Русский святочный рассказ. Становление жанра - Елена Владимировна Душечкина

— А я думала, что он приехал и послал тебя предупредить меня из боязни, чтобы внезапная радость свидания с ним не могла худо повлиять на меня, — проговорила грустно Варвара Андреевна.

— Так вы, милая барышня, очень бы желали видеть Николая Васильевича? — опять спросила Ариша.

— К чему ты все это говоришь?

— К тому, барышня, что ежели вы сильно желаете видеть их, то беспременно увидите.

— Это как же?

— Стоит только вам на зеркало погадать, и вы беспременно увидите Николая Васильевича, как есть в своем натуральном виде он вам покажется в зеркале.

— Спасибо, Ариша, за предложенье. Я в гаданье мало — или почти совсем не верю.

— Ах, милая барышня! В гаданье на зеркало нельзя не верить: все, кто только ни гадал на зеркало, непременно видели в нем своего суженого — даже и в таком случае, если совсем его не знали. Право, барышня, и тетка Пелагея, и Маша, и Стеша-коровница — все, да что, даже и я видела Петра, лакея Николая Васильевича, — проговорила Ариша, улыбнувшись при последних словах.

— Все, может быть, это так, но я гадать не буду.

— Ах, барышня, вы, может, не хотите гадать из боязни, так не бойтесь: а мы с Машей, на всякий случай, оставили петуха и будем с ним в соседней комнате.

— Причем же тут петух?

— Петух, барышня, на тот случай, чтобы первый крик его был слышен в комнате, где вы будете гадать, и чтобы нечистая сила побаивалась его. Вы уж будьте без сумления, мы все как есть хорошо устроим.

— Все это прекрасно, но я все-таки гадать не буду, — произнесла Варвара Андреевна.

— Жалко. А мы с Машей было уже все как след устроили в своей комнате на антресолях.

Варвара Андреевна промолчала, Ариша, постояв несколько минут, вышла из комнаты.

По уходе ее Варвара Андреевна прошлась по комнате и, в ожидании возвращения маскированных, прилегла на кушетке, чтобы вздремнуть, но мысль о Володине и какая-то томительная грусть не дали ей вздремнуть, и она встала и, чтобы хоть сколько-нибудь разбить свои грустные мысли, стала думать о предложении Ариши, то есть о гаданье на зеркале.

А что, не принять ли ради развлечения предложение Ариши? Кто знает, может быть, в рассказах о появлении в зеркале суженых есть доля правды, кто знает, может, мое сосредоточенное воображение нарисует мне в зеркале Николая, подумала Варвара Андреевна и позвала Аришу, которая не замедлила явиться.

— А ведь я хочу принять твое предложение, — сказала Варвара Андреевна, глядя с улыбкой на Аришу.

— Это вы, барышня, как говорите, в шутку или нет? — спросила Ариша, недоверчиво посматривая на Варвару Андреевну.

— Не шутя. Мне что-то грустно, и я хочу гаданьем развлечься.

— Ну так пойдемте, у нас в девичьей на антресолях все готово.

— Может быть, здесь?

— Нет, тут могут помешать, а у нас вам никто не помешает, я никого к вам не допущу.

Варвара Андреевна пошла на антресоли и чрез несколько минут сидела за наведенными друг на друга зеркалами.

* * *

В то время, когда в доме Гончаровых происходило гаданье, на станции железной дороги, где поезд должен был стоять по расписанию три минуты — он стоял уже около часа. Такая долгая стоянка была вследствие того, что путь на следующую станцию был занесен, и его расчищали.

Пассажиры поезда, которым в продолжение настоящего путешествия уже не раз приходилось терять время на станциях по случаю заносов, не очень беспокоились долгой остановкой и, побывав в буфете, возвратились в вагоны и предались занятиям, прерванным остановкой поезда.

Только один Николай Васильевич Володин, поручик …ского полка, сильно был недоволен остановкой поезда и беспрестанно спрашивал железнодорожных служащих о том, скоро ли поезд поедет.

— Ах, молодой человек! Какой вы, право, нетерпеливый. Ведь вы, кажется, в десятый раз меня спрашиваете, скоро ли пойдет поезд? Поверьте, если мне дадут путь с следующей станции, то я ни минуту не задержу поезда, — отвечал начальник.

— Ах, если бы вы знали, как для меня томительна остановка поезда! Право, я у вас на станции, а все мои помышления носятся в пяти верстах от следующей станции, — проговорил Володин с грустной улыбкой.

— Так вы едете только до следующей станции? — спросил начальник.

— Да, в имение Гончаровых. Может быть, вы знаете?

— Как не знать — я с ними хорошо знаком: мои дочери и сын и сейчас гостят у них. Позвольте узнать, уж не жених ли вы Варвары Андреевны?

— Да. Позвольте представиться, Николай Васильевич Володин, — сказал Володин, протягивая руку.

— Очень приятно с вами познакомиться, очень приятно. Я отставной капитан Павел Михайлович Худокормов, — проговорил начальник станции, пожимая руку Володина.

— Теперь, я думаю, вам не удивительно мое нетерпение, — сказал Володин.

— Да, да. Я понимаю вас. Варвара Андреевна такая невеста, что можно по ней соскучиться. Да, я понимаю вас. Но все же вам придется поскучать на моей станции какой-нибудь часок.

— Знаете ли, Павел Михайлович, не взять ли на вашей станции лошадей и махнуть к Гончаровым.

— Бог с вами, разве вы хотите попасть к ним к утру или чего доброго к обеду? Ведь отсюда до Гончаровых тридцать верст, мужицкие лошади протащут вас пять-шесть часов, да пожалуй, чего доброго, застрянете где-нибудь в сугробе или собьетесь с пути. Пойдемте-ка ко мне. Я прикажу поставить самовар, попьем чайку да потолкуем, а тем временем путь и расчистят.

Володин принял предложение Худокормова, и вскоре новые знакомцы сидели за кипевшим самоваром и разговаривали — о военных событиях, а еще более — о Гончаровых.

Наконец пришла телеграмма, что путь расчищен, и начальник станции, простясь с Володиным, отправил поезд.

— Ну, так после Крещения пируем на вашей свадебке, — крикнул начальник станции, когда поезд тронулся и Володин стоял на площадке вагона.

— Да, да, непременно. Я почту за особое удовольствие видеть вас, — крикнул в ответ Володин.

Через три четверти часа поезд был уже на станции, к которой прилегало имение Гончаровой. Володин оставил свой багаж на станции до утра, поспешно нанял лошадей и поехал к Гончаровым.

— Господи! Да это никак вы, барин? — всплеснувши руками, тихо сказала Ариша, встретив Володина в коридоре.

— Я, Ариша, я… Что барышня, здорова? Почивает?

— И, барин, до сна ли им теперь? — отвечала Ариша, весело улыбаясь.

— Где же она? Что делает?

— Оне гадают о вас.

— Гадает? Как?

— За зеркалом сидят. Больно-то уж она соскучилась по вас.

— Она в своей комнате?

— Нет; на антресоли — в нашей. Ох, уж как-то оне будут рады вам!

— Она одета? Можно к ней взойти?

— Можно-с, только