Алмаз - Елена Макарова

Вот она, метаморфоза. Костя представил свое вероятное будущее, и оно ему не понравилось. Но мой Мастер забыл все, что так рьяно доказывал мне — жизнь переменчива и нельзя ничего знать наперед.

— Стареть можно и с достоинством, — сама собой злость исчезла и я улыбнулась. — Когда решишь, что со сценой пора завязывать, сможешь создать собственный лейбл, — перебирала возможности, — писать песни для других исполнителей или заниматься продюсированием, — чуть не сказала «как брат». Я плохо разбиралась во всей этой музыкальной подноготной, и была не совсем уверена, что использовала правильные понятия. — Ну или чем там занимаются престарелые рокеры?

— Так вот кем я стану, — рассмеялся Костя, — престарелым рокером.

— А я стану сморщенной, как изюм, — сжалась всем телом, изображая этот самый сухофрукт, — подружкой престарелого рокера.

— Подружкой? — переспросил. — А женой?

В этот момент у меня, кажется, случился микроинфаркт. Почему все серьезные разговоры начинаются с шуток? Вот что мне думать: это очередная хохма или официальное предложение? А если последнее, что мне ответить?

— А ты хочешь семью, детей? — осторожно прощупывала почву.

— Почему бы и нет, — пожал плечами.

Полное отсутствие энтузиазма в его голосе меня совсем не порадовало.

— Знаешь, это не то, что надеется услышать девушка от своего парня, когда речь заходит о браке, — на что тот улыбнулся.

Костя переместился ближе ко мне, вставая на колени.

— Я просто мечтаю, — начал утрировать, откровенно переигрывая, — о том, чтобы ты стала моей женой и родила мне детей, — положил ладони на мои бедра. — Хочу, — его руки добрались до моей талии, — чтобы по дому бегала, шлепая маленькими босыми ножками, твоя мини-копия, — и здесь уже не услышала фальши.

— А как же твоя мини-копия? — неосознанно произнесла, очарованная его фантазией.

— Хочу быть единственным мужчиной, которого ты любишь, — его руки скользнули вверх по спине, подталкивая меня ближе. — Сегодня я безумно испугался, — мы соприкоснулись лбами, и я, опустив взгляд, следила за каждым движением губ Кости, пока тот говорил. — Не представляешь, как я боюсь потерять тебя. Все думаю, что в один прекрасный день ты вспылишь из-за очередной СМС-ки с угрозами, из-за настырной фанатки или тебя добьет новая сплетня и ты уйдешь, — задержал дыхание и тяжело и сбивчиво выдохнул. — Пообещай, что не оставишь меня.

Но я не могла дать ему такое слово.

— Я люблю тебя, — это все, что могла сейчас сказать.

Невозможно предсказать, каким будет следующий поворот судьбы. Больше всего на свете, в эти моменты я хотела бы быть рядом с Костей, но не представляла, что ждет нас завтра. Он и сам это понимал, поэтому не стал давить. Нам оставалось только верить. Верить в нас.

На следующее утро курьер доставил от Андрея увесистые тщательно запечатанные конверты с документами. Брат сдержал слово, и дал Косте такую долгожданную свободу. Но то была лишь иллюзия.

Начав разбирать весь этот ворох бумаг, мы нашла договора об аренде помещений, сведения о зарплатах всей команде Костиной команде, о налогах и еще кучу всего непонятного. Потом на электронную почту посыпались остальные отчетности: райдер, список мероприятий, что музыкант обязывался посетить в ближайшие недели, каким журналам должен дать интервью, в каких фотосессиях должен поучаствовать. Только сейчас я поняла, насколько большую работу все это время проделывал Андрей.

Очень скоро Костин телефон начал без конца трезвонить (видимо бывший продюсер переадресовал все вызову брату) и каждый требовал конкретных ответов. Музыкант растерялся и не знал, в какую бумажку заглянуть, чтобы сориентироваться в собственном расписании. Но я видела твердое намерение разобраться во всем, начать жить самостоятельно, и старалась помочь Косте в этом начинании.

Мы сделали десятки звонков и не на меньшее количество ответили, подтверждая или отменяя договоренности. Вносили правки в график, в котором даже значилось забрать концертные костюмы группы из химчистки. Сколько же важных мелочей поддерживают слаженное и бесперебойное функционирование «Адамас»!

Но оставались вопросы, которые ни я, ни Костя, как бы ни хотели, не могли решить. Юридические аспекты вверили Лёше. По словам Кости, он был проверенным человеком, к тому же старым другом, так что музыкант доверял, хотя я сомневалась, стоит ли так близко подпускать Лёшу к нашим отношениям после того, как он однажды уже послужил причиной ссоры. Не вызовет ли он очередной приступ ревности у Кости?

— Немного страсти нам не помешает, — отшутился в ответ на это Костя. — Он хороший юрист, и я не хочу привлекать к делу абы кого.

Другими словами, Костя мне доверял, поэтому поколебавшись, я все же поддержала его идею, но вскоре моя уступчивость обернулось против меня. Эта парочка быстро спелась, и казалось, с одной-единственной целью — доставать меня. Новая роль Костиной помощницы была непривычной и утомительной, но зато у меня не оставалось времени думать о происшествии с краской и печальной славе, обретенной в связи с этим. Я вообще скорей хотела забыть всё, как страшный сон, но Костя с Лёшей решительно были настроены найти организаторов злой шутки и привлечь их к ответственности.

— И как вы это сделаете? — скептически смотрела на новоиспечённых супергероев, что, как тараканы, ни с того ни сего завелись на моей кухне.

— У нас есть видеозапись с камер наблюдения, — парировал Лёша, уверенный, что этот факт убедит меня в успехе их с Костей затеи.

— На которой толком ничего не видно, — заметила, заглядывая в холодильник, при этом оттеснив парня в сторонку. — И вообще, пока мы не докажем, что сообщения с угрозами и, если вам угодно, нападение связаны, то ответчик пройдет по статье хулиганство, а не преследование.

— Откуда … — Лёша явно не ожидал от меня таких познаний.

— Откуда ты об этом узнала? — закончил Костя за него мысль.

— Я просто очень умная, — подмигнула и оставила друзей одних на кухне.

А еще я любопытная, поэтому «погуглила» информацию в интернете.

Не хотела столь решительных мер, как уголовная ответственность. Наверняка, зачинщицей шалости была влюбленная в Костю девочка-подросток, и я не собиралась портить ей жизнь пылящимся делом в полиции. К тому же уже три недели, как прекратились угрозы, и меня дергали только журналисты, но мнительный юрист не оставлял это дело.

Можно было бы подумать, что отказавшись от «услуг» Андрей, Костя сменил одного требовательного тирана на другого, но в этот раз музыкант сразу четко разграничил деловые и дружеские отношения. Лёша занимался только юридическими аспектами дела и не касался других сфер, поэтому между друзьями не возникало никаких трений. Например, ему было абсолютно наплевать приедет ли Костя на очередное интервью или нет, потому что эта информация его просто не касалась. Каждый раз, перешагивая порог нашей квартиры, он становился просто другом, и если и принимал участие в решении каких-либо проблем, то неуверенно давал советы, а не указания, требующие беспрекословного выполнения, как в случае с Андреем.