Утро Судного Дня - Александр Мазин

Грива устроился рядом, микшировал звук.

- Тебе нравится? - спросил он.

- Не знаю, - неуверенно произнесла Даша. - Поет красиво... Я и не знала, что можно петь так. Но все равно как-то плоско, неинтересно.

Грива выключил звук.

- Не понял. Что ты имеешь в виду?

Даша задумалась на минутку...

- Вот послушай, она поет так...

И очень точно пропела несколько тактов песни. Точно не только по мелодии, но и по языку. Французский в ее устах звучал немного непривычно, но произношение было очень хорошим. Пожалуй, не хуже, чем у Гривы.

И голос у Даши оказался неожиданно глубоким. Артём раньше слышал, как она поет, но это было совсем другое пение. Так сказать, аборигенское. А сейчас Грива подумал, что Даша вполне могла бы сделать певческую карьеру. Если их война с «Алладином» закончится благополучно.

Но сюрпризы на этом не закончились.

- Так поет она, - сказала Даша. - А можно было бы спеть иначе, вот так...

И еще раз пропела ту же музыкальную фразу. Нет, уже не ту.

Грива был не слишком большим специалистом в музыке и не мог бы сказать, что изменилось в мелодии. Но его, что называется, пробрало до костей. Раньше на него так действовал только один из каприсов Паганини.

- Тебе не нравится? - с беспокойством спросила Даша, увидев, как изменилось выражение его лица.

- Нет, что ты! Наоборот. Просто замечательно!

Даша облегченно улыбнулась.

- Скажи, а она живая?

- Певица? Да. Только она не здесь, а очень далеко. В этом... окошке ее сохраненное изображение. Я тебе когда-нибудь объясню, как это делается.

Грива решительно отключил монитор. У него появилась другая идея.

- Давай я тебя поучу моему языку. Похоже, это будет не так уж сложно.

На Артёма произвело впечатление то, как Даша пела по-французски.

Однако всё оказалось не так просто.

Выяснилось, что Даша легко запоминает слова. И их значение - тоже. Но вот составлять из них предложения у нее не получается. В ее родном языке был совершенно другой синтаксис. Возможно, и Грива был не лучшим педагогом. В конце концов он выбрал наиболее простой путь. Называл русское слово, а потом его эквивалент на Дашином языке. Вернее, эквиваленты, потому что то же слово «учить» на Дашином языке имело аж восемнадцать синонимов, причем каждый нес свой оттенок.

В итоге Дашин словарный запас расширился на сотню слов. Не так уж плохо для часового урока.

Пришвартовались на пристани частного яхт-клуба. Приятная новость: у причала их никто не ждал. И сторож яхт-клуба тоже не стал чинить им препятствий, поскольку мирно дремал в своей прозрачной капсуле, полагаясь на собачек. Однако с собачками Грива «договорился» и даже «послал» их проверить, есть ли кто-нибудь на стоянке у ворот. Но там тоже никого не было.

Брать вертушку не стали. Воспользовались одним из клубных наземных модулей.

После десятиминутного «вверх-вниз» по крутым улицам Сан-Франциско Грива-старший остановил модуль на темноватой и довольно запущенной улочке напротив русского консульства.

Двери консульства были закрыты. Неудивительно для этого времени суток. Однако справа от дверей имелась прозрачная панель, за которой обнаружился унтер в черной форме российской жандармерии. Унтер смотрел что-то по монитору. Судя по его азартной физиономии - весьма увлекательное. Грива постучал по пластику.

Унтер дернулся, вскинул голову, увидел, что это не начальство, а некто неизвестный, расслабился и махнул рукой: мол, иди отсюда.

Грива постучал сильнее.

Унтер скривил недовольную рожу.

- Гоу эвэй, бой! - раздалось из динамика.

- Вход открой, - сердито сказал Грива.

- Русский, что ли? - усомнился унтер.

- Нет, зулус! Открывай быстро!

- Быстро, мальчик, в дерьме мухи плодятся, - поведал унтер. - Богадельня закрыта. Завтра приходи.

- Ах ты...

- Погоди, Артём, - остановил готового вспылить сына Грива-старший.

Он поднес к сканеру свою личную карточку:

- Вынужден напомнить вам, офицер, что подданные Российской империи имеют право беспрепятственного входа на территорию русского консульства.

- А я разве спорю, - пожал плечами унтер. - Завтра приходите - пропущу без вопросов. А сейчас консульство закрыто. Спокойной ночи!

- Скажи ему: пусть вызовет дежурного по учреждению, - негромко произнес Артём.

- Дежурного по учреждению? Это еще зачем? - искренне удивился унтер.

- Затем. Или, обещаю, у вас будут очень серьезные неприятности, - пообещал Грива-старший.

- Не надо меня пугать, - проворчал унтер. Но активировал вызов.

Дежурный появился минут через десять. Физиономия у него была заспанная и очень недовольная. Жандармский китель застегнут на три пуговицы. На кителе - погоны хорунжего.

- В чем дело? - спросил он.

- Вот тут, рвутся к нам.

- Кто такие? - Дежурный неприязненно уставился на отца и сына.

Грива-старший еще раз поднес к сканеру карточку.

- Грива Алексей Андреевич, - прочитал дежурный. - Ага... А второй?

- Мой сын, - сказал Грива-старший. - Там указано.

Хорунжий долго, с полминуты, разглядывал Артёма. Слишком пристально разглядывал... Значительно дольше, чем данные на сканере.

- Сын, значит... Проверим...

И дежурный полез в Сеть. «Что-то не так», - подумал Артём.

- Разве на карточке нет твоего послужного списка? - вполголоса спросил он отца.

- Почему нет? Есть. Однако!

Младший офицер, усомнившийся в личных данных депутата Государственной Думы, пусть даже и бывшего, либо дурак, либо совсем тупой служака. Дураков в иностранном корпусе жандармерии не держали. Совсем тупых вроде бы тоже...

- Ага, - изрек дежурный минут через пять. - Есть такой. Грива Артём Алексеевич. Тридцать четыре года? - Дежурный с сомнением посмотрел на Артёма. - Ты же не станешь утверждать, паренек, что тебе - тридцать четыре года?

- Стану, - буркнул Грива. - И я тебе не паренек. Сетчатку проверь. Или отпечатки пальцев.

- Да ну! - Дежурный ухмыльнулся. - А зачем? Я и так вижу, что возраст не совпадает. А документов у тебя нет, паренек. Вы, Алексей Андреевич, можете проследовать на территорию консульства, а лицо, бездоказательно утверждающее, что оно является Артёмом Алексеевичем Гривой, останется снаружи.

- Тебя разжалуют, хорунжий, - пообещал Грива-старший. - Завтра же.