Лотерея - Вячеслав Кумин

Он перестал здороваться за руку, кого-то касаться, даже если этот человек вообще не был снаружи модуля, ведь это не значит, что он не контактировал с кем-то, кто выходил наружу, не говоря уже о том, что он мог общаться с кем-то, кто спускался в кишащий всеми видами жизни каньон!

Чтобы не подцепить какую-нибудь заразу, Сиволапый даже обрился наголо и сбрил со своего тела волосы — везде, где они только могли расти, вплоть до бровей.

После того как он обтирал тело, в ход шли капли для глаз. И не дай бог в глаз попадала соринка, изводился целый флакончик антибиотика, которого в обычных дозах применения хватило бы на сто раз.

Потом в ход шли различные промывочные средства для носоглотки. Ими он пользовался каждый раз, стоило ему только снять противогаз, чего он старался вообще не делать снаружи.

И наконец процедуры по защите от заразы завершали препараты для внутреннего употребления: таблетки, капсулы, настойки.

Нашедшиеся среди «крыс» доктора, консилиум которых прописал ему вменяемый разовый курс защиты, говорили, что чрезмерное увлечение антибиотиками вредно, только хуже будет, но Сиволапый и слышать ничего не хотел. Боязнь заразиться местными вирусами, микробами была сильнее здравого смысла.

Все запасы дезинфицирующих и лекарственных средств изымались из каждого завоеванного модуля в первую очередь, раньше, чем боеприпасы и продовольствие, и перевозились в «столичный» модуль Сиволапого.

Он сам не заметил, как с трех обтирок — утром, в обед и вечером — перешел к пяти. Хотя защищался, пожалуй, лучше всех среди «крыс»: закрытый комбинезон, противогаз для улицы и респираторная маска с глухими ремонтными очками для внутренних помещений: модулей и транспорта. Это учитывая, что он подвергался наименьшему риску из всех, так как из транспорта почти не выходил, никого не впускал, чтобы не нарушать хотя бы условной стерильности. Внутри автобуса поддерживалось избыточное давление, как в танке.

При этом каждый день он надевал новую одежду, отдавая ношеную в стирку с последующей ультрафиолетовой дезинфекцией. И даже здесь начались прогрессирующие изменения в сторону ухудшения. Так он стал переодеваться уже дважды в день: надевал новое утром и переодевался в свежее где-то в середине дня. В то время как у рядовых бойцов имелся лишь один комплект одежды, который они даже постирать лишний раз не могли. Воды-то лишней нет. Так и пылились…

Конечно, все эти бзики не повышали авторитета Сиволапого в глазах «крыс», но он на это плевал. У него есть преданная ему гвардия, она получает все что нужно в достаточных количествах, при этом не принимая участия в боевых действиях, кроме самого первого случая, и чтобы жить дальше в безопасности, они будут держаться за своего короля, рвя в клочья его внутренних врагов, закрывая глаза на некоторые его странности.

Собственно, что касается завоеваний…

Несмотря на то что Сиволапый хотел начать завоевательный поход как можно быстрее, пришлось немного повременить. Людей банально требовалось напоить водой, накормить и дать хоть немного времени прийти в себя, как-то акклиматизироваться, осознать, куда они попали, что это навсегда, и определить свое место в новом мире: хотят они стать изгоями, какими были на Земле, или же они предпочитают стать правящей верхушкой. Естественно, «крысы» в итоге предпочли последнее — и началось.

Первой жертвой Сиволапого стал сосед — сто девяносто девятый модуль. «Крысы» там слабо организовались, не выбрали единого вожака, поговорка «анархия — мать порядка» здесь не сработала, что в конечном счете и привело их к поражению. У них забрали трубы, и это позволило начать получать воду в достаточном количестве напрямую из реки на дне каньона.

«Крысы», присоединившиеся к нему из завоеванных модулей, становились главной ударной силой для захвата следующих модулей. Собственно, никакого явного принуждения не было. Бойцы сами шли в армию Сиволапого, потому как это являлось единственной возможностью напиться вдоволь и поесть, так как продовольствие очень быстро подошло к концу. И чтобы есть дальше, нужно вновь и вновь кого-то захватывать и забирать их продовольствие для употребления. Остановишься и все… дальше остается друг друга жрать.

Сиволапый только посмеялся над этой последней мыслью. «Крысам» привычно жрать крыс, пусть без кавычек, но понадобится не так много времени, чтобы перейти на крыс с кавычками…

Вот пал, пожалуй, самый серьезный его противник, обосновавшийся в сто девяносто третьем модуле. Он, как и Сиволапый, решил подмять под себя всех «крыс», но допустил большую ошибку: начал свой поход слишком поздно и успел взять под контроль только три модуля. И уже не так важно из-за нерешительности или просто сама идея стать верховным правителем на этой планете пришла ему с опозданием на один-два дня по сравнению с Сиволапым.

— Все, теперь нам никто не сможет противостоять как в объединении всех «крыс» под моим началом, так и в завоевании власти над «хомяками». Не сами же «хомяки»?! — удовлетворенно заявил Сиволапый, когда Боров в затылок пристрелил вожака сто девяносто третьего модуля, поставленного на колени перед автобусом.

Пестун, как ближайший подручный, адъютант для особых поручений, находившийся рядом со своим боссом, только кивнул.

— Кстати, что там с пилотом?

— Все в порядке, босс. Приземлился на парашюте. Гранатометатель, правда, сломал ногу…

— Черт с этим гранатометателем, — отмахнулся Сиволапый. — На его место мы найдем тысячи. А вот пилот — ценность, товар штучный. Доставьте его сюда, а то скоро рассвет.

— Уже послали.

Пилот среди «крыс» действительно оказался всего один. Сиволапый искал их в каждом захваченном модуле, но пока больше не находил. Профессия все же редкая, особенно среди принудительно выселяемых с Земли, то есть преступников всех мастей. Среди «хомяков» их наверняка больше… о чем и свидетельствует разлетавшийся вертолет. Его видели уже несколько раз.

— И еще надо что-то с этими вертолетчиками «хомяков» сделать… летают когда хотят и где хотят. Нервируют.

Пестун промолчал. Он умел определять, когда надо говорить, а когда молчать, несмотря на то что никогда не слышал поговорки: промолчи — и сойдешь за умного.

С неба, сносимые ветром, посыпались какие-то желтовато-коричневые листки бумаги.

— Что за черт?! — удивился Сиволапый, буквально прилипнув к стеклу. — Ну что я говорил?! Опять этот вертолет! Того и гляди на голову что-нибудь сбросит, потяжелее, чем эта бумага, и намного опаснее.

Взявшись за рацию, он позвал Вола, своего внешнего адъютанта:

— Вол, что это там такое?

— Листовка… — поднял с земли бумажку подручный Сиволапого.

— Дай ее мне прочитать.

Вол с подобранной бумажкой направился к дверям автобуса.

— Куда прешь?! — вскрикнул Сиволапый. — Прислони ее текстом к стеклу, и я прочитаю! Будут мне еще заразу заносить…

Вол с недовольно-виноватым видом выполнил распоряжение командира, с каждым днем становившегося все психованней.