Последняя жатва - Ким Лиггетт

– Я не знал, что ее нет дома, а когда узнал, позвонил шерифу.

– Я даже не знаю, что хуже! – Он вплотную придвигается к моему лицу.

Я пытаюсь держать себя в руках, но Тилфорд так на меня наседает, что я не знаю, сколько еще смогу держаться.

– Вчера вечером я ездил в твой дом, чтобы сообщить семье о том, что ты арестован. И обнаружил, что у вас нет условий для того, чтобы там жила маленькая девочка.

– О чем ты толкуешь? – Я резко выпрямляюсь.

– Твоя мать пребывала в состоянии кататонии, она не занималась домашним хозяйством и не мылась. И говорила только об одном – о мухах.

– Она в порядке. Вернее, будет в порядке. – Я снова натягиваю цепь.

– Она совсем не в порядке, Клэй. Сейчас она в Оукмуре.

– Что? – У меня пересыхает во рту. – А Умничка… где она?

– Она у своего опекуна, Йэна Нили.

– Нет! – Я резко втягиваю в себя воздух. – Послушай меня… – Я подаюсь вперед так далеко, как только позволяет цепь. – Там ей грозит опасность. Я знаю, что он твой кузен, но говорю тебе, он один из них… он не то, чем кажется.

– Это что же, теперь ты решил утверждать, что в этом замешан весь город? Все подставляют бедного, несчастного Клэя Тейта. Мне надоело слушать эту лабуду. – Он начинает собирать свои бумаги.

– Я скажу тебе все что хочешь, только вызволи Умничку из дома Нили. Отдай ее в систему патроната. А может быть, ей разрешат жить в школе Всех Святых. Ее приняли туда на дневное обучение, но я заплачу и за ее проживание в их интернате.

– Если ей и нужна защита от кого-то, то это от тебя самого. Она сказала, что ты выбросил в окно ее куклу. Каким же извращенцем надо быть, чтобы отнять куклу у маленькой девочки!

– Да ты хоть видел эту куклу? – ору я.

Он встает, чтобы уйти, и тут я невольно начинаю думать: а что, если он прав? Что, если все это отнюдь не случайность, не совпадение? Возможно, мне и не нужно иметь этот символ на теле, раз я комбайном выкосил его на пшеничном поле. Запечатлел приглашение, адресованное дьяволу, на моей собственной земле. Может быть, это я привел сюда дьявола, а сам об это даже не подозревал. Неужели я настолько обезумел? Может, я и есть избранный, о котором говорится в пророчестве? Не поэтому ли отец перед самой своей смертью пытался убить меня?

Я уже почти решил рассказать Грегу Тилфорду все начистоту, выложить ему все секреты, но тут дверь с треском распахивается, и я вижу стоящего в коридоре шерифа Илая.

Грег выходит в коридор. Они о чем-то говорят, и честное слово, я вижу, как от лица Тилфорда отливает вся кровь. Несколько напряженных минут – и он входит обратно в комнату, где сижу я.

– Клэй, похоже, я совершил ошибку, – говорит он, отпирая замок моих наручников. – Ты свободен, можешь идти. Извини за причиненное неудобство, – добавляет он, избегая смотреть мне в глаза.

Неудобство? Мне хочется так хрястнуть его кулаком, чтобы он вырубился к чертям, но я испытываю такое неимоверное облегчение. Я тру свои натертые наручниками запястья, ошеломленно глядя на него и думая: а что, если это шутка… что-то вроде проверки? Ведь еще несколько минут назад он явно собирался упечь меня за решетку до конца моих дней.

– Ничего не понимаю. В чем дело?

Тилфорд по-прежнему прячет взгляд.

– Тебе все расскажет шериф Илай.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на шерифа, все еще стоящего в коридоре, начинаю спрашивать, что произошло, но тут он вдруг снимает свою ковбойскую шляпу. Единственный раз он на моих глазах снял шляпу в похоронном зале во время прощания с моим отцом, так что я совершенно уверен: что бы он сейчас ни собирался мне сказать, я не хочу этого слышать.

Шериф протягивает мне руку для пожатия, и я замечаю, что он весь дрожит. Его глаза покраснели, а под ногти набилась грязь. Вид у него такой, словно он только что побывал в аду.

– Это Эли? – Я с трудом выдавливаю из себя эти слова.

– Эли? – Похоже, мой вопрос его ошарашил. – Нет, сынок. Это Джесс.

– Значит, вы ее нашли? – У меня вырывается вздох облегчения.

– Нашли. – Он опускает глаза в пол. – Ты был прав. Она была с младшим Уиггинсом. – Он так плотно сжимает губы, что они белеют. – Ли во всем сознался. Это он вынудил Джимми, Бена и Тэмми покончить с собой. Пригрозил им, что уничтожит их семьи, если они этого не сделают. Это он перерезал горло тому быку, подложил на твое поле того теленка… выкосил дьявольский символ в пшенице… подсыпал сальвию в костер на берегу. Он заявил, что сделал все это, чтобы послужить дьяволу.

– Я так и знал. – Я слушал шерифа, затаив дыхание, и сейчас выпускаю из легких скопившийся там воздух. – А теперь я могу увидеть ее? Увидеть Джесс?

– За этим я и пришел. – Он сглатывает. – Нам нужно, чтобы ты опознал тело.

– Тело? Какое тело?

– Тело Джессики. – Его голос дрожит, и видно, что ему нелегко смотреть мне в глаза.

– Нет, – шепчу я, чувствуя, как пол уходит у меня из-под ног. – Как? Почему? – Я прислоняюсь к стене, чтобы не упасть.

– Думаю, она умерла примерно два дня назад. Мы нашли ее в лесу за заправкой Мерритта на месте, где раньше был детский лагерь. Младший Уиггинс похоронил ее заживо. – Он почти проглатывает последнее слово.

Я стискиваю зубы, стараясь подавить эмоции.

– Я должен ее увидеть.

– Ты уверен, что сможешь сделать это сейчас? Мы могли бы и подождать… ты можешь с кем-то поговорить… поесть.

– Я не хочу ни говорить, ни есть ваш гребаный сэндвич. Бог ты мой, да ведь у меня умерла сестра!

Шериф изо всех сил сжимает поля своей шляпы, еще немного, и он их сомнет.

– Иди за мной, – говорит он и надевает ее на голову.

Мы заходим в лифт и едем на самый нижний этаж. Здесь полиция держит тела погибших до того, как их перевозят в похоронное бюро или отвозят в округ Джерард для проведения вскрытия. Мне еще никогда не приходилось ехать в лифте так долго, так бесконечно долго.

Я вспоминаю, как в прошлом году опознавал тело отца. Тогда вокруг собрались все до единого должностные лица города, глазея на меня, вытягивая шеи, чтобы было лучше видно, сейчас же все по-другому. В коридоре никого нет, флуоресцентные лампы на потолке мигают. И слышно только одно – стук шагов шерифа по истертому линолеуму пола.

– Куда все подевались?

– Приближается ураган. Все собрались в здании старшей школы, чтобы переждать, пока он не уйдет. Здесь остался только персонал аварийных служб.

– Ураган? – шепчу я. Лампы на потолке мигают.

Мы проходим в комнату для опознания тел. Джесс не накрыта простыней, которую надо было бы отогнуть, чтобы увидеть ее лицо. Она лежит на металлическом столе такая же нагая, как в тот день, когда появилась на свет. У меня перехватывает дыхание.