Метро 2033. Увидеть солнце - Сергей Москвин

– Не удивляйтесь, – сказал ученый, перехватив его удивленный взгляд. – Окна, которые вы видели снаружи, только имитация. Здесь их вообще нет – это специальный бронированный вагон, так что можете опустить оружие. Монстрам сюда не прорваться.

Он прислушался к доносящемуся снаружи скрежету и добавил:

– Во всяком случае, я очень на это надеюсь.

– А как же дверь, опущенная лестница? – вернул его к реальности Сергей. – Кто-то явно побывал здесь до нас.

Вольтер глубоко вздохнул.

– Давайте осмотрим помещение, – предложил он и, не дожидаясь ответа, распахнул внутреннюю дверь, отделяющую тамбур от остальной части вагона.

За второй дверью оказался длинный и узкий коридор, где даже два человека смогли бы разойтись с большим трудом. С одной его стороны тянулась глухая стена – надо полагать, та самая, с внешними «слепыми» окнами, с другой располагались разделенные перегородками жилые и вспомогательные отсеки. Открыв дверь первого отсека, Сергей увидел установленный на полу необычный унитаз, широкую тумбу с раковиной и большое, во всю стену, зеркало. За первым отсеком оказался похожий на него второй, где место унитаза занимала небольшая квадратная ванна с душевой воронкой на потолке. Дальше следовали жилые отсеки с откидными койками и такими же откидными столиками между ними, однако никаких следов пребывания людей в них не обнаружилось. Только в одном отсеке на полу валялось несколько бумажных листов с какими-то записями. Касарин поднял один лист, но ничего не смог на нем разобрать – отпечатанные буквы выцвели и практически слились с потемневшей бумагой. Только в верхней строчке еще можно было прочитать единственное слово «распоряжение». Вряд ли это были те документы, которые они так искали. Да и Вольтер, шагавший впереди, не задерживаясь, прошел дальше, хотя не мог не заметить лежащие на полу бумаги.

Отсек, возле которого остановился ученый, отличался от всех прочих стальными переборками и такой же стальной дверью, снабженной цифровым электронным замком с узкой прорезью посередине. На стене над дверью был установлен красный сигнальный фонарь. Сейчас он не горел, как и все лампы внутреннего освещения, так как электричества в вагоне не было уже давно, возможно, с момента Катастрофы, – Сергей убедился в этом, когда на всякий случай пощелкал парой попавшихся ему на глаза выключателей. Вряд ли умения Полины хватило бы, чтобы справиться с электронным замком, но, к счастью, тот оказался открыт, и Вольтеру осталось только сдвинуть дверь в сторону.

Отсек был такого же размера, что и жилые помещения, но вместо коек и откидного столика вдоль стен тянулись металлические стеллажи, на которых стояли опечатанные железные ящики. Некоторые из них оказались взломаны. Внутри лежали папки с бумагами и какие-то круглые плоские блины – то ли металлические, то ли пластмассовые.

– Глянуть бы, что здесь, да нет компьютера. Придется вручную, – огорченно заметил Вольтер, перебирая их.

Яснее от этой фразы не стало.

Один из ящиков стоял на полу отдельно от остальных. Когда ученый откинул с него крышку, Сергей увидел, что ящик пуст. Только в специальном углублении, где могла храниться гильза крупнокалиберного артиллерийского снаряда или что-то другое такой же цилиндрической формы, лежал исписанный от руки бумажный листок. Вольтер жадно схватил его и начал читать. Дочитав лист до конца, он дернул головой, словно не понял или не поверил прочитанному, и начал читать заново.

– Что это за письмо? О чем? – не выдержал Сергей.

Вместо ответа Вольтер зачем-то оттянул край резиновой маски, как будто в противогазе стало трудно дышать, и молча протянул листок ему. Держащая бумагу рука ученого заметно дрожала.

Развивающиеся по принципу цепной реакции природные процессы, по-видимому, уже не остановить. Извращенная взбесившаяся эволюция зашла слишком далеко. Новые, все более и более ужасные виды живых существ появляются с невероятной, опровергающей все прежние научные представления быстротой. Но пока существует возможность уничтожить хотя бы часть из них, я должен это сделать.

В этом контейнере находится экспериментальный образец генномодифицированного вида Aspergillus niger – черной плесени, который я планирую высеять возле гнезда гарпий. При наличии достаточного количества питательной основы растущая колония должна поглотить гнездо в течение одной ночи. Способность данного вида черной плесени в отсутствие прямого солнечного света поглощать и перерабатывать органические вещества, а также сложные биологические организмы подтверждена на практике в ходе подавляющего большинства проведенных в лабораторных условиях экспериментов. Последний эксперимент пришлось прервать из-за выброса исследуемым образцом большого количества неоплодотворенных плесневых спор и образования пылевого облака микрочастиц, затрудняющего визуальный контроль за ходом исследуемого процесса.

Надеюсь, что моя теория верна, и до восхода солнца, когда ультрафиолетовое излучение убьет плесневую колонию, вся популяция гарпий, погубивших мою жену, дочь и внука (мир их праху), будет уничтожена.

Бывший старший научный сотрудник

бывшего НИИ биотехнологии

бывшего ГНЦ вирусологии и биотехнологии,

бывший доцент,

бывший кандидат биологических наук,

бывший муж, отец, дед

Стер...

P.S. Пожалуй я знаю, что предложить плесени в качестве питательного субстрата, – самого себя. Я все равно уже не живу. Моя жизнь закончилась, когда эти мерзкие крылатые твари растерзали моих родных. А я, старый дурак, только сейчас это понял...

* * *

На этом рукопись обрывалась. Ни фамилии – только четыре первые буквы, ни имени. Сергей поднял глаза на Вольтера.

– Вы знали этого человека?

Ученый скорбно кивнул:

– Да. Его я и встретил на Сибирской, пока жил там.

– Значит, это он выпустил дракона. Почему же плесневая колония не погибла, как это должно было случиться?

– Вы не поняли?! – воскликнул Вольтер. – Пока исследователи экспериментировали с плесенью, она эволюционировала и училась выживать в неблагоприятных для себя условиях. Мы сами научили ее этому! В ходе серии опытов у нее выработался механизм защиты от губительного солнечного света. Споры! Как и во время последнего эксперимента, выпущенная на свободу плесень высеяла неоплодотворенные споры, целое облако спор, которое надежно укрыло колонию от солнца.

– Так та черная туча над городом – это споры, которые выбросила плесень? – сообразил Сергей.

– Не выбросила, а выбрасывает! Каждый день и каждую ночь, – поправил его Вольтер.

Ученый тяжело вздохнул и опустился на ящик, в котором хранился контейнер с экспериментальным образцом.

– Вы могли бы стать неплохим теоретиком, Сергей, – добавил он, глядя в пол. – А вы, Полина... Эх, что теперь говорить.