Копарь. Старое заклятие. - Александр А. Шувалов

— Хорошо присыпало, — согласился Лавочкин. — Не вылезет сам, задохнётся, как пить дать.

— Не вылезет, — подтвердил Щеглов. — Поди ещё и контузило. Чё думаешь-то?

Василий колебался, немцы бомбили так, что носа не высунешь из траншеи. Но старика было жалко, у него дома под Саранском остался его родной дед семидесяти трёх лет, который, воспитал его вместо отца, погибшего в последнюю Русско-Турецкую войну.

— Надо выручать. Бери лопатки, поползли откапывать.

— Погоди тогда, — согласился Матвей, — унтера предупрежу, а то за самовольное оставление позиций сам знаешь, что будет.

Через три минуты Щеглов вернулся и первым осторожно перелез через бруствер. Следом за ним, держа в руках сапёрную лопатку, полез и товарищ.

— Господи, спаси и сохрани, — всю дорогу до воронки шептали про себя оба солдата, вздрагивая от близких попаданий вражеских снарядов, но упорно лезли вперёд.

Боевой демон третьего уровня Безсон в бессильной ярости скрежетал редкими зубами и пытался слабыми движениями рук и ног разгрести над собой землю. Уши, нос, рот, глаза запечатало влажной душной землёй. «Ничего не выйдет», — понял он и затих в отчаянии.

Тем временем русские пехотинцы, привычно лежа на животах, начали откапывать незадачливого старика. В ногу больно ударил штык лопаты, демон охнул.

— Это ещё кто тут. Раздавлю, как клопов, — начал, было, он заново ругаться, но осёкся. «Нет, это кто-то ему помогает, хочет откопать», — дошло до него. Он собрал последние силы и заворочался.

— Живой, Васька, живой. Аккуратнее копай, а то зашибёшь, — радостный зашептал Матвей.

Через пару минут Безсона откопали и он открыл глаза.

— Цел? — спросил незнакомый солдат.

— Цел, — прохрипел демон.

«Нет, остались всё-таки добрые люди на земле, не всех войны испортили», — блаженно подумал он, вдыхая полной грудью свежий воздух с привкусом гари и пороха. Не успел он опомниться, как мужики его куда-то поволокли. Кладовик не сопротивлялся, сил уже не было. Солдаты перевалили его в траншею и посадили, уперев спиной в бруствер. Один, который кудрявый похлопал, его по щекам, что-то спросил. Демон не отреагировал.

— Плохо дело, Вася, похоже, сильная контузия. Дай-ка ему твою самокрутку, пусть мозги прочистит. А там что-нибудь придумаем.

Лавочкин степенно прикурил свёрнутую из остатков газеты "козью ножку«[5] и сунул в приоткрытый рот старика. Такого подвоха демон не ожидал. Вдыхая ртом очередную порцию кислорода, он вместе с ним глубоко вдохнул и дым русского самосада. Горло перехватило в момент. Едкий аромат сразу же проник до самих лёгких, собрал их в кучу и попытался вернуться назад вместе с ними, словно щипцами таща их наружу. Глаза заслезились и полезли на лоб от неожиданного охренения. Сильный кашель забил лёгочные трахеи. Офигевшему Безсону показалось, что он сейчас выкашляет на белый свет все свои внутренности. Моментально зверея, он выхватил дымящуюся цигарку из губ и кинул её на землю, согнувшись пополам.

— Шибко его проняло. Видать, не курящий, — заметил Матвей.

Василий кивнул, соглашаясь и поднимая брошенную самокрутку. «Разорву на части злодеев», — решил, было, демон, немного отходя от кашля и выпрямляясь.

— Ну что, отец, полегчало? — участливо спросил светловолосый.

Безсон, уже хотевший привести свою угрозу в исполнение, с удивлением понял, что солдаты не издеваются над ним, а продолжают помогать. Голова тёмного существа прояснилась, он почти пришёл в чувства.

— Спасибо, — медленно прошептал он.

— Оклемался, — довольный констатировал Щеглов. — Мож, ему самогона чутка плеснуть? Пободрее будет.

Лавочкин молча полез за своей фляжкой. Отстегнул от пояса, свинтил крышку.

— На-ка, хлебни, — предложил он демону деревенский самогон двойного перегона градусов под семьдесят.

— Что это? — недоверчиво прохрипел Безсон.

— Пей, — почти насильно приказал солдат, тыкая горлышком фляжки ему в губы.

Безсон менжевался, вроде бы, мужики хотят ему хорошего, но хрен его знает что предлагают. Если по типу дымящейся газетной трубочки, то пошли бы они на хер.

Но светловолосый решил проблему радикально. Запрокинул демону голову и силком влил прилично жидкости ему в глотку. Самогон огнём опалил гортань.

— Суки, — негромко прохрипел демон, понимая, что опять попал впросак.

Голодный желудок тоже мгновенно среагировал, сворачиваясь в колючего ежа. Кровь прилила к голове, окрашивая лицо в пунцовый цвет.

— Изверги, — замотал башкой кладовик.

Но алкоголь уже проник в мозг, наполняя его адреналином и бодростью. Руки, ноги наполнились былой силой. Плечи незаметно распрямились. Лицо исказила пьяная улыбка. Проверяя подвижность членов, демон начал вставать.

— Куда ты, блаженный? — почти лёг ему на плечи Щеглов. — Иль не слышишь, как долбят?

— Посох там, в яме, засыпанным остался, — промычал Безсон. — Надо забрать.

— Вот непутёвый, осколками же посечёт. Оставь его там. Вон, лес какой, видишь? Новую палку себе потом смастеришь, — удивился Лавочкин.

— Нет, — рявкнул демон и отстранился от солдат, пытаясь вылезти из траншеи.

Шестым чувством почуял, что прямо сюда летит немецкий снаряд. Моментально увидел последующую картинку с его убитыми спасителями, валяющимися на сырой земле. Долю секунды сомневался, стоит ли им помогать. Посмотрел в их яркие синие-синие глаза. Переступил через себя и огромным прыжком, хватая их под руки, переместился на пару метров вглубь траншеи. Улёгся сразу на обоих, закрывая их от осколков. Сзади громко ухнуло. Куча земли слегка присыпала всех троих. Безсон поднялся. Оба мужика лежали не шевелясь. Он присмотрелся. «Живые», — понял демон. «Контузило малость. Ничего, оклемаются». Посмотрел на голубое небо, пропитанное дымом от постоянных взрывов и, кряхтя, перелез через бруствер в направлении ямы с посохом. Его шатало, но он упрямо шёл вперёд к своей цели.

Чуткое периферийное зрение сумело насчитать около семисот тысяч выстрелов из крупнокалиберной артиллерии за этот вечер. Это было очень много даже для демонов. Еле-еле, ближе к середине ночи он сумел, наконец, добраться к заветной черте, отделяющий один отрезок от другого. С трудом отдышавшись, старый бородач снова начал восстанавливать свою энергию.

____________________________________________________________

[1]Битва под Прохоровкой — сражение между бронетанковыми частями советской и немецкой армий в ходе Курской битвы. В сражении принимало участие от 1200 до 1500 танков с обеих сторон.

[2]Немецкий тяжёлый танк времён Второй мировой войны.

[3]Немецкий — О, Боже мой!

[4]Сражение при Горлице — один из самых насыщенных дней по применению артиллерийских и миномётных систем во время немецко-австрийского прорыва летом 1915 года в ходе Первой мировой войны.

[5]Самодельная папироса, загнутая буквой Г.