Гангутское сражение. Морская сила - Иван Фирсов

Раз-другой в неделю из Стокгольма приходили транспорты. Подвозили провизию, доставляли почту, увозили больных. Сейчас Ватранг определил, что приближается не обычный неуклюжий транспорт, а королевская яхта «Ульрика».

— Вам придется обождать, — обронил Ватранг, повернувшись к Лилье. — Королевскую яхту понапрасну гонять не станут. Какая-нибудь важная птица следует к нам.

Он придирчиво окинул взглядом палубу «Бремена», подозвал Фришена:

— Наведите порядок на верхней палубе, подберите сопли на баке, там болтаются концы за бортом.

Предчувствие не подвело опытного моряка: «Уль-рика» доставила из столицы комиссара королевского Совета Лунгфельда.

Как только яхта стала на якорь, от борта «Бремена» отвалила шлюпка за высоким гостем.

Медленно переставляя ноги, вытирая потную лысину, с трудом поднялся по трапу важный чиновник.

Узнав, что эскадра Лилье вот-вот выйдет в море, он расцвел и проследовал в каюту адмирала.

— Как раз вовремя я подоспел, — проговорил Лунгфельд, загадочно поглядывая на Лилье.

Отдышавшись, он начал издалека:

— Вы знаете, господа, давнее несчастье, которое постигло доблестную армию его величества в России под Полтавой.

Советник напомнил, что тогда в плен к русским вместе с войсками попали граф Пипер, фельдмаршал Рейншильд, генерал Левенгаупт. Не так давно графиня Левенгаупт написала жалостливое письмо принцессе Ульрике. Она слезно просила ее облегчить участь ее супруга, генерала Левенгаупта. Добросердечная Ульрика разделила ее горе и просила у короля разрешения обратиться к царю. Но король ответил очень резко. Он обвинил Левенгаупта во всех грехах, пенял ему, что он не выполнил приказ короля и вместо сражения с русскими позорно сдался на милость победителя.

— И все же, господа, наш королевский Совет обдумал все обстоятельства и пришел к выводу, что пора принять меры к облегчению участи наших высокочтимых соотечественников. — Советник сделал паузу, перевел дыхание. — Вам также известно, что современ нашей славной виктории под Нарвой его величество пленил русских генералов. Один из них, генерал Автоном Головин, по нашим сведениям, из приближенных царя Петра. Так вот, вам, дорогой адмирал, — Лунгфельд повернулся к Лилье, — при первой же возможности следует отправить русскому царю просьбу начать переговоры по этому поводу.

И Ватранг, и Лилье, конечно не подали виду, но в глубине сознания им стало не по себе. Как так, они привели эскадры, чтобы отвадить русских, а теперь им предстоит выступать в роли миротворцев?

Провожая Лилье, адмирал Ватранг вполголоса напутствовал его:

— Я надеюсь, что вы не уроните достоинство нашего флага, даже если вам выпадет нелегкая ноша, встречаться с русскими под белым флагом.

В отличие от всех шведских крепостей на берегах Финикуса, Ревель, по сути, пять лет назад сдался на милость победителей без боя.

Обложив древнюю крепость со всех сторон, русские полки не предпринимали ни штурмовых атак, ни пушечных обстрелов.

Петр схитрил. Он знал, что в городе нехватка воды, — русские перекрыли единственный канал с пресной водой, поступавшей из Верхнего озера. Замерли мельницы, расположенные на этом канале. Нет муки, нет и хлеба. Морем шведских купцов в Ревель не допускали. На высоких холмах расположились русские батареи и держали под прицелом подходы к Ревельской гавани. В городе вспыхнула моровая язва — чума.

Вместо ядер Петр направил жителям «Универсал…», в котором обещал «сохранить в полной неприкосновенности… евангелическую религию, распространенную сейчас во всей стране и городах, все ее старые привилегии, свободы и права».

В конце концов шведский гарнизон капитулировал, сдал крепость без единого выстрела и с почетом отправился на судах в Швецию.

Потому-то в Ревеле русский гарнизон и экипажи кораблей, расположившиеся на берегу в палатках, чувствовали себя вполне сносно.

Единственно, что беспокоило Петра, не застанут ли шведы врасплох безоружные, по сути, суда и вдобавок без экипажей. На время болезни на каждом судне оставалось лишь 40–50 матросов — для вахты у якорей и окуривания помещений.

Каждый день спозаранок поднимался Петр на высокий каменистый холм старинной крепости Вышго-род. Здесь день и ночь несли вахту дозорные, всматриваясь в морскую даль. Дежурный поручик докладывал, что пока вроде бы спокойно.

— Одначе, ваше величество, под Наргеном, кажись, показывались паруса, а вскоре исчезли в тумане.

Петра это беспокоило. Он вскидывал подзорную трубу. Совсем рядом, подле гавани, два островка — Большой и Малый Кар л ос. Справа, на выходе с рейда, остров Вульф. За ними не укроешься. Далеко в море чернели скалы острова Нарген. Из-за него и показы- вались временами в последнее время два-три парусных судна, маячили, а потом исчезали. Вчера в гавани появилась немецкая шхуна с купцом из Данцига. Он уверял, что у Наргена видел бригантину под шведским флагом.

— Слава Богу, государь, нам удалось избежать погони, — рассказывал шкипер, — С нами был добрый лоцман, он быстро направил шхуну к берегу, вдоль которого много мелей. Шведы не стали рисковать.

«Значит, шведы у Гангута расположились на якорях. Видать, высылают свои досмотры. Нам бы знать их силу. Апраксин обещался донести, но покуда молчит».

Помогли царю местные рыбаки — эсты. На всех морях испокон веков род людской присутствует в трех ипостасях. Первая черпает из водной среды продукты для поддержания телесных сил — рыбари. Вторая категория, тоже миролюбивая, использует водную стихию как коммуникацию — налаживает связи с целью наживы — торгаши-купцы. В третьем обличье на морские просторы устремляются армады военных судов. Покоряя приморские крепости, они завоевывают новые земли, устанавливают господство на морях, крепят могущество своих держав.

Каждый день на рынке, около незатейливой пристани, рыбаки торговали дарами моря — свежей рыбкой, делились новостями между собой, пересказывали их покупателям.

Как-то вечером Екатерина передала новость супругу:

— Нынче прислуга принесла свежей рыбы. На рыбьем рынке сказывали, что шведские военные суда обретаются близ Наргена.

Петр сразу же позвал прислугу, расспросил, а утром сам поехал на рыбацкую пристань. Русского царя окружила толпа рыбаков, бросили они свое занятие. Словоохотливые, как и все рыбаки, эсты подробно описали все, что видели. Да, за Наргеном не первую неделю курсируют галсами шведский фрегат и бригантина. Рыбаки возят им на продажу свежий улов, который шведы покупают по хорошей цене. Главным у шведов, кажется, майор Адольф Снольском.

Выслушав рыбаков, Петр задумался. Раз шведы присматривают за Ревельской бухтой, значит, все-таки считаются с какой ни есть морской силой русских. Но сколько их? Какие у них замыслы? Неплохо бы прознать.

В тот же день капитан-командор Шелтинг получил указ от царя — готовить к походу бригантину.