Пасьянс Даймонда - Питер Ловси

– Нет. Пока не в курсе. Не было времени проинформировать. Полицейские знают о данном деле, но им неизвестно, что я прилетел. Понимаете, дело очень срочное. Я иду по следу подозреваемого в похищении ребенка. Когда я выяснил, что он улетел в Токио, то сел на следующий рейс.

– Кто подозреваемый?

– Американец Майкл Липман.

– А ребенок?

– Японка.

– Японка? Но вы только что сказали, что наша полиция до сих пор не проинформирована?

Обстановка накалялась. Не пришлось бы провести целый день, рассказывая свою историю полицейским, которые вовсе не обязательно будут владеть английским так же, как этот сотрудник иммиграционной службы.

– Дело действительно срочное. Разумеется, я проинформирую полицию, но даже теперь, пока мы разговариваем, след остывает, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Да, мистер Даймонд. Вы понимаете, с какими столкнетесь трудностями, гоняясь за подозреваемым в Токио? Вы владеете японским?

– Нет.

– И никого не знаете в городе?

– Лишь одного человека.

– Кого?

– Борца сумо, его зовут Ямагата.

– Ямагата? – Имя произвело на чиновника иммиграционной службы поразительный эффект. Он ухватился за край стола, моргнул и воскликнул: – Вы знаете Озеки Ямагата?

– Да.

– Уверены?

– Не упоминал бы, если бы не был уверен.

– Вы действительно встречались с ним? – Разговор продолжился так, словно речь шла о божественном императоре.

А это шанс, подумал Даймонд. И, не особенно стараясь произвести впечатление, объяснил, что его связывает с Ямагата:

– Мы познакомились, когда он находился в Лондоне. Он платит мне жалованье. Фактически нанял меня. Лично заинтересовался в расследовании.

– Вы должны были упомянуть об этом.

– Я так и поступил.

– Ямагата Озеки? – Японец опять повторил это имя.

– Он живет в Токио. И не сомневаюсь, поручится за меня. Выясните у него?

– Непременно. – Лицо чиновника смягчилось. – Спасибо.

Предложение оказалось вдохновляющим, можно сказать, даром судьбы. Он потянулся за телефонным справочником. Книга дрожала в руках, когда он переворачивал страницы.

Набирая номер, он встал по стойке «смирно», будто солдат. Не понимая ни слова, Даймонд смотрел, как его сначала только что непроницаемое лицо разгладилось. Закончив разговор, он не отпускал телефонную трубку, продолжая ею любоваться, словно прекрасным предметом искусства.

– Все в порядке?

– Да. – Голос был мечтательным. – Я только что разговаривал с Ямагата-Зеки. – Чиновник плюхнулся на стул.

– Вы все выяснили, что хотели?

– Не знаю, как вас благодарить.

– Могу я получить свой паспорт?

Ему немедленно отдали документ.

– Я вызову вам такси. Ямагата-Зеки хочет принять вас в хейе, где он живет.

– Нет времени, – произнес Даймонд.

– Вы не можете отказаться.

Разве время для светских визитов, если он гонится за Липманом? Но размышляя, как отказаться от приглашения, Даймонд внезапно пришел к выводу, что заезд в хейю к Ямагате действительно необходим. Чиновник правильно сказал: чужак в Токио сталкивается со множеством проблем. Ему не приступить к поискам Липмана без практической помощи токийцев, однако получить ее непросто, поскольку большинство из них по-английски не говорит.

Вскоре, все еще переживая, что зря теряет время, Даймонд оказался в такси, которое везло его в хейю Ямагата – как объяснил чиновник, одну из тридцати или более «конюшен» борцов сумо, расположенных в основном в районе Риогуку к востоку от реки Сумида. Его новый друг («Ваш вечный должник, суперинтендант!») заверил, что в конце поездки платить не надо. Даймонд не понял, кто компенсирует расходы – иммиграционная служба или господин Ямагата. Не верилось, чтобы таксист повез его только потому, что считает эту миссию за честь. Но, несомненно, покровительство знаменитого борца сумо было полезно.

Он почти не обращал внимания, что за окном машины впервые в его жизни мелькали виды настоящей Японии, и размышлял над мотивами, которые привели сюда Липмана. Американцу было необходимо бежать из Нью-Йорка, это факт. Но скрываться в стране, языка которой он скорее всего не знает – странное решение. Если только он что-то не замыслил. Нечто такое, что считает важным для своего выживания.

В самолете Даймонду принесли «Нью-Йорк таймс». Репортаж о конференции в «Шератоне» он нашел в отделе деловых новостей под заголовком «Тайна директора «Манфлекса». Исчезновению Липмана автор посвятил пару абзацев, полных косвенных намеков, но рынок был еще под впечатлением сообщения Флекснера и Черчуорда о ПДМ3. Акции «Манфлекса» взлетели более чем на пять долларов, обещая большую выгоду инсайдерам, сумевшим купить их по дешевке. Теоретически возможно, что Липман не оставил мысль сколотить состояние. Для этого ему необходимо держаться подальше от закона, а куш он может сорвать, позвонив своему брокеру из Токио или откуда угодно. Но почему Япония? Может, в Липмане все-таки осталось что-то человеческое, и он приехал в Японию вернуть матери Наоми? Зачем ему ответственность за маленькую девочку? Он знал, что ее ищут. Удерживать ребенка дольше опасно и непрактично. Липман, конечно, жулик, накоротке с профессиональными преступниками, но стал бы он убивать ребенка, потому что девочка оказалось помехой на его пути? Маловероятно.

Дымовые трубы индустриального Токио постепенно менялись на городские улицы, запруженные куда-то спешащими людьми в элегантных темных костюмах. Таксист сказал что-то по-японски, причмокнул и указал на светящуюся вывеску на английском языке: «Банная страна».

– Массажный салон? – предположил Даймонд.

– Хотите? – спросил шофер.

– Нет, нет. Сумо.

Питер изо всех сил старался сориентироваться по странному набору разбросанных в уличной рекламе английских слов. Они миновали район, где было много кинозалов, театров и ресторанов и наконец оказались у станции метро «Курамае». Поблизости висела вывеска «Зал сумо Курамае-Кокугикан», но видна была только длинная белая стена и большая пирамидальная крыша.

– Это здесь?

Оказалось, что нет. Они переехали по мосту на другую сторону реки Сумида и углубились в район, перед которым стоял знак Риогуку. Хейа находилась всего в трех минутах езды от зала сумо, но по архитектуре здания казалась намного древнее. Таксист любезно вышел из машины и показал, в какую дверь войти. Даймонд предложил ему пять долларов на чай – иен у него не было – но шофер отказался. Здесь был иной мир.

Перед входом толпились девочки-подростки, явно фанатки борцов – или как это у них называлось в сумо, – и разглядывали его оценивающе, но в то же время сдержанно. По своим габаритам Питер соответствовал стандартам их любимого вида спорта, но по всем другим параметрам никак не подходил. За дверью стоял стол, за которым сидел молодой человек в кимоно в полоску, со смазанным маслом пучком темных волос на макушке. Даймонд, смущаясь, поклонился: