Александр III. Заложник судьбы - Нина Павловна Бойко

пожертвовал солидные суммы на учебные заведения, многим бурятам вручил часы, портсигары, золотые булавки и перстни. Фотограф Пророков, сопровождавший его по Сибири, сделал множество фотографий, – наследник охотно снимался как с именитыми гражданами, так и с простыми жителями станиц и улусов.

На лодках по реке Селенге, на лошадях до Мысовой, затем на байкальском пароходе Николай добрался до Иркутска. Длинная широкая лестница спускалась с пристани к Ангаре. По обеим ее сторонам выстроилась учащаяся молодежь, представители городских властей, а выше – вся многотысячная масса народа, в которой были не только городские жители, но и множество приехавших из окрестных сёл.

В честь прибытия престолонаследника состоялось открытие понтонного моста через Ангару. Более 150 фотографий сделал Пророков в Иркутске – богатом, зажиточном городе, культурном центре Сибири. Пробыв здесь четверо суток, Николай двинулся на пароходе до села Бархатово, дальше были – Бирюсинск, Канск, Ачинск, Красноярск, Томск, Мариинск, Омск, Тобольск, Курган, – куда добирались по Енисею и Иртышу, а по сухому пути – верхом.

20 июля цесаревич прибыл в Оренбургскую губернию. Местность, по которой ехали до Троицка, носила пустынный степной характер, и это еще усиливалось неприглядной картиной засухи: кругом чернели оголенные хлебные поля, да кое-где попадались копны скошенного сена. Казаки, затратившие весной последний запас зерна, в надежде восполнить неурожай прошлого года, оказались в самом безысходном положении. Отсутствие здесь судоходных рек, железных дорог, кустарных промыслов усугубило тяжесть несчастья. Приезд Николая был не только явлением чрезвычайной важности, но и событием, ободрившим земледельческое население казачьего войска.

Последней остановкой в путешествии цесаревича была Уральская область. Проделав беспримерный поход, растянувшийся на 9 месяцев, побывав во множестве городов, сёл и деревень Сибири и Урала, выдержав все торжества и мероприятия, ни разу не выказав слабости, хоть рана давала знать о себе, Николай четвертого августа прибыл поездом в Петербург. За время путешествия было пройдено 51 000 верст, из них 15 000 – по железной дороге, 5 000 – в экипаже и верхом, 21 900 – по морям, 9 100 – по рекам. Император имел полное право гордиться сыном.

И Николай мог гордиться отцом: в мае, во время визита французской эскадры в Кронштадт, император взошел на французский флагман «Mаренго», и, отдавая воинское приветствие, выслушал «Марсельезу» – гимн Франции и Французской революции. Вся Европа осталась с открытым ртом. Ушедший в отставку Бисмарк уверял, что франко-русский союз невозможен: царь и «Марсельеза» – непримиримы; и когда Александр выслушал ее на кронштадтском рейде, стоя с обнаженной головой, Бисмарк понял роковую свою ошибку. В течение июля Александр вел переговоры о сближении между Россией и Францией. 15 августа русско-французское политическое соглашение вступило в силу; в случае нападения на Францию Германии или Италии, поддержанной Германией, и в случае нападения на Россию Германии или Австро-Венгрии, поддержанной Германией, стороны, подписавшие соглашение, должны оказать друг другу военную помощь.

Мария Федоровна была неописуемо рада! Она ненавидела Германию, не простила ей войны с Данией и захвата датских герцогств. Союзники обещали не заключать сепаратного мира в случае войны и установить постоянное сотрудничество между штабами русской и французской армий. (Через год начальники генеральных штабов двух стран подпишут военную конвенцию оборонительного характера).

1891 год был для России очень тяжелым. Неурожай охватил 25 губерний с общим числом населения в 35 миллионов. 7 ноября 1891 года правительство призвало граждан к созданию добровольных организаций для борьбы с голодом. В числе первых добровольцев был Лев Николаевич Толстой, организовав сбор средств, которые начали поступать из разных городов России и из заграницы. В наиболее пострадавших районах Толстой открывал бесплатные столовые, раздавал особо нуждающимся деньги; ходатайствовал о выделении семян для будущего посева. Он в то время мечтал о новом большом романе, куда бы вошли его замыслы о переселенцах, о ссыльном дворянстве, и начал писать «Воскресение». Софья Андреевна решила, что это удовлетворит императора, который был недоволен философскими сочинениями Толстого. В апреле у нее состоялась с ним встреча, она приготовила речь.

– Ваше величество, последнее время я стала замечать в муже моем расположение писать в прежнем художественном роде, он недавно говорил: «Я настолько отодвинулся от своих религиозно-философских работ, что могу писать большое художественное произведение. А между тем, предубеждение против него всё возрастает, «Плоды просвещения» запретили, «Крейцерова соната» арестована…

– Да ведь она написана так, что вы, вероятно, детям вашим не дали бы ее читать, – сказал Александр.

– К сожалению, форма этого рассказа слишком крайняя, но как была бы я счастлива, если бы возможно было снять арест с «Крейцеровой сонаты», опубликовать ее в полном собрании сочинений Льва Николаевича.

Александр ответил, смягчаясь:

– В полное собрание сочинений можно ее пропустить, не всякий в состоянии его купить, большого распространения не будет.

На вопрос императора, как относятся дети к учению отца, Толстая сказала, что к тем высоконравственным правилам, которые проповедует Лев Николаевич, они не могут относиться иначе, как с уважением.

– Я считаю нужным воспитывать их в церковной вере, – добавила она, – я говела с ними в Туле. А в Ясной Поляне из наших священников, которые должны быть нашими духовными отцами, сделали шпионов, которые написали на нас ложный донос.

– Я слышал, – кивнул Александр.

На этом аудиенция закончилась. Толстая потом вспоминала, что император очень большого роста, скорее толст, но крепок и, видно, силен. Глаза у него ласковые и добрые, улыбка конфузливая и тоже добрая.

А Толстой, написав «Воскресение», опроверг самого себя. В 1881 году он предлагал простить террористов, теперь заявлял, что в тюрьмах преступники не исправляются, а только выходят оттуда более наглыми, но на содержание тюрем государство тратит больше, чем на народное образование. Он предлагал два наказания: отсечение головы тем, кто умышленно совершил убийство, а всем остальным – розги и плеть.

Общество Красного Креста, попечительницей которого была Мария Федоровна, собрало пять миллионов рублей для голодающих. Потребовалось организовать 3400 приютов, столовых, чайных, пекарен и пр. Помощь получили 217 тысяч человек. Но это была капля в море. Газеты умалчивали настоящую правду о бедствиях, и Толстой, опровергая официальные сводки о голоде, опубликовал статью, в которой описал подлинную картину. За эту статью император был ему благодарен.

Голод содействовал эпидемиям тифа, дизентерии, холеры, цинги. В районы, пораженные эпидемиями, Красный Крест направил передвижные санитарные отряды, в состав которых входило несколько сот сестер милосердия. Сергей Юльевич Витте направлен был государем на Волгу, узнать, какие там принимаются меры.

«Прибыв в Самару, я поехал в больницы, госпитали и приемные покои. Тогда впервые увидел массу холерных больных, причем меня поразило, что все больницы и приемные покои были на руках медиков