Черная линия - Жан-Кристоф Гранже

Но выбора у него не оставалось.

Это — единственный способ соединиться с Элизабет.

Часом позже, перед первой перекличкой, его отвели в камеру.

Он пошел в умывальную и взял зубную щетку.

На самом ее конце, среди щетины, он спрятал лезвие бритвы. Совершенно невидимое смертельное оружие. Он осторожно провел по нему пальцем.

Настало время отомстить за Хаджу.

И принести Элизабет дар крови.

Воскресенье, 1 июня. Таиланд.

Час дня.

Остров Пукет умело скрывал свое настоящее лицо.

Скромный аэропорт, сувенирные лавки, разноцветные вывески туристических агентств: пряная атмосфера тропического острова. Этакая квинтэссенция экзотики.

На самом деле Пукет был одной из самых горячих точек Таиланда. Центром изысканного сексуального туризма. Марк знал, что ему предстоит проникнуть в новый круг ада. Что откроется ему в Таиланде после четкого пунктира надрезов в Малайзии, после заклеенных медом ран в Камбодже?

Утром в субботу, через несколько часов после того, как ушло его письмо, он получил ответ.

Тема: ТАКУА-ПА.

Получено: 31 мая, 08.30

Отправитель: [email protected]

Получатель: [email protected]

Любовь моя,

Я с нетерпением ждал, когда же ты вновь отыщешь путь. «Наш» путь. Линию, соединяющую нас, протянувшуюся под видимым миром и под ничтожной людской вселенной.

Лиз, любовь моя, тебе удалось снова связать нас… Ты сама выбрала новый язык нашего общения, и я благодарен тебе за это. Я тоже ощущал это молчание как рану…

Твои новые открытия позволяют нам стать еще ближе друг к другу. Скоро ничто не сможет препятствовать нашему союзу…

Теперь тебе предстоит преодолеть новый этап. Ты должна отправиться в Таиланд. Точнее, на один из юго-восточных островов…

Марк не успел на утренний самолет в Сием-Реапе, и ему пришлось дожидаться вечера, чтобы вернуться в Пномпень. Там он переночевал в том же «Ренаксе», а на следующее утро снова улетел, на сей раз в Бангкок. Едва приземлившись, даже не выходя из аэропорта, он успел около одиннадцати утра пересесть на самолет, летевший в Пукет.

Еще одна охотничья территория убийцы: здесь он много лет занимался дайвингом. Указания становились все точнее:

В Пукете возьми напрокат машину и отправляйся на северу, вдоль побережья. Когда ты пересечешь мост и окажешься на континенте, направляйся к бирманской границе. Доехав до Такуа-Па, ты получишь новые инструкции.

Очень важный момент: теперь тебе следует обзавестись мобильным телефоном, к которому ты будешь подключать компьютер, чтобы получать мои письма в любой точке пути.

В конце Реверди указывал, что именно предстоит найти:

Метод — это еще не все, любовь моя. Для совершения ритуала всегда требуется особое пространство. Священное место, где каждый жест приобретает высший смысл, где каждое движение становится символом.

Сейчас ты направляешься в одно из таких мест. В Комнату Чистоты. Не сбивайся с курса. Скоро ты проникнешь в пространство Тайны.

Дорога Жизни.

Вехи Вечности.

А теперь — Комната Чистоты.

Реверди вел его к месту совершения преступления. Марка лихорадило: он физически ощущал, что приближается к убийце, проникает в его владения.

В пятидесяти метрах от аэропорта, под пальмами, Марк нашел несколько агентств по прокату автомобилей. Простые деревянные киоски, выкрашенные белой краской. Он выбрал «сузуки кариббиен», небольшой джип с откидным верхом из синей ткани и с кондиционером. Там же взял напрокат мобильный телефон и получил номер.

Хозяин агентства проводил его до машины и предупредил, что следует остерегаться надвигающегося с севера муссона. Марк чуть было не ответил, что бури его не пугают.

Ведь он собирался попасть в самый «глаз циклона».

В дороге он обдумал свой будущий роман. За два последних дня он уже успел набросать на основе своих записей детективный сюжет. Тут не было ничего сложного: его путешествие само по себе уже походило на детектив. С того момента, как у него сложился этот план, все сомнения исчезли. Он служил ему опорой, не давал падать духом при неудачах. Работая над романом, он сможет, благодаря раскрепощенному воображению, полностью проникнуть в мысли преступника. Излагая в своих заметках точку зрения убийцы, он уже писал от первого лица.

Постепенно у Марка появлялись и менее бескорыстные мысли. А что, если он напишет бестселлер? Он уже мечтал об успехе, о славе, о деньгах…

В пять вечера он добрался до Такуа-Па. Провинциальный городок, плоский, пыльный, единственной достопримечательностью которого служили несколько резервуаров с водой. Эта бывшая португальская фактория, расположенная вдали от побережья, не имела ничего общего с модными курортами, мимо которых он проезжал днем. Здесь не было ни одного иностранца, и ему пришлось долго кружить по городу в поисках гостиницы.

В конце концов он обнаружил старое грязно-белое здание, похожее на перестроенную больницу, расположенное за единственной станцией техобслуживания. Других «палаццо» в Такуа-Па, похоже, не было. Внутри сходство с больницей только усиливалось: длинные серые коридоры, узкие двери, решетки на окнах. Заплатив вперед за несколько дней, Марк поднялся на четвертый этаж.

Темнело. Он зажег лампочку без абажура — все освещение комнаты. Настоящая камера, без мебели, без украшений. Временное пристанище, где нечего украсть. Даже на память.

Марк включил компьютер. Почтовый ящик был пуст. Он решил пойти куда-нибудь поужинать. Возле бензоколонки он нашел ресторанчик на открытом воздухе и заказал порцию риса, как обычно. Когда он вернулся в номер, было всего семь часов. Писем по-прежнему не было. Он лег и принялся изучать карту тайского побережья. До бирманской границы оставалось еще двести километров. Куда заведет его Реверди?

Марк снова включил компьютер и занялся своими черновиками. План романа нуждался в доработке. Главное отличие от реальных событий состояло в том, что в романе убийцу еще не поймали. Следователь, более хитроумный, чем сам Марк, добывал сведения собственными силами, не пользуясь помощью и подсказками преступника, не переставая следить за его «подвигами».

В десять часов он еще раз проверил почту, после чего закрыл и выключил компьютер. Последнее, что он увидел перед сном, была цепочка муравьев, ползущих по ножке ночного столика.

Затем он почувствовал, как чья-то рука трясет его, чтобы разбудить. В голове промелькнула смутная мысль о парне, которого он видел внизу, за стойкой, но ведь он не просил, чтобы его будили. Он повернул голову и увидел мужскую руку, державшую свечу. Воск, стекавший по пальцам этой руки, превращался в мед. Он резко перевернулся. Над ним склонился Реверди. Изможденное лицо, бритая голова, обнаженный торс. Он улыбнулся ему и прошептал: «Прячься быстрее; папа идет!»