Волчий тотем - Цзян Жун

Они стали забираться на высокий склон, вдалеке вдруг открылись несколько неестественно зелёных гор. Когда они ехали к горе, хотя везде и появилась весенняя зелень, но всё-таки к ней примешивался жёлтый цвет, захватывая остатки осенних красок. Но горы вдалеке были как покрашенные зелёным цветом декорации на театральной сцене или как рай, показанный в мультфильмах.

Всадники перешли через два горных перевала и вступили на полностью зелёный горный склон. Аромат травы чем дальше, тем был гуще. Немного понюхав, старик Билиг почувствовал, что что-то немножко неправильно, наклонив голову, стал внимательно изучать землю. Собаки тоже как будто обнаружили следы добычи, наклонив головы, нюхали, бегали мелкими шагами, беспорядочно что-то искали. Старик наклонился, исследовал молоденькую нежную траву около лошадиного копыта, потом поднял голову и сказал:

— Вы ещё раз хорошенько понюхайте.

Чень Чжэнь принюхался и вдруг почувствовал свежий аромат травяного сока, как будто осенью на сенокосе. Он спросил:

— Неужели кто-то только что косил здесь траву? Но кто же это мог быть?

Старик слез с лошади, поворошил палкой молодую внимательно поискал. Потом вдруг достал из травы жёлто-зелёную вещь, покрутил её в руке, потом снова понюхал и сказал:

— Это помёт дзеренов, они только что были здесь.

Улицзи и Чень Чжэнь тоже слезли с лошадей и посмотрели на помёт дзерена в руке старика. Весенний помёт дзеренов очень сырой, не разделённые горошинки, а слепленный вместе кусок. Они оба удивились, ещё прошли несколько шагов, большой участок свежей травы перед ними как будто был выкошен.

— В этом году во время ягнения я что-то не видел дзеренов, а оказывается, они прибежали сюда полакомиться свежей травкой. Они чисто поедают траву, и ровнее, чем сенокосилка, — сказал Чень Чжэнь.

Улицзи загнал патрон в патронник винтовки, закрыл предохранитель и тихо сказал:

— Каждый год весной дзерены прибегают на пастбища к ягнящимся овцам и едят вместе с ними траву, а в этом году не придут, всё из-за этого нового пастбища, а здесь трава лучше, чем на том пастбище. Дзерены вместе со мной надумали идти сюда.

Старик Билиг ехидно сощурился:

— Дзерены лучше всего ищут траву, те участки, что они находят, пастухи со скотом, к сожалению, не посещают, и в этот раз ты снова прав.

— Не надо, когда ты посмотришь водоёмы на той стороне, тогда и будем говорить, — сказал Улицзи.

Чень Чжэнь забеспокоился:

— Но сейчас ягнята ещё маленькие, они не смогут дойти так далеко. Если ждать, когда ягнята подрастут, самое меньшее пройдёт месяц, но тогда этот участок уже будет объеден дзеренами.

— Не беспокойся, волки умнее людей. Если пришли антилопы, то волки разве могут не прийти? Сейчас самки дзеренов ещё все не разродились, дзерены с детёнышами бегают не быстро, и это действительно лучшее время в году волкам охотиться на дзеренов. Не пройдёт и нескольких дней, и волки обязательно прогонят всех дзеренов.

Затем они сели на лошадей и дошли до небольшого горного перевала, Улицзи напомнил об осторожности, что сейчас перед ними откроется большое поле. Он предполагал, что волки и дзерены сейчас должны быть здесь.

Зайдя на вершину перевала, они слезли с лошадей, потихоньку пошли, прячась за огромными камнями. Собаки знали, что предвидится добыча, и шли рядом с хозяевами. Приблизившись к скале, они оставили там лошадей, спутав им передние ноги, потом, выглянув немного из-за большого камня, легли в траву, достали бинокли и стали обозревать новое поле.

