Любовь с видом на закат - Татьяна Рябинина

Мальчик тут же сообразил, что речь о нем, выбрался из песочницы и подбежал к нам.

— Здьясте! — выдал он со своей фирменной улыбкой, и, похоже, моя будущая свекровь поплыла.

— Здравствуй, — она присела перед ним на корточки. — Тебя как зовут?

Дальше последовал стандартный набор о том, что он «Йеонид», что ему «скойо тьи» и что он вот-вот пойдет в садик. Плюс обычный вопрос, от которого мне никак не удавалось его отучить:

— А вы кто?

— А я ваша соседка, — Витькина мама махнула в сторону дома с красной крышей. — Вон там живу.

— Там зывет дядя Витя, — возразил Бобер, сдвинув брови.

— Я тоже. Я его мама.

— Тогда здойово! Идемте, я вам замок показу.

Похоже, потенциальная бабушка была убита наповал с первого выстрела. Сунув мне контейнер, она покорно пошла за ним — смотреть на песчаный замок, знакомиться с Корвином и Гримом. Я сидела на лавочке, трескала за обе щеки пирог с вишнями и наблюдала за ними.

А это правда Витькина мама? По моему первому впечатлению от встречи на улице и по его рассказам выходило какое-то занудное чудище, а вчера я толком не смогла составить мнения. Но сегодня она была совсем не такая. Симпатичная пожилая женщина. Они с Бобром о чем-то оживленно беседовали и смеялись, вполне довольные друг другом.

Или, может… — я даже хихикнула от этой мысли — может, она, как почтальон Печкин, раньше была злая, потому что внуков не было? А тут вдруг нарисовался в перспективе такой обаятельный болтун, и резко подобрела?

— Придешь ко мне в гости, Леня? — спросила, уходя, Витькина мама — господи, как же ее зовут-то? — Обязательно приходи.

— Пьиду! — пообещал Бобер, снова расплываясь в улыбке.

* * *

Погода в сентябре стояла теплая, можно было побыть на даче еще, как Тамара, но мы перебрались в город уже в первых числах. К большому огорчению Витькиной мамы Людмилы Максимовны — «бабы Юды». Неожиданно у них с Бобром вспыхнула такая бурная взаимная любовь, что Наташа даже начала немного ревновать.

— Наташ, не стоит, — успокаивала я. — Все равно она здесь, а мы в городе.

Для Вити это оказалось хоть и приятным, но все же сюрпризом.

— Маму как подменили, — удивлялся он. — Такая вдруг милая стала.

— А чего ты хочешь, — я пожимала плечами. — Ей просто здесь было скучно и одиноко. От Славы ее Елена отодвинула, ты приезжал редко. Ну и внуков хотелось. Она уже наверняка думала, что их никогда не будет. А тут такое… оружие массового поражения.

— Да, против Бобра никому не устоять.

На мою долю ее внимания перепадало в разы меньше, но общались мы вполне мирно. На осторожный вопрос о свадьбе, я ответила все то же: чуть позже, поскольку еще слишком мало знакомы. И, перебираясь в город, пообещала, что будем приезжать в гости.

Витька помог нам собраться, а дома — разобрать вещи. Ну и… остался ночевать. Утром я пошла вывести Корвина, а когда вернулась, обнаружила на кухне еще не вполне проснувшегося Бобра. Удивленно моргая, он выдал:

— Дядя Витя, ты будес с нами зыть?

— Если не возражаешь, — спокойно ответил тот и при этом покосился на меня, так что вопрос, похоже, был двухадресным.

Я промолчала. Бобер подумал и милостиво кивнул:

— Не возьязаю. Дай пять!

Давясь от хохота, я уползла в ванную, а Витька поехал за своими вещами. И как-то совместная жизнь получилась у нас подозрительно легко. Не без шероховатостей, конечно, но не тех, которые превращаются в проблему.

Следующие несколько дней я убила на подготовку Бобра к садику: нужны были свежие медицинские справки, а еще пришлось купить уйму всего, прямо как приданое невесте. Витя тем временем впахивал на два фронта, и по своим гостиницам, и по моим.

Вопреки всем страхам, в садик Бобер вписался довольно органично. Ни слез, ни протестов. Вполне социальное существо, в любом коллективе чувствующее себя как рыба в воде. К счастью, группа была новой, только что набранной, и иерархия в ней еще не сложилась. Первые дни я забирала Бобра после обеда, но уже к концу недели рискнула оставить на полный день. А в субботу мы поехали на дачу, сдали его бабе Юде и ушли к Тимаевым.

— Рит, есть у меня одна мысль, — сказал Витя, когда на обратном пути мы остановились на «нашем» месте у озера. — Давай на недельку к твоим в Болгарию слетаем. С Бобром.

— Ой, — испугалась я. — Ну… хорошо бы, а работа?

— Надо уметь делегировать полномочия. Будем на связи. За неделю ничего не рухнет.

— А садик Бобриный?

— А что садик? Не школа же. Вернемся — пойдет снова. Будет крутой перец, приехавший из заграницы. Давай, Рит. Твои сколько его не видели? И я с ними познакомлюсь. И гостиницы проверим. А то ковидла опять в рост пошла, может, снова границы закроют. Сейчас достаточно сертификата о вакцинации. И рейс прямой до Бургаса есть.

— Ну ладно, — согласилась я, потому что очень хотелось поехать, да еще и всем вместе. — Прямо завтра и займемся.

* * *

У меня были сильные подозрения, что Витька все подготовил еще до нашего разговора. Потому что на все про все ему понадобилось минут десять, если не меньше. Я и глазом моргнуть не успела, а он не только купил билеты на завтра, но и зарегистрировал нас на рейс.

— Собираемся, — скомандовал он и пояснил для Бобра: — К бабушке в Болгарию. На самолете полетим.

— Уйя!!! — завопил тот и заскакал, как кузнечик.

Получилось суматошно, и я чуть не забыла предупредить воспитательницу, что мы уезжаем. И Катю. И Наташу, которая согласилась присмотреть за зверинцем. А еще выяснилось, что нет крема для загара. И сланцы порвались. И…и…

— Рита, уймись! — приказал Витя. — Главное — не забыть паспорт, банковскую карту и телефон. Ну и ребенка, конечно. Все остальное — мелочи. Там купим.

Мне такое было в новинку, но, надо сказать, подобный подход понравился намного больше, чем привычка Эрика распланировать все на полгода вперед и начать собираться за две недели.

Сначала я хотела сделать родителям сюрприз, но потом подумала, что это немного слишком, и позвонила из аэропорта Бургаса, пока Витя подписывал арендный договор на машину. Сказала, что еду — и не одна. Нет, не только с Бобром. Увидите.

Даже в урезанном варианте сюрприз вышел основательный. Родители еще не отошли от моего развода, а тут такое… Впрочем, Витьке удалось их обаять, и, как мне показалось, не в последнюю очередь тем, что