Светка - астральное тело - Галина Шергова

В позе «змея» (тело от живота поднято, ноги плотно прижаты к столу, торс поднят, голова запрокинута) Ирина замерла, и прямая ладонь одной руки прижалась к груди:

– Ох, девочки, вот верите – нет – все бы отдала, чтобы полюбил. Вот входите, берите «сороконожку» со стульями, все.

– До чего же ты широкий человек, Ирина! – восхитилась Волчья шапка, но Песцовая не задержалась с подковыркой:

– А вот если бы тебе предложили: брось эстраду, успех – и Иван твой, согласилась?

Ирина оперлась руками о стол, голова упала: «Нет, не соглашусь».

– Идиотская постановка вопроса, – Лисья шапка, слывшая тут психологом и мудрецом, швырнула в Песцовую презрительный взор, – для художника творчество – это форма самого физического существования. Ты предлагаешь ей умереть?

Но Песцовую было не сбить:

– Хорошо, пусть поет. Но без успеха и популярности. Согласилась бы?

– Нет, – жестко сказала Ирина.

Странное это дело: никогда не знает человек, какое обстоятельство станет мышеловкой для его души, на чем сама его сущность споткнется. Взять, к примеру, Ирину. Казалось бы, и не выдумаешь, как такую на коротком поводке удержать, чем спеленать ее норов. А на самом деле. Захочешь купить ее – нет, как говорится, таких материальных ценностей, предашь хоть в малом – узнает, прощения не замолишь, пусть у самой «сердце на клочки»; нужно что кому – берите все. Бывает, ей словечко поперек – сразу взрыв, земля вдрызг, воздух вдребезги, а может, смирней послушницы будет, только чтоб сама, не поучайте.

Этой великодушной вольницей Ирининой натуры и был покорен автор, когда узнал поближе певицу Бекетову. И уж менее всего автор подозревал, что то единственное, что станет ее поработителем, единственное. К чему пойдет она в услужение, перед чем сложит покорно всю свою непокорность – слава.

Конечно, автор обрисовал сложившуюся ситуацию витиевато, напыщенно и, прямо скажем, несколько неуклюже. Но это происходит от удивления и неумения соотнести качества своей героини с действием такого ходульного феномена. Другие сказали бы об этом проще и точнее. Хоть, например, Максим Максимович Шереметьев, вероятно, сформулировал бы расстановку сил в духе своего последнего научного труда: «Бекетова стала униженной верноподданной абсолютной монархии собственной славы».

И Ирина жестко повторила:

– Нет. Без успеха не соглашусь.

Волчья шапка аж прослезилась от жалости к Ирине:

– Боже мой! Но это же великое счастье – любить женщину с такой славой. Если бы у меня была хоть йота ее популярности, я была бы председателем женщин земного шара.

– Пустой номер, – сказала Песцовая шапка, которая противоречила исключительно для того, чтоб всюду рассказывать о своей независимой позиции по отношению к знаменитой подруге, – он же ее в упор не видит. Плюнуть нужно. И забыть.

– Нет, нужно искать экстрасенса с сильным полем, – возразила Лисья шапка, – довести Ивана до медитации, самой одновременно впасть и в состоянии транса внушить ему чувство.

– Где, где взять? – сотрясая «сороконожку», Ирина перебросила с живота на спину свое гулкое тело и в отчаянии запрокинула руки за голову. – Где взять экстрасенса? А и найдешь – как к Соконину его завести? Дистанционник нужен, чтоб мог посылать импульсы на расстоянии.

И тут вступила Светка:

– А вот у меня один раз интересный случай был. Звонит на работу Максим Максимович Шереметьев, боли ужасные, просит срочно прийти. А у меня Рудик с Вадиком не кормленные, и дома еды никакой. Говорю: «Максим Максимович, миленький, потерпите, только сбегаю ребят накормлю, и к вам». Прибежала домой, а Вадик весь горит, смерила температуру – тридцать девять. Как оставить? И душа за Максима Максимовича рвется. И все мне представляется, что я его массирую, и боль снимается. Будто я там, у него. И вот – ему легче. Бегу в автомат: «Максим Максимович, Вадик у меня заболел, температура 39, можно я завтра? Потерпите». А он: «Светочка, а меня отпустило». Может это быть, чтобы на расстоянии?

Все шапки повернулись к Светке, а Ирина села на столе. Заговорили почти одновременно.

Лисья шапка сказала:

– А что? Типичный случай дистанционного воздействия.

Песцовая шапка сказала:

– Ну, это может быть и простое совпадение. Откуда в ней экстрасенсизм?

Волчья шапка сказала:

– Откуда? Очень даже вероятно, что она экстрасенс. Остеомиелитные боли вообще простым массажем не снимаются. Значит, она воздействует полем. А движения те же. Между прочим, Судейкин в своей рукописи «Неведомое» это объясняет. Я принесу тебе, Ирина, мне позавчера дали. Потрясная рукопись. Он там делает анализ четырех Евангелий и приходит к интересному выводу. Христос был экстрасенс. Ведь он лечил наложением рук. А так как он вообще был сверхгений, то и поле у него было ошеломительной силы. И мог поднять почти мертвого.

Ирина вперилась в Светку и, приложив к груди ладони дощечками, выдохнула:

– Слушай, а может, ты астральное тело? Ты же вообще с приветом. Как ты меня в своем детстве увидела! – И подругам: – У нее сны наяву бывают.

Правда, было, один раз Светка, как выражалась Ирина, «раскололась» во время массажа, подруг тогда не было, со Светкой «случилось». Она увидела, как Ирина зашла в комнату Люськи-Цыганки, когда та рыдала там, брошенная очередным мужем, и, взяв со стены гитару, стала петь для одной Люськи неведомую песню, в которой на все лады повторялась только одна строчка: «Мужчины нас поймут, когда умрут…»

Светка тогда единственный раз в жизни пересказала Ирине свое видение.

В тот же день Ирина вызвала к себе композитора и поэта-песенника, чтоб те написали песню с этой строчкой.

«Мужчины нас поймут, когда умрут» стала шлягером сезона. Пожалуй, ни в одну песню Ирина при исполнении не вложила столько страсти и душевных сил.

И все они – Ирина, Лисья шапка, Волчья шапка и даже Песцовая шапка, стремящаяся противоречить, – сказали:

– Точка. Экстрасенс. Астральное тело.

Светке казалось, что подъезд ковригинского дома, где будто и сейчас красно тлела морда парня, сдернувшего с нее шапку, она будет обходить любыми кружными дорогами. Но вдруг обнаружила, что ноги ее сами привели туда.

«Ох, дура, дура, зачем? – подумала Светка. – Домой надо, ребята ждут, Виолетку надо отмассировать, а я сюда». И все-таки ей тут же стало очевидно, что непривычность многолетнего маршрута вела ее к знакомому подъезду, а необоримость общения с Александром Илларионовичем. Он был единственным человеком, с которым Светка могла посоветоваться, рассказать о том, в чем разобраться сама не могла. И то, что Александра Илларионовича уже не существовало на земле, не было помехой этому их общению. Только он мог расшифровать Светке открытие, сделанное «шапками».

Черные звезды на сером небосводе потолка щетинились хвостиками спичек, прилепившихся к сердцевине зловещих светил.