Формула Бога. Эволюция религии, культуры и этики в эпоху технологической сингулярности и бессмертия - Александр Плющенко

Сэм Харрис считает, что «идея преступления без жертв есть не что иное, как юридическое выражение представлений христиан о грехе». Склонность верующих людей ограничивать свободу других объясняется не только мрачной историей авраамических религий, но и самой их сутью, потому что «сама идея частной жизни несовместима с существованием Бога».

Многие верующие уже на подсознательном уровне подозрительно относятся к сексуальной жизни, не связанной с продолжением рода, и любым удовольствиям, мешающим правильно воспринимать религиозные учения. Они готовы наказывать людей, которые не принесли вреда окружающим людям, но при этом являются неугодными Богу. Например, все запреты на употребление наркотических веществ никак не отражают заботу о здоровье людей, а лишь оправдывают моральную демагогию, уходящую корнями в средневековую теологию.

Значительный вред наносят некоторые религиозные догмы и развитию медицины. Например, в 2003 г. Палата представителей США проголосовала за запрет исследования эмбриональных стволовых клеток, хотя в Библии нигде напрямую не говорится, что убийство человеческого эмбриона или плода равносильно убийству человека. А христианские представления о греховности сексуальной жизни вне брака вынудили правительство США потребовать от благотворительных фондов, работающих в Африке, чтобы они учили местное население воздержанию, а не использованию презервативов, поэтому обрекли на смерть тысячи людей.

* * *

Первая главная цель на пути человечества к бессмертию и колонизации космоса – получение Базового общего дохода всеми жителями планеты, соблюдающими контроль над рождаемостью и признающими свод основных международных законов.

В самое ближайшее время человечеству придется ответить на очень сложный вопрос о целесообразности отказа от эволюционного естественного отбора. Последние достижения в генной инженерии и других научных областях позволят людям заменить естественный отбор на сознательно-научный, что может повлечь за собой изменение многих биологических законов и, что самое важное, сильно повлиять на человеческое сознание и этические нормы.

Имеем ли мы право модифицировать человеческий генотип? Это очень сложный этический вопрос, который необходимо выносить на публичное обсуждение с привлечением ведущих ученых Земли.

Одной из самых сложных проблем в процессе нынешней теологической эволюции для авраамических религий является сексуальность.

Дмитрий Казеннов писал об этом: «Иудаизм описывает как вполне богоугодные явления многоженство, рабовладение, торговлю дочерями и содержание наложниц. Относящееся к сексуальности как типичный невротик… христианство ставит в образец строгий целибат (от чего и страдает). Ислам вообще содержит малопонятные для европейцев нормы семейного быта, включающие отношения с маленькими девочками, совершенно потребительское, на грани рабовладения отношение к женам и побивание камнями за изнасилование – самих жертв». При этом он справедливо отмечает, что «авраамические культы с каким-то не вполне здоровым возбуждением демонизируют гомосексуальность».

Разнообразие сексуальных запретов и наставлений сильно варьируется в различных религиях: от промискуитета (беспорядочных половых связей) до целибата (сексуального воздержания), от многоженства до строгой аскезы. Гомосексуальное поведение в некоторых богословских культах обожествляется (как у североамериканских индейцев) либо подвергается жесткому порицанию (как в христианстве и исламе). При этом есть прискорбные криминальные отклонения, как, например, процветание педофилии в среде католического духовенства.

Дмитрию Казеннову (как и мне) кажется самым рациональным и оптимальным отношение к сексуальности в современной Японии, где «массовая культура сублимирует самые безумные фантазии, которые европейцу трудно даже описать без смеси стыда и смущения», но при этом уровень сексуальных преступлений является одним из самых низких в мире.

В области сексуальной этики современному миру, скорее всего, придется принять максимальную толерантность и допустить возможность выбора любых форм сексуального общения, не нарушающих свобод других индивидуумов. Появится возможность выбирать сексуальные и любовные отношения с представителями разного пола, одного пола, полигамией и даже с другими живыми и неживыми существами, киборгами и роботами. Но при этом надо обязательно ввести запрет или хотя бы социальное порицание (обструкцию) на любые формы пропаганды тех или иных форм сексуальных взаимоотношений.

Для упрощения и оптимизации установления межличностных отношений появятся типовые цифровые умные контракты «Взаимопонимание». В них будет прописана база допустимых беспроблемных отношений для жен, любовниц, детей и всех других социальных групп в разных странах мира.

Антропология утверждает, что человечество изобрело искусство в то же время и по похожим причинам, что и религии.

Эдуард Тайлор считает: «Культура – это комплекс, включающий знания, верования, искусство, мораль, законы, обычаи, а также иные способности и навыки, усвоенные человеком, как членом общества».

По мнению Роберта Сапольски, «большинство наших представлений о рождении, смерти, о происходящем между этими двумя точками, а также о том, что бывает после, мы унаследовали из дописьменной культуры скотоводов Ближнего Востока».

Франсуа де Вааль писал: «Культура – это наши мысли и действия в отношении вещей и явлений, передающиеся из поколения в поколение не генетически».

Израильский историк Юваль Ной Харари отмечал: «Современные художники стремятся говорить с собой и своими чувствами, а не с Богом… Научный святой Грааль – единая универсальная теория для всех дисциплин, начиная с музыковедения через экономику и заканчивая биологией… Эмоции – вовсе не мистическое явление, а продукт биохимических процессов. Поэтому в недалеком будущем алгоритм машинного обучения сможет анализировать биометрические данные от датчиков внутри и на поверхности вашего тела, определять ваш тип личности, следить за сменой настроения, а затем вычислять эмоциональное воздействие, которое окажет на вас та или иная композиция – или даже музыкальная тональность».

В начале XXI в. важнейшим художественным жанром, вероятно, стала научная фантастика. Самый большой грех современной научной фантастики состоит в том, что ее авторы зачастую путают интеллект с сознанием. Она проявляет гораздо больше прозорливости в описании опасностей использования технологий и алгоритмов для манипуляции людьми.