Не верь - Андрей Житков

— Птичка в клетке, а клетка захлопнулась, — ответил Николай. И добавил: — Теперь она только заложница.

— А раньше кем была?

— Не только заложницей.

— Все ясно, — дошел смысл сказанного до Синицына и он заржал.

На этот раз ничто не помешало Ерофееву-младшему позвонить Ерофееву-старшему.

Лену Смуглову бил озноб, когда ее привели к Ерофееву. Отдохнуть она толком не отдохнула, да еще порядком продрогла в своей темнице. Тупой небрежно втолкнул ее в кабинет шефа и занял привычное место у выхода.

— Подумала? — вкрадчивым голосом поинтересовался хозяин кабинета. Девушка понимала, что к ней применяют метод кнута и пряника. Рано или поздно пряники должны закончиться и тогда… Она решила не тянуть.

— Мне не о чем думать, — выпрямила она спину и приподняла подбородок. Зубы стучали, но слова вылетали четко и разборчиво.

— Вызов?

— Понимайте, как хотите.

— Значит, не знаешь, где находится твой дружок? Учти, мое терпение на пределе, — предупредил Гонтарь.

— Заметно.

— Еще и грубишь? Ну?!

— Почему не знаю? Знаю.

Она села на стул и закинула ногу на ногу.

— Где?

— Запамятовала.

Это уже выглядело открытым издевательством. У Тупого даже шея вытянулась, ему еще не приходилось слышать, чтобы кто-то позволял себе так разговаривать с шефом. Естественно, что и сам Ерофеев такого терпеть не мог. Он медленно поднялся.

— Сама напросилась, — зловеще предупредил он. — Я выйду, а Вася с тобой пообщается наедине. Он умеет освежать память.

— По его тупой физиономии такого не скажешь. — Девушку понесло: — Удивлюсь, если он сам обладает памятью. — Оскорбление задело Тупого, но он не спешил, отыграться времени предостаточно. Его оскал не предвещал приятного общения.

— Не волнуйся за него, — ответил Юрий Юрьевич, — адрес твоего дружка он запомнит.

— На бумаге запишу, чтобы не забыть, — вставил Тупой, не догадываясь, что тем самым признавал сказанное Смугловой. Ерофеев улыбнулся и взялся за ручку двери.

— Запиши, Вася, запиши.

Кличка Тупой как нельзя лучше отражала умственные способности телохранителя. Но Гонтарь держал его для других целей, которым все остальные параметры парня вполне соответствовали.

Леночка встала, но Тупой толкнул ее в грудь, и она вновь оказалась на стуле. Тупой схватил ее волосы и намотал на руку. Было больно, но девушка прикусила нижнюю губу и терпела. В это время зазвонил телефон на письменном столе. Василий в нерешительности замер.

— Оглох? Возьми трубку, — подсказала ему Смуглова. Мучитель направился к столу, а ее потащил за волосы за собой.

— Алло. Коля? Отец только что вышел.

— Так догони его, — приказал Ерофеев-младший.

— Минуту. — Тупой вновь усадил невольницу на стул, завел за спинку стула руки и пристегнул их наручниками. — Небольшая передышка, — произнес он так, словно извинялся за вынужденную отсрочку.

Юрий Юрьевич прошел к телефону, даже не взглянув на Лену. Он долго держал трубку и ничего не говорил, только слушал. Наконец сын закончил доклад.

— Лучше выждать. Перенесите операцию на несколько дней. Еще неизвестно, дозвонился ли тот тип до руководства окружной военной прокуратуры, — посоветовал он сыну.

— Я проверял, связи по межгороду не было. Мои парни захватили его, когда он только намеревался доложить начальству о результатах командировки.

— Береженого бог бережет, — напомнил старший прописную истину. — У военных и милиции имеются свои каналы связи.

— Подождем несколько дней, — согласился младший. — Что с этими делать?

Имен и званий не называлось, да и о многом говорилось лишь намеками, но абоненты понимали друг друга. Ясно, что под «этими» подразумевались майор Сушняков, подполковник Бузукин и Шумилин. Его еще не доставили к Николаю, но тот уже похвастался перед отцом, что нашел и задержал парня.

— Молодого пришли ко мне в гости, остальных «отпусти». — Это означало, что с Шумилиным Юрий Юрьевич сам разберется, а других необходимо ликвидировать. — А вообще-то, сынок, я тобой доволен. Все у тебя должно сложиться, только не расслабляйся.

— Я контролирую ситуацию, — ответил Николай, воодушевленный похвалой. И действительно, кто мог помешать ему в осуществлении преступных планов? Компромат на Ильина у него, мент и представитель военной прокуратуры, можно сказать, последние часы доживают. Шумилин? Тот вечно путался под ногами. Но и его доставят с минуты на минуту. Так примерно размышлял Гонтарь-младший, беседуя с отцом.

— Удачи тебе, — отпустил последнюю фразу Ерофеев-старший, положил трубку и перевел взгляд на Смуглову. Ее подбородок утонул в широкой ладони Тупого. Казалось, что стоит тому сжать пальцы — и лицо бедной девушки сплющится. И подчиненный ждал указаний шефа.

— Убери от нее свою лапу, нет нужды подвергать девчонку пыткам. — Тупой занял привычное место у двери, а Лена вперила любопытный взгляд в Ерофеева. — Нашли мы твоего Виталика, скоро с ним встретишься, — поделился он новостью.

— Врешь! — с заметным волнением выкрикнула пленница. У нее остался единственный близкий человек — Шумилин, и сейчас она это отчетливо поняла. Но самодовольная улыбка на лице собеседника говорила об обратном.

— Напрасно он оставил «волжанку», по ней и нашли.

— Не верю, — дрожали ее губы, а зеленые глаза помутнели под влажной пленкой.

— Ну и твердолобая молодежь пошла. — Юрий Юрьевич наслаждался своей победой. — Город Семеновск тебе о чем-нибудь напоминает? — При последней реплике хозяина кабинета девушку передернуло.

— Отпустите его, пожалуйста, я все для вас сделаю. — И слезы потекли по щекам. Гонтарь своего добился, сломил несговорчивую девчонку. Но, добившись своего, сразу потерял к ней интерес.

— Я отпущу его вместе с тобой, — сказал он. Но Смуглова догадывалась о значении слова «отпущу». И тут в ней вновь проснулись злость и ненависть. По его указанию убили маму и дедушку, а она еще унижается.

— Ответишь за мать и деда, — вырвалось у нее наружу.

— Как страшно, — покачал головой Ерофеев. — Вася, отведи девочку в ее комнату, ей необходимо побыть одной.

Тупой потащил Лену к выходу.

— А Виталика вам не достать!

— Уже достали.

— Зубы об него сломаете, пожалеете, что связались.

— Справимся, лучше о себе подумай.

— Мне уже терять нечего и смерти не боюсь.

Тупой вытолкнул ее в коридор, а сам заглянул.

— Можно с ней развлечься?