Корни огня - Владимир Свержин

«Менестрель! — со смертельной досадой узнал Пипин. — Все подстроено!»

Он снова взмахнул клинком, смещаясь так, чтобы закрыться от броска широким торсом Мустафы.

— Стойте! — совсем рядом послышался негромкий властный голос Дагоберта. Он вышел из-за кустов и, подняв с земли плащ, накинул на плечи. Рядом с кесарем, глумливо усмехаясь, стоял дукс Астурийский.

— Положите оружие, и я обещаю вам справедливый и непредвзятый суд.

— Суд?! — глаза Пипина сузились, так что зрачки казались едва ли не с булавочную головку. Он медленно с усилием выдохнул, опуская меч, затем взревел, как раненый слон, и бросился в атаку.

Возможно, у этого бессмысленного и безнадежного предприятия и был мизерный шанс на удачу, но в эту ночь звезды не были на стороне заговорщика, хотя их уже почти стерла с серого небосвода предрассветная дымка.

— Нет! — раздалось в нескольких шагах. Пипин резко обернулся на крик. Женские руки обхватили его за плечи. — Нет, не делай этого!

— Брунгильда?! — ошеломленно воскликнул обреченный майордом, и в тот же миг свет погас в его глазах. Железный кулак Мустафы с размаху обрушился ему на затылок.

В душе свирепого тигра всегда есть место для робкого котенка.

В душе всякого котенка живет тигр.

Ли Муэнь

Лис отпустил поводья, давая возможность утомленному коню перейти с галопа на рысцу.

— Погони нет, — бросил он спутникам. — Можно сделать привал, коням нужен отдых, да и нам стоило бы перевести дух. Вот-вот уже светать начнет, да и у меня скоро ноги бубликом станут.

Охотник промолчал, лишь усмехнулся про себя. Абарец тоже не был склонен вести беседу.

— Как думаешь, Нурт, — обратился к нему мастер Рейнар, — твои дернутся нас ловить?

Бывший резидент без лишних слов отрицательно покачал головой.

— Может, знаешь, чего они там, в ущелье, застряли, шо мышь в слоновьем хоботе, — ни ему вздохнуть, ни ей сдохнуть?

— Такова воля Посланника, — буркнул Нурт.

— Спасибо, объяснил, — хмыкнул мастер Рейнар, указывая на лесистый холм. — Там сделаем стоянку. На отдых — три часа.

Он активизировал связь.

— Так, Бастиан, передай-ка чудом спасенному монарху, шо, как мы и предполагали, абары пришли сюда всерьез и надолго. В смысле, в ущелье, причем, шо их там держит, даже они сами не знают. Вот интересно, если их вообще проигнорировать, может, они с горя себе харакири сделают и сами повыздыхают от голода и печали?

— Я думаю, это ошибочное мнение, господин инструктор. Скорее всего, если речь идет, так сказать, о дальнобойности хаммари, то, поняв, что его уловка раскрыта, этот нелюдь придумает способ передвинуться, как бы это выразиться, поближе к линии фронта.

— Разумно, мой друг, разумно. Если сейчас расслабиться, эти твари хлынут на италийские земли и заровняют тут все под поле для гольфа, ну а уже потом для настроения станут заполнять лунки отрубленными головами. Значит, выбора нет, придется сражаться. А посему время найти для каждого из нас способ «мнить себя стратегом, видя бой со стороны».

— Вряд ли получится, — спокойно и очень деловито сообщил Ла Валетт. — После ночного приключения Дагоберт требует, чтобы я постоянно был рядом.

— В качестве вешалки для своего несравненного плаща?

— Похоже, он видит во мне достойного собеседника, — возразил менестрель.

— Это кстати. На ближайшем собеседовании передай монарху то, что я сказал, и позаботься, где бы отсидеться в ходе боя. Мне в Институте всех вас по описи сдавать, так сказать, по головам. И желательно, шоб к головам были приделаны их собственные тулова. Кстати, о туловах: где там навязчивый кошмар доктора Фрейда, наш психотелепат и душепередатчик?

— Сергей, вот к чему эти нелепые титулы? — отозвалась Женя.

— Шо опять не так? — делано возмутился Лис. — Это я вспомнил, шо тоже когда-то был менестрелем, и вознамерился воспеть не виданные никем подвиги прекрасной дамы Ойген. Девушка, я вас отвез в Лон и приказал сидеть там вместе с Брунгильдой. Какого рожна вы, смущая беспечный сон гарнизона, появились в действующей армии?

— Ничего мы не смущали! — привычно возмутилась Женечка. — Примкнули к идущему сюда отряду. А вот ты зачем меня обманул?

— Это ж когда я на такое решился?

— Когда ты вез нас с Брунгильдой в Лон. Знал ведь, что армия не пойдет этой дорогой?

— Скажем так: догадывался. Но не я выбирал маршрут движения войск, а про Лон вы сами упомянули.

— Кто меня убеждал в необходимости собирать всю информацию, чтобы, если что-то случится, передать ее в Центр? Не ты ли?

— Ну, предположим, я.

— Я уточнила на Базе: там вся информация считывается с наших обручей и автоматически передается аналитикам.

— Прикинь, до чего техника дошла! Вот приделают они к обручам колесики — и вообще нас спишут за ненадобностью. Пока не поздно, надо подыскать церковную паперть, да поурожайнее.

— Оставь свои шуточки и не говори, что ты этого не знал!

— Так, мальчики, захлопнули мозги! Мне тут с девушкой надо пообщаться тет на тет.

— А мы и не слушаем, — дружно отозвались Бастиан и Карел.

— Я так и понял. А теперь закрылись и не чирикаем. Так вот, мозги проветри, Женя, — со вздохом начал он, — ну чего ты завелась, шо та воздушная тревога? Шо тебе в Лоне не сиделось? Я понимаю, хутор еще тот, но вокруг леса, полянки с цветочками, река, мотыльки, опять же. Какого лешего ты сюда приперлась? Тут намечается такое рубилово, шо лягушонку Маугли лучше с пальмы не слезать.

— Это я лягушонок?

— Если бы, — хмыкнул Сергей. — Тогда б тебя не так жалко было. Русским языком говорю: не суйся. — Он вздохнул, подбирая слова. — Я очень хочу, чтоб ты осталась цела.

— Сергей, — медленно произнесла Женя, — вот это ты сейчас о чем?

— Все, долой болтовню и позерство! Отдыхающей смене — приятных снов, действуем по расписанию.

— Сергей, ты не ответил.

— Товарищ стажер, раз уж прибыли в армию, выполняйте приказ старшего по званию. Иди спать и держись подальше от драки.

Солдат, карауливший дверь погреба старого каменного строения, отошел в сторону и отвернулся, делая вид, что не замечает золотых дел мастера. Тот отпер дверь «забытым» в замочной скважине ключом и, держа факел перед собой, неспешно спустился по ступеням.

— Пришел глумиться? — послышалось из темноты.