Фанатки тоже пьют кофе на завтрак - Саша Керн

Когда не было больше не сил, Джонатан уткнулся лбом в мой и прошептал:

– Больше не могу…

И поцеловал меня, сначала легко, просто касаясь, но с каждым поцелуем его губы становились все жаднее и требовательнее. Они терзали и заставляли отвечать с такой же страстью, с таким же отчаяньем, словно, доказывая, как трудно ему было противостоять силе желания. Он целовал долго и мучительно невыносимо, до последней капли воздуха в легких, до головокружения и слабости. И мы оба отдавались власти, которая так долго нас притягивала друг к другу.

Он шептал в шею, зарываясь в волосах, что не может без меня, что сойдет с ума, если я опять исчезну, просил, чтобы я не поступала так с ним. У меня подкашивались ноги, и я хваталась руками за его спину, сжимала в руках его рубашку, гладила родинки на его шее, стараясь успокоить его и себя, но то, что нас, наконец, толкнуло друг к другу, не поддавалось никаким резонам.

Прогнувшись под напором Джонатана, я не могла больше устоять на ногах, тогда он шагнул вперед, прижимая меня к стене холла, к шершавой стене, которая на секунду давала прийти в себя, а потом опять уносила из реальности, когда поцелуи становились слишком глубокими.

Его руки блуждали по моему телу, а губы сводили с ума. Я готова была отдаться ему, хотя понимала, чем это все может закончиться, но была не в состоянии остановиться. Лучше так. Пусть так. Раз, а потом можно все потерять… так можно, так будет лучше.

Я взяла его за руку, слегка успокаивая, нежно гладила пальцами вверх и вниз, не разрывая поцелуя и задыхаясь от его настойчивого и отчаянного напора. Наши пальцы сплелись, и он поднял мою руку над головой, прижимая ее к стене, а второй осторожно стал двигаться, касаясь легонько горячими подушками пальцев к моей коже, вниз по руке, доходя до подмышечной впадины и касаясь груди. Мой гортанный вздох завибрировал между нашими губами.

Он пытался забраться под мою футболку, я то же самое пыталась проделать с его. Мы так сильно распалили друг друга, что не заметили звук домофона, который не переставал звонить.

– Damn… – буркнул Коул и отпустил мои горящие губы, но не вытащил руку из-под майки. Его губы искривились в улыбке, сладкой и довольной, и он поцеловал меня в кончик носа, стараясь немного прийти в себя и восстановить дыхание. Потом дотянулся до кнопки домофона и сказал:

– Кто там?!

В потрескивающем динамике были отчетливо слышны высокие нотки Лиззи:

– Это я! Открывайте быстро дверь!

Она кричала что-то еще, но Джонатан нажал на кнопку и вернулся ко мне, целуя щеки и глаза. Этой минуты мне хватило, чтобы немного одуматься и прийти в себя, понять, что сейчас здесь будет Лиззи, которой придется смотреть в глаза, а дома меня ждет Том, с которым, несомненно, надо поговорить, прежде чем совершать что-то совершенно необдуманное. Я должна была поехать к нему и сказать, что не люблю его и, что все это бессмысленно. Бессмысленно жить на одной территории людям, которые не могут быть вместе, потому что один из них не хочет этого.

Я попыталась вырваться из рук Натана, который вовсе не хотел теперь меня никуда отпускать. Он словно только что понял, от чего собирался отказаться и не хотел больше этого переживать. Но я была бы не я, если бы не чувствовала себя полной решимости закрыть предыдущий гештальт, как говорят умные люди психологи, сбежав с места преступления.

– Что происходит? – спрашивал Джонатан, хватая меня за руки и пытаясь удержать.

– Еду к Тому, – спокойно, на сколько было возможно, ответила я. – Мы должны поговорить.

– Sheet…Ты издеваешься? – в горечах бросил Коул. – Решила свести с ума?!

– Нет, – я заглянула ему в глаза и испугалась того, что там увидела. Я вдруг решила, что недостойна никаких признаний, что вообще не достойна его. Вот сейчас именно сейчас я трусливо бежала еще и поэтому.

– Почему ты бежишь? – он как-то весь поник и засунул руки в карманы, его огромные зрачки говорили о том, что он еще не готов справиться с тем наваждением, которое было несколько минут назад. – Разве не этого ты хотела?

– Нет. Я не могу так. Я не сбегаю… Я просто… – а сама, пользуясь его замешательством, схватила висевшую на крючке куртку, сумку и, открыв дверь, выпрыгнула в реальность.

Я, как бешеная, бежала по лестнице, спускаясь вниз, стараясь убежать от того, чего я так сильно хотела и, сейчас, так сильно боялась. Мне вдруг подумалось, а что дальше? И стало так страшно.

Как мы сможем так жить? А может быть, и он так же думал, когда отказывался от меня? Как же поздно я это поняла. Но я понимала его, а это было самое главное. Я понимала его, а он меня. Мы были как половинки одного целого, которые никак не могли воссоединиться. Я обернулась, услышав шаги…

– Стой, Стася! – крикнул он, и несколькими шагами подпрыгнув ко мне, удержал за плечо. – Подожди…

Он прошелся языком по пересохшим, алым от поцелуев губам и схватился второй рукой за перила в подъезде.

– Что у вас тут происходит? – возмущалась Лиз, поднимаясь к нам.

– Ничего, – ответили мы в один голос.

– Пусти меня, – попросила я.

Коул отпустил, посматривая на сестру, и я понеслась вниз.

– Джонатан, что происходит? Что ты опять натворил?! – ворчала за моей спиной Лиззи.

– Не сейчас, Лиз, – бросил он, и я услышала приближающиеся шаги.

– Придурки, сумасшедшие! – крикнула она нам сверху. – Могли бы хоть дверь в квартиру закрыть. Сами не знаете, чего хотите!

Я тянулась к кнопке, открывающей дверь подъезда, когда Джонатан догнал меня снова, и мы вышли вместе в небольшой дворик дома Лиззи, где вокруг нас были постриженные деревца барбариса, акации и клены. Натан дернул меня за руку, и я оказалась в его крепких объятиях, прячась от внимательного взгляда у него на груди.

– Не беги, – срываясь на шепот, говорил он, раздувая непослушные волосы у меня на макушке. Я немного успокоилась и подняла голову, чтобы снова столкнуться с его диким взглядом.

– Не беги от меня. Потому что я больше не могу так. Я сошел с ума… там, тогда, когда нес тебя из гостиной у нас дома до кровати. Когда просто подхватил тебя, мило заснувшую в кресле, в разгар Рождества. Когда первый раз вдохнул твой аромат, накрыл тебя пледом и коснулся щеки легким поцелуем.

Я сглотнула, ощущая нарастающий комок в горле. Джонатан ослабил объятия и взял меня за руки, перебирая своими мои пальчики и, стараясь собраться с мыслями, он опять посмотрел мне в глаза. Его взгляд таил в себе загадку, которую я вот-вот должна была разгадать.

– Я такой придурок, гребанный британец до мозга костей… – вздохнул он и помотал головой. – Я слишком сдержанный, хотя не всегда…

Он засмеялся, намекая на то, что произошло наверху.

– Люблю все долго обдумывать, копаться в препятствиях, и сейчас я, как никогда, сфокусирован на карьере и съемках. О чем я…