Трое в Долине - Юрий Никитин

— Не-а, — донеслось отвратительно рассудительное из лунноготумана, — они живучие, заразы...

— Давай добьем?

— Я ж сказал!

— Ну хотя бы камнями, отсюда!

Второй голос сказал с колебанием:

— Ну, разве что не подходя...

Он изловчился, перестал удерживать зверя за горло навытянутых руках... уже давно не вытянутых, рывком прижал его к себе, обхватилза спину, сплетя пальцы в замок, прижал к себе как можно сильнее. Шерстьзакрыла лицо, лезла в глаза и рот, забивала горло, но волчья пасть бессильнощелкала зубами возле уха, задевая носом мочку, а он удерживал изо всех сил, иботеперь волк упирался и пытался отпихнуться.

Почудился топот ног, в сердце вспыхнула надежда, что пришлапомощь, потом по голове больно стукнуло, в черепе загудело сильнее, чем если быударили в било над самым ухом. По лицу потекло теплое, липкое, то ли слюниполузадушенного волка, то ли собственная кровь. Он слышал по тяжелым вскрикам,что два молодых парня уже бросают камни потяжелее, усердные ребята,старательные, хозяйственные...

Хрустели кости, он почти не понимал чьи, сам почтизадушенный, задыхающийся, во рту клочья шерсти, весь в слюне, услышал, как телозверя вздрогнуло, будто потяжелело на миг, тут же в бок уперлось холодное,влажное.

Из грохота и шума в ушах донесся далекий голос. Потом ещеголоса. Руки в последнем усилии сжали, вроде бы, еще разок, сами бессильнорасцепились. Горячая туша давила, он кое-как спихнул, долго лежал, слыша толькогрохот в голове и собственное сиплое дыхание.

Когда перед глазами прояснилось, он увидел, что все там же,под стеной сарая, рядом туша волка, которого то ли он задавил, то ли ребятакамнями помогли, хотя и ему голову расшибли заодно, но их уже увели илипозвали, а в этом углу они только с волком вдвоем...

Кое-как приподнялся на дрожащих руках, снова упал, малостьперевел дух, вытер ладонями лицо, блестело мокрым, ухватился за стену и поднялсебя на ноги. Все тело тряслось, как стебель на ветру, перед глазами плыло. Ончасто и хрипло дышал, в голове уже было тише, только в ушах шум затихалмедленно, да уверенность в руки и ноги возвращалась по капле, хотя он помнил,как уходила потоками.

Стена под его пальцами дрогнула. Он вяло подумал, чтокакой-то зверь мог забраться вовнутрь, этот же сумел затаиться, а домдостаточно велик, чтобы отыскать в него ход... но чувствовал себя таким слабым,что вяло отмахнулся даже от мысли вернуться в дом — это ж четыре ступеньки накрыльце! — и отыскать этого зверя. Там Мрак и Таргитай, прибьют кого угодно. Ито диво, что Мрак не появился. Видать, все это нападение для него пустячок, даи волки для него не противники.

Он перевел дух, поморщился, ребра больно задевают одно задругое, но холодный воздух врывался вовнутрь, там шипело, а обратновыплескивались почти струи пара. Наконец он ощутил, что может говорить идвигаться почти как раньше, По крайней мере не сразу заметят, что ослаб, каквесенняя муха.

С крыльца с осторожностью спускались воевода и отроки сфакелами, за ними настороженно двигались, вздрагивая и пригибаясь при каждомтреске угольков под сапогами, слуги княгини. На Олега внимания не обратили,только один бросил сочувствующе:

— Вишь, как гостя скрутило... Враз в угол побежал!

— У кого хошь живот схватит, — возразил другой пугливо. —Страсти-то какие...

Олег с натугой выпрямил спину, крыльцо качалось ирасплывалось, но медленно двигалось навстречу, а когда он ступил на первуюступеньку и сумел уцепиться за перила, чуть перевел дух. Под пальцами скрипело,а когда он опустил глаза, вся пятерня была черной от копоти.

Со двора доносилась ругань, там чихали и кашляли, в облакесерого пепла бродили мутные фигуры, все тоже серые, а в призрачном лунном светевовсе страшноватые, похожие на вставших из могил мертвецов, даже навьев илинежить, что таится в самых глухих лесах.

Он начал встаскивать себя со ступеньки на ступеньку... и тутсо двора донесся крик. Даже если еще одного отыскали, подумал он вяло, неоглянусь. Сами, теперь все сами...

На последней ступеньке еще раз вздохнул, протянул руку кдверной ручке, еще не понимая, почему ту стало видно четче, а по самой дверизаметались темно-красные тени.

Непроизвольно оглянулся, по телу словно хлестнули колючейсосновой веткой. Небо пошло багрово-лиловыми пятнами. В угольной черноте на мигвозникали гигантские растопыренные крылья, оскаленные пасти, а когда к землеударяла струя огня, вокруг образовывалось пространство, заполненное крылатымичудовищами. Многие ходили кругами, растопырив крылья, только присматривались,но те, что прилетели первыми, уже на каждом круге били в сторону постоялогодвора длинными струями оранжевого огня.

На крыльцо, отпихнув Олега, выскочил старый волхв. За нимнесся мальчишка, бледный и гордый, волосенки прилипли ко лбу, он казался такимже выжатым до последней капли, как и его хозяин.

Олег услышал потрясенный шепот:

— Этого еще не было...

Глаза старого волхва были потерянные, как у побитого пса. Изтемных сеней неспешно выступила женская фигура, Олег не сразу узнал княгиню встатной женщине с распущенными волосами, простой накидке, ненарумяненную. Онавыглядела старше, но теперь лицо было умнее, даже красивее, чем у тойнакрашенной дуры с подведенными сурьмой бровями.

Она зябко поежилась, хотя воздух, как никогда, горяч,поинтересовалась таким спокойным голосом, что Олег восхитился усилиями, умениемдержать лицо и свой княжеский гонор:

— А волки уже были?

— Ни одного не осталось, — сообщил старик.

В голосе старого волхва проскользнула мальчишечья ноткахвастовства, княгиня явно заметила, кивнула с удовлетворением:

— Хорошо. Жаль, я пропустила.

— Смотреть не на что, — объяснил волхв. — Все сгорело.

— Но сейчас что-то новое?

— С полдюжины Змеев в небе. Я пока что не очень-то противЗмеев... Раньше как-то недосуг было искать против них заклятия, других заботхватало.

Она царственно наклонила голову, принимая причины, явно жечасть этих забот были ее заботами, но глаза ее неотрывно следили за небом. Тамстало красным, словно разгоралась заря, Змеи опускались ниже, мощные струи огнявзвихрили пепел, люди с криками разбегались, кто прятался в конюшне, ктобросился к крыльцу.

Не полдюжины, подумал Олег, а дюжина точно. А то и две-три.Но лучше думайте, что мало, а то уже и сейчас вон старого волхва трясет, какмедведь грушу.

Хозяин, прикрываясь невесть откуда взявшимся щитом, отступилпоследним, а с ним и два сына, младшенький вовсе прикрывал себя и брата дверью,сорванной с погреба.