Родная кровь - Anne Dar

Закрыв за собой дверь в спальню матери, я направился к спальне отца, располагающейся по соседству, но обнаружил дверь в неё приоткрытой. Через образовавшуюся щель я сначала услышал женский голос, а затем увидел и Мадлен. Она сидела в кресле напротив кровати, в которой лежал отец, и вслух читала стихи из того сборника, который я подарил ему прошлым утром. Отступив назад, я развернулся и, уже спускаясь с лестницы, вновь ушёл в мысли о Терезе. “Только идиотка могла бы повестись на Вашего брата”,– так она выразилась в ответ на шутку Августы, но в её тоне не было и намёка на юмор. Вывод: Тереза Холт считает себя идиоткой. По крайней мере, прошлую себя. Ту, которую я любил, и ту, которую я ненавижу.

Тереза Холт утверждает, будто в её жизни нет людей, ненавидящих её достаточно сильно, чтобы желать ей смерти. Однако, очевидно, она глубоко заблуждается. Предположение, будто подругу Терезы, Рину Шейн, в роковую ночь провожающую Холт на вокзал, а затем и надевшую плащ Терезы спустя пять лет после убийства Шейн Ванду Фокскасл пристрелили из желания попасть именно в Терезу, последнюю видевшую обеих жертв живыми, казалось слишком реалистичным. Но у меня всё ещё не было доказательств или хотя бы косвенных улик. Всё, на что я могла опираться конкретно в этом случае, сводилось лишь к моей развитой интуиции.

День не задался с самого начала. Не успела я зайти в своё отделение, как мне сообщили о том, что меня вызывает к себе Кадмус Рот. Как только я оказалась в кабинете начальника, он демонстративно включил видеозапись на своём телевизоре, датированную ночью убийства Ванды Фокскасл.

–Это съёмка с автомобильного видеорегистратора,– пояснил он, не дожидаясь от меня вопроса.– На ней ты видишь, как твой главный подозреваемый в деле об убийстве учительницы младших классов в школе имени Годдарда, Пауль Дэвис, заходит в подъезд своего дома за полчаса до предположительного совершения преступления и впоследствии не выходит из дома до восьми часов утра.

–Он мог выскользнуть через окно с обратной стороны дома или уйти через чёрный ход.

–Если бы он желал своим возвращением домой за полчаса до убийства обеспечить себе алиби, он хотя бы перед соседями засветился, прежде чем отправляться на мокрое дело, не находишь?– Рот выключил экран нажатием кнопки на пульте.

Я вдруг вспомнила, что так и не купила батарейки себе домой…

–Сэр, я почти уверена в том, что Дэвис – наш клиент.

–“Почти” – это не уверена, Пайк.

–Его нельзя отпускать…

–У нас нет оснований его удерживать дольше. Ещё пара часов, и его адвокат подаст на нас в суд за произвол в виде беспричинного задержания свободного гражданина США.

–Он преследовал Терезу Холт.

–Он всего лишь Казанова с разбитым сердцем.

–Дайте мне ещё пару часов: ядостану улики из-под земли. Я копаю как могу, Кадмус, но в моей команде только я и Рид.

–Что поделаешь, Пейтон, наш городок маленький, а какой городок, такой и штат отдела уголовного расследования.

–Маленький…

–Маленький, Пейтон. Очень маленький. Но с учётом того, что на ведение этого громкого дела назначен не кто-нибудь, а лучшие наши спецы – ты и Рид – да ещё и помощь со всех отделов вам всегда открыта…

–Вы заговариваете мне зубы.

–Вот что, Пайк, я уже оформил приказ об отпущении из-под стражи Дэвиса,– сцепив руки на столе перед собой, выдал Рот.– Скажи спасибо, что даю тебе последний шанс пообщаться с ним – бери приказ, шагай в камеру и лично отпускай его. Может быть в процессе он тебе и ляпнет что-нибудь лишнее. И ещё: ордер на арест человека, на которого нет ни единой улики – это перегиб.

–Вы сами выписали мне его.

–И я недоволен тем, что сделал это, сечёшь? Это выговор, Пайк. Пока ещё неофициальный, только устный, но если ты продолжишь действовать так же импульсивно, обещаю оформить официальное предписание на твой адрес. А это уже, как ты понимаешь, не лучший расклад для следователя, находящегося в центре бурлящего дела.

–Вы не будете вставлять палки в колёса самому себе.

–Пейтон, я не шучу,– уткнулся указательным пальцем в поверхность стола перед собой Рот.– Даже не вздумай подходить ко мне за ордером без наличия на руках железобетонных улик. Ещё одна осечка, и передам это дело Риду, а тебя назначу его помощником или вовсе сниму с дела. Я всё сказал. Теперь иди, займись делом… И не увлекайся!– за секунду до того, как я захлопнула за собой дверь, в спину выпалил мне Рот, но я не обернулась.

Идиот! Как можно советовать следователю не увлекаться расследованием убийства?! Как можно выпускать на свободу предполагаемого убийцу?! Тереза Холт всё ещё жива, а значит либо нам стоит держать убийцу за решёткой, либо саму Холт следует поместить за решётку, чтобы он до неё не добрался! Пока убийца будет ходить на свободе – Терезу Холт можно считать наполовину трупом!

***

Естественно я лично отправилась освобождать Дэвиса. Все преступники, даже самые хладнокровные, сто́ит им только почувствовать призрачный шанс победы над задержавшим их полицейским, начинают развязывать язык. И Дэвис не оказался исключением.

–Что, пришли признать свою ошибку?– наблюдая за тем, как я вставляю массивный ключ в замок, Дэвис подошёл к решётке впритык.

–Преследование человека в нашей стране наказуемо. Считайте это предупреждением: приблизитесь к Терезе Холт ближе чем на милю и понесёте наказание по статье о домогательстве.

Наши взгляды встретились.

–Ещё что-нибудь, мисс Пайк?– нарочито обратился ко мне не по профессиональному статусу Дэвис.

–Вам запрещено покидать пределы штата. А теперь выходите и повернитесь лицом к стене.

Уже выйдя на крыльцо участка, в момент, когда я разворачивалась, чтобы отправиться назад, внутрь здания, Дэвис вдруг отчётливо произнёс, отстранённо смотря куда-то вперёд себя:

–Если кто-то и поймает Больничного Стрелка, тогда этим кем-то станешь ты, Пейтон Пайк. И неважно, будет ли это реальный Стрелок или его подделка.

***

И Кадмус Рот, и Пауль Дэвис отчётливо разглядели во мне фанатизм, что для полицейского, тем более для следователя уголовного отдела, может являться бичом. Фанатик не может быть объективным. Или может?..

Сидя посреди пыльного архива на матерчатом раскладном стуле, я из-под папки подсматривала за Арнольдом, сидящим напротив, боком ко мне. Со второго числа этого месяца, то есть уже пятый день, мы являемся главными собеседниками друг друга, хотя и прежде общались практически ежедневно. Именно он должен был отчётливее остальных видеть меня в эти дни со стороны.

–Я фанатична?– не выдержав своего внутреннего напряжения, наконец поинтересовалась я.

–Да,– ни секунды не раздумывая и даже не поворачивая головы в моём направлении, мгновенно дал ответ Рид, что едва не пригвоздило меня к полу. Благо он решил дополнить свой ответ.– Но это не плохо, если ты об этом переживаешь. Фанатизм может быть отличным топливом. Стоит только заливать его в нужный бак.