Корни огня - Владимир Свержин

Так, сестра милосердная, схватила ближайшего раненого — и бегом волоки его в медсанбат, и пока медсанбата не увидишь — не останавливайся. А то, знаешь ли, я не мастер сочинять похоронки.

Бастиан, у тебя что? — переключился Лис, считая разговор законченным.

— Я рядом с Дагобертом, — не замедлил с ответом Ла Валетт.

— М-да, будем условно считать, что это безопасное место. В любом случае — не геройствуй, рукопашная — не твой жанр. Карел, доложи обстановку.

Даже самая могучая армия не сдержит наступления будущего.

Виконт де Тюренн

Дракон вынырнул из туч внезапно и рухнул, почти врезался в верхнюю ступень мрачного святилища. Удары его мощного хвоста сотрясли храм, однако стены выстояли. Лишь кое-где по замшелым камням поползли змеящиеся трещины.

Не прошло и минуты, как нижние каменные уступы заполнились лучниками. Их было не слишком много, не больше пяти десятков, но за спиной каждого были полные колчаны стрел тифу. Увидев их, дракон взмыл в небо и стал описывать круги над святилищем, выжидая удобного момента ударить по лучникам огненной струей.

Пользуясь образовавшейся паузой, большая часть лучников исчезла с галерей, и несколько минут спустя, когда дракон сделал очередную попытку броситься в атаку, ворота храма распахнулись, выпуская отряд всадников. Если бы им удалось сделать это незаметно — крылатому воителю пришлось бы худо: еще мгновение — и смертельные стрелы посыпались бы на него со всех сторон. Но тот заметил изменение дислокации и бросился прочь от храма.

Он летел в степь медленно и низко, точно был ранен или очень устал. Радуясь нежданной удаче, всадники пустились вдогон. Очень скоро к ним присоединились и те, кто еще оставался на каменной пирамиде.

— Ветер сегодня с гор, — глядя вслед удаляющемуся дракону, с надеждой пробасил Фрейднур.

— Утром он всегда с гор, — пояснил богемец и оглянулся на замерших в ожидании приказа возчиков. Те были как на подбор — молодые, сильные, явно из последней доставленной в храм партии. — Так, вы двое, — Карел выбрал самых крупных парней, — остаетесь здесь или можете убираться, но только побыстрее.

Остальных сразу предупреждаю — сделать карьеру здесь не удастся. Мы убить не успеем — до новолуния сами в этом урочище окажетесь. Не верите — вот их расспросите. Поэтому, что бы ни спросили — молчать и кланяться. — Он отвернулся, глядя туда, где, все уменьшаясь и превращаясь в точку, парил дракон. За ним, все больше преисполняясь охотничьим азартом, с улюлюканьем, гиканьем и свистом неслось полсотни стражи, норовя всадить полный семян шип в крылатого гиганта.

— Ну, давай, потяни еще немножко, — прошептал Карел, внимательно следя за обманными маневрами носителя предвечного пламени, уходящего за горизонт.

Того, что произошло минуту спустя, он уже не мог видеть, но результат был заметен издали. Утащив за собой всадников подальше от святилища, дракон взмыл свечой вверх, сделал петлю и оказался в тылу у преследователей. Пока те разворачивали коней, он прошелся на бреющем полете у самой земли, воспламеняя ее огненным дыханием. Сухая трава занялась в единый миг, пламя степного пожара с шумом рванулось вверх и, подгоняемое дующим с гор ветром, двинулось на всадников.

— Теперь наша очередь, — глядя, как скрывается в облаках великий дракон, кивнул сэр Жант. — Всем бежать с тачками к святилищу и визжать от ужаса. Раз, два, три — вперед!

Абарцы продолжали надвигаться, в большинстве уже пешие, но оттого не менее, а может, и более яростные. Конница дукса Родерико попыталась было контратаковать безостановочно напирающего врага, но откатилась, оставив в траве предгорья сотни убитых. Натиск абаров не ослабевал, они крушили живую плоть с тем радостным возбуждением, с каким именинник режет праздничный торт.

Франкские дружины, сомкнув щиты, мерным шагом двинулись вперед. Они шли молча, без единого боевого клича, и лишь стук отточенными мечами по окованной железом древесине сопровождал их мрачное сосредоточенное движение.

Стойкостью и храбростью гордых франков восхищались по всей Европе. И сейчас, здесь, среди политых кровью угрюмых камней, решалось сурово и честно: рассыпаться в прах добытой славе или остаться в веках недостижимым образцом воинской доблести.

Как встречный пал сталкивается с ревущим степным пожаром, так волна абаров, не сбавляя хода, врезалась в стену щитов, и закипела сеча. Вновь появившись за спиной атакующих, дракон выдохнул струю огня и принялся колотить хвостом по лезущим в схватку отчаянным служителям хаммари. Задние ряды абарского строя попятились и развернулись, чтобы отразить нового врага. Многие воины пылали, но продолжали одну за другой пускать стрелы, покуда не перегорала тетива.

Франки пятились, стараясь удержать щиты сомкнутыми. Каждый из тех, кто прежде выходил на поле схватки, понимал — стоит врагу проломить дрогнувший строй, и его уже не удержать.

Отогнав дракона, абары попытались было обхватить фланги войска кесаря Дагоберта, но дукс Родерико, вовремя предугадав и оценив их маневр, вновь бросил в схватку поредевшие отряды своих всадников.

— Вот и настал час, вот и пора, — шептал себе Дагоберт, делая знак мастеру Элигию застегнуть ремни надетого поверх кольчуги нагрудника. Юный кесарь мельком оглянулся, чтобы понять, видит ли кто-либо, как он дрожит. Кажется, никто. Драконы никогда и ничего не боятся! И никак не могут дрожать! Он молча указал стоящему рядом Бастиану на массивный ларец, который тот держал в руках. «Пора, ждать больше времени нет». — Властитель франков тряхнул головой, пытаясь одолеть спазм, перехвативший горло. Наконец, справившись, он смерил менестреля пристальным взглядом.

— От вашего герцога вести есть?

— Еще нет. Но я клянусь вам, он делает все, что может.

— Я верю. Но время уже на исходе. Пусть это хранится у тебя.

Бастиан начал приоткрывать шкатулку.

— Нет, — овладев собой, выдавил кесарь. — Не сейчас. Оставайся здесь. Если я вдруг погибну, надень это на себя и требуй от них повиновения.

— Я?! — вздрогнул от неожиданности Ла Валетт. — Разве я смогу?

— Никто другой точно не сможет. Ты уже один раз заменил меня. Если погибну, сделай это еще раз. Если они не смогут уйти обратно в ущелье, это, вероятно, сработает.

— А может и не сработать?

— Не знаю, — коротко выдохнул Дагоберт.

— А если нет? — в тон ему спросил Бастиан.

— Тогда все умрут. Нам их не остановить. Это последний шанс, очень слабый, правда, но все-таки… — Юный кесарь закрыл глаза, чувствуя, как в висках его распространяется жаркий, всепоглощающий пламень отчаянно пульсирующей драконьей крови. Он нащупал сознанием каждый пылающий внутренним огнем камень на стальном нагруднике. — Родная кровь, — прошептал он, ощущая, как пульсируют камни в такт ударам сердца. — Давай же, давай же!