Звонок за ваш счет. История адвоката, который спасал от смертной казни тех, кому никто не верил - Брайан Стивенсон

Мы зашли в здание тюремной администрации, чтобы забрать вещи Уолтера: его юридические документы, письма от меня, письма от родственников и сторонников, Библию, наручные часы, которые были на нем в момент ареста, и бумажник, который был при нем в июне 1987 года, когда начался весь этот кошмар. В бумажнике так и лежали 23 доллара. Уолтер раздарил остальным узникам тюрьмы свой веер, словарь и те продукты, что оставались у него в камере. Я видел, что начальник тюрьмы наблюдал за нами из своего кабинета, пока мы забирали вещи Уолтера, но к нам он так и не вышел.

Несколько охранников провожали нас взглядами, пока мы выходили из главных ворот тюрьмы. Снаружи по-прежнему толпились люди. Я увидел миссис Уильямс. Уолтер подошел обнять ее. Выпустив его из объятий, женщина оглянулась и, отыскав меня взглядом, задорно подмигнула. Я не смог удержаться от смеха.

Заключенные из своих камер видели толпу, собравшуюся снаружи, и принялись выкрикивать одобрительные напутствия Уолтеру, пока он шел к воротам. Оказавшись снаружи, мы не могли увидеть их, но все так же громко звенели голоса – еще более пронзительные из-за этой «бестелесности», но полные радостного возбуждения и надежды. Одним из последних мы услышали крик:

– Оставайся сильным, приятель! Оставайся сильным!

Уолтер крикнул в ответ:

– Заметано!

Идя к машине, он поднял руки и замахал ими, точно собирался отправиться в полет. Бросил на меня взгляд и сказал:

– Я как птица, я точь-в-точь как птица!

Однажды прохладным ветреным мартовским вечером Марша Колби вышла на улицы Нью-Йорка в элегантном темно-синем вечернем платье, взяв под руку мужа. Она мечтала о таком моменте несколько лет. Женщина с огромным любопытством упивалась видами и звуками, пока они шли по запруженным толпами людей тротуарам. Огромные здания на горизонте тянулись к небу, машины проносились по улицам Гринвич-Виллидж. Стайки нью-йоркских студентов и уличных художников не обращали на них внимания, пока супруги шли через парк на Вашингтон-сквер. Казалось, они попали прямиком в какой-то кинофильм.

Белая женщина из бедного городка в алабамской глубинке, Марша никогда прежде не бывала в Нью-Йорке, но ей предстояло нынче вечером присутствовать на званом ужине вместе с двумя сотнями других гостей. Все это было восхитительно, но все то время, пока они с мужем шли к ресторану, ее не отпускало какое-то странное чувство. Вскоре она поняла, что это такое. Свобода! Она шла по улицам самого ослепительного города на свете вместе с мужем, и она была свободна. Это было чудесное чувство. Гораздо чудеснее всего, что она могла себе представить раньше – до того, как ее приговорили к пожизненному заключению без права на условно-досрочное освобождение в женской тюрьме имени Джулии Тутвайлер.

Когда ураган Айвен ударил по прибрежной Алабаме и посеял хаос и бедствия в жизни Марши, она думала, что ничего хуже и быть не может. Айвен породил 119 торнадо и нанес ущерба на 18 миллиардов долларов. У женщины не было времени паниковать из-за потери дома или неистового разрушения стихией всего, что их окружало: ей нужно было заботиться о шестерых детях. Беспокоила Маршу неопределенность. Где им с мужем искать работу? Как долго дети не смогут ходить в школу? Чем они заработают на жизнь? Где добудут хлеб насущный? Все жители этой местности чувствовали себя такими же уязвимыми перед лицом неведомого будущего. Непрерывная волна тропических бурь и ураганов, угрожавших прибрежным частям Луизианы, Алабамы, Миссисипи и Флориды летом 2004 года, превратила их спокойную южную пляжную жизнь в апокалиптическую борьбу за выживание.

Марша и Глен Колби с детьми жили в тесном трейлере и понимали, что рискуют, когда прошли предупреждения об урагане. Они были не одиноки: множество людей находились в том же положении, что и семейство Колби – это приносило некоторое утешение. Но когда в сентябре Айвен разнес их дом, уже не утешало то, что они оказались в одной очереди с тысячами других людей, просивших помощи у Федерального агентства по управлению в чрезвычайных ситуациях (FEMA[15]). И в итоге помощь пришла. Колби получили от FEMA дом на колесах в качестве временного жилища и поставили его на своем земельном участке, чтобы дети могли продолжать ходить в прежние школы, расположенные неподалеку. Марша и Глен в начале лета нашли работу на строительстве и кровельных работах, но теперь, после буйства стихии, пришлось бы ждать еще несколько месяцев, прежде чем удастся найти другую работу на восстановлении домов.

Кроме того, Марша была беременна. Ей было 43 года, и она не планировала рожать еще одного ребенка. Единственное, о чем она могла думать в тот момент, – через пару месяцев беременность больше не даст ей работать на строительстве. Порой это беспокойство перерастало в более выраженную тревожность, которая провоцировала поддаться былому искушению – наркотикам. Но сейчас от Марши зависели слишком многие люди – целая семья, и дел было слишком много, чтобы позволить себе сдаться. Пятью годами ранее медсестры вызвали полицию, обнаружив в ее организме кокаин, когда она была беременна младшим сыном, Джошуа, и власти напугали ее обвинениями и угрозами уголовного преследования, тюремного заключения и лишения родительских прав. Она не собиралась так рисковать во второй раз.

Они с Гленом были бедны, как церковные мыши, но Марша всегда компенсировала то, чего не могла дать своим детям, отдавая им все свое сердце. Она читала им, разговаривала с ними, играла, постоянно обнимала и целовала их и всегда держала при себе. Несмотря на все превратности судