Изгнанники - Дэвид Коу

Из пятого раздела «Доклада Магистра Бадена

о допросах чужеземца Барама», представленного

на рассмотрение 1014-го Собрания Ордена.

Весна, 4625 год Богов.

Мелиор уже вышла, а Седрик все смотрел на дверь, представляя себе ее гибкую, стройную фигуру под свободной одеждой. Как бы ему хотелось один-единственный раз прикоснуться к этому телу, которое он так ясно видел в воображении, сжать ладонями тугие груди, войти в нее и погрузиться как можно глубже. Один-единственный раз, а потом убить ее.

Само собой, она была опасна — никто не может стать лордом, не научившись отлично владеть клинком и лучеметом. Те, кто видел в Мелиор всего лишь красивую хрупкую женщину, слишком недооценивали ее и жестоко за это расплачивались,, последний пример тому — Сэвил. Седрик же был достаточно умен, чтобы отдать должное ее безжалостности и способности быть жестокой. Но даже его поразили строки из доклада следователя о смерти Сэвила. Перед смертью, — гласила бумага, — которая наступила в результате единственного выстрела лучемета в грудь, покойный получил разрывы почки и гортани. Учитывая серьезность телесных повреждений, можно сделать заключение, что потерпевший уже был недееспособен, когда получил смертельное ранение. На теле не было ни крови, ни ножевых ранений. Из всех лордов в Нале Сэвила боялись больше всего, а Мелиор убила его голыми руками.

Теперь-то уж Седрик никогда не усомнится в ее боевой доблести. Но не это было главным. Седрик был достаточно уверен в своих собственных силах, чтобы ни перед кем не испытывать страха Гораздо больше его тревожило, что она чересчур умна, отчего он, собственно, и принял решение ее убрать. А теперь он стал подозревать за ней и еще кое-что, но это было настолько неожиданно и невероятно, что он сам почти отказывался в это верить.

Седрик привык управлять всеми разговорами, в которых участвовал. Неважно, с кем он их вел — с изгоями, лордами, другими оверлордами, даже с самим Правителем, — он всегда сам выбирал русло для беседы и решал, когда она закончится. Тем невероятней была сегодняшняя выходка Мелиор. Годами они состязались в проявлениях воли и хитрости. Мелиор, к удовольствию Седрика, всякий раз бросала ему вызов, и каждая их встреча была незримым противоборством. Но сегодня было иначе, сегодня она одержала верх, и с этим он смириться не мог. Он намеревался спросить ее, откуда она знала о ведуне. Как получилось, что она приказала Джиббу с подручными убить его, когда сам Седрик впервые услышал о его появлении в Нале всего за несколько часов до покушения? Он просто обязан был это узнать и не собирался отпускать ее, пока не получит объяснения. И тем не менее ее здесь нет, а он так ни о чем и не спросил. С помощью своего коварства и очарования, с помощью иезуитских манипуляций ей удалось совершенно уклониться от этой темы.

Она это сделала намеренно, он даже не сомневался. Она вовсю старалась увести его от обсуждения этих тем. Отсюда вставал другой вопрос: почему? С тех самых пор, как Мелиор стала лордом, Седрик не уставал изумляться ее интуиции, ее сверхъестественной способности угадывать промахи врагов или быть готовой извлечь выгоду из таких обстоятельств, которые невозможно было предусмотреть. Это отличало ее еще до того, как она стала самой заметной среди лордов, но оверлорд никогда не интересовался, как ей это удается. Однако последний случай с чародеем был просто из ряда вон, и бесспорный ум Мелиор или случайная удача здесь ни при чем.

Не исключено, конечно, что у нее есть своя разведывательная сеть, превосходившая по эффективности его собственную. Но в это Седрик не мог поверить. Если бы она даже и существовала, ему об этом было бы давным-давно известно. Но тогда оставалось только две возможности. Она могла связаться с самим чародеем или кем-то другим в Тобин-Сере, от кого и узнала о его скором прибытии в Брагор-Наль. То есть предала бы операцию и самого Седрика. Но в этой версии было несколько неувязок. Как мог некто из Тобин-Сера связаться с Мелиор при абсолютном отсутствии техники в этой стране? Если же им в руки попало какое-то переговорное устройство, скажем, от Калбира, то почему они связались с рядовым лордом, а не с ним, Седриком, или, что было бы правильнее всего, с одним из Правителей? И если по какой-то причине они все же пошли на контакт с Мелиор, то почему приборы в тренировочном центре не зафиксировали передачу? «Слишком много вопросов»,— покачав головой, решил Седрик, глядя на нависшее над серыми зданиями Наля сумрачное небо.

Поэтому Седрик снова, с неохотой и некоторым трепетом, обратился к другому объяснению: Мелиор узнала о появлении мага…каким-то сверхъестественным способом. Как ни странно, это было гораздо резонней, чем предположение об измене их планам или обладании сетью шпионов, охватывавшей весь Наль. При этом допущении множество странных событий, происшедших в его доминионе за последние четыре года, становились настолько понятными, что Седрик удивлялся, как эта мысль не пришла ему в голову раньше.

Мелиор была гиддрином. Вне всякого сомнения. Значит, она была самой ценной из его подначальных и одновременно самой опасной. Но пока ее полезность гораздо выше удовольствия видеть ее мертвой. Седрику нужна помощь Мелиор, чтобы узнать, зачем явился этот колдун и как это может сказаться на операции. К тому же у него не оставалось времени, чтобы найти нового командира отряда. Но позже он ее непременно убьет. Если операция окажется успешной, Мелиор превратится из подчиненной в соперника, который в состоянии помешать исполнению его честолюбивых намерений.

Седрика передернуло. Он не был подвержен иррациональным страхам, но древний дар прозревать будущее, которым обладали гилдрины и Мелиор, пугал его. Одно дело — послать отряд головорезов через море Арика, чтобы разгромить ведунов. И совсем другое — ежедневно работать с женщиной, в чьих жилах течет кровь волшебников, или привести одного из них в свой кабинет для милой беседы. А ведь этот чародей не далее как сегодня ночью убил двоих людей Джибба. Так искалечены, что с трудом поддаются опознанию, вспомнил он. Глядя на снимки двух трупов, не так уж трудно поверить, что эти люди погибли в перестрелке с магом. Но только сейчас до Седрика наконец дошло, что это значит. Тот человек смертоносен сам по себе. В его теле заключена сила древнее всех дорог и сооружений Брагор-Наля. Он способен вызывать огонь из ничего.

Оверлорд тряхнул головой.

— Почему я не приказал ей убить его? — вслух сказал он. — Чем я думал?

Оррис находился в вонючих темных туннелях уже добрых два дня, следуя в этой ошеломляющей путанице развилок и поворотов за людьми, появлявшимися из тени и исчезавшими, как Неприкаянные. Его кормили и давали ночлег, и, хотя пища была непривычной и безвкусной, а тюфяки совершенно неудобными, жаловаться было грех. Только оставаться в этой каменной клетке было невыносимо, без дневного света можно сойти с ума. Правда, когда тьму становилось совсем невозможно терпеть, он зажигал свой церилл, заливавший коридор янтарным светом, чем вызывал недовольные взгляды проводников. Все же волшебный свет был лишь жалкой заменой солнечного. Правда, хоть Оррису нестерпимо хотелось выбраться на поверхность, он понимал, что сможет оставаться под землей сколько потребуется. Зато Анизир не могла. С тех пор, как они оказались в туннеле, она проявляла все большее беспокойство, часто кричала и теребила его, словно прося ободрения. Все-таки она была диким существом, ей было еще трудней оставаться в темноте. Но еще больше птице необходимо летать и охотиться.