Чень Чжэнь наконец увидел красивое девственное место в степи, возможно, самый последний степной нетронутый участок, такой, что он не смел дальше сделать шаг. Он долго смотрел перед собой и даже забыл про волков. Там было всё — и окружавшие поле горы с горными впадинами, и маленькая речка, вытекающая с юго-восточной стороны горной впадины, и прекрасное озеро, которое можно увидеть только во сне, в котором плавали белые лебеди.

Улицзи и Билиг непрерывно смотрели в бинокли, выискивая цель. Старик легонько постучал кнутом по ноге Чень Чжэня, чтобы тот посмотрел на третий изгиб реки на правый её берег. Чень Чжэнь еле очнулся ото сна, от любования прекрасным видом и всё же посмотрел, куда велел Билиг. Там он увидел двух дзеренов, передняя часть их туловищ вылезла из воды, а задняя была ещё в воде. У этого изгиба реки на берегу уже лежали больше десяти дзеренов с распоротыми животами… Чень Чжэнь внимательно посмотрел в высокую траву, и сердце его бешено запрыгало: несколько уже давно им не виденных волков схоронились в траве недалеко от трупов дзеренов и дремали. У реки трава сравнительно высокая, и Чень Чжэнь не смог сосчитать, сколько их там было.

Улицзи и Билиг тем временем внимательно осматривали каждый участок впадины, юго-восточный склон горы, там дзерены уже раньше рассеялись, по двое, по трое поспешно ели траву, самки в большинстве были с ягнятами. Чень Чжэнь увидел, как одна самка облизывает только что родившегося ягнёнка, оближет — поднимет голову и беспокойно осматривается, а ягнёнок изо всех сил старается встать на ноги, а как только встаёт на ноги, то сразу начинает бегать, да так быстро, что собака не догонит. Но эти несколько минут, когда он встаёт, как раз и есть отрезок времени, касающийся его жизни или смерти.

— Ты посмотри, волки даже могут поспать, потому что знают, что люди их там не достанут. Отсюда очень далеко, и даже выстрел не долетит. А если мы обнаружим себя, и волки, и дзерены сразу все убегут, — сказал Билиг.

— Однако эти несколько дзеренов, которые уже не могут бежать, как раз попадут к нам, на обед, — сказал Улицзи.

Они слезли с лошадей и побежали к берегу реки. Как только люди, лошади и собаки появились на горизонте, волки тут же, как серые стрелы, врассыпную бросились в горы в восточном направлении и быстро затерялись в зарослях кустов и камыша. Дзерены тоже быстро умчались в горы, остались только несколько увязших в иле дзеренов и самка, облизывающая своего ягнёнка.

Люди приблизились к излучине реки. Излучина имела площадь всего 1 му, с трёх сторон окружена водой, сама речка шириной была 4-5 метров, а глубиной примерно 1 метр, вода чистая, видно дно. В некоторых местах на дне был песок, в некоторых — глина. Берег речки был высотой больше метра, крутой. Некоторые речные излучины имели песчаные отмели, и берег сравнительно пологий. На траве, которая росла на излучине реки, лежало десять с небольшим маленьких дзеренов, у большинства из них внутренности живота были съедены, один дзерен завяз в глине и не мог оттуда вылезти, ещё были несколько, которые медленно шевелили ногами, а из ран на шее всё ещё сочилась кровь. Старик Билиг мрачно вздохнул:

— Рано утром дзерены пришли сюда попить воды и попали в волчью засаду.

Чень Чжэнь уже много раз видел примеры волчьих засад, но то, что волки использовали с трёх сторон водную преграду, он видел впервые. Он, сидя на лошади, обдумывал их тактику.

— Ты посмотри, как волки умно всё сделали. Они наверняка вчера вечером, заранее спрятались здесь в траве, и, когда дзерены пришли сюда попить воды, одним рывком перегородили вход в излучину, и дзерены, находившиеся там, оказались в ловушке, очень экономичная операция. Излучина реки как большой мешок, волки загородили вход — и вот им пожалуйста, мешок, полный мяса, — сказал Улицзи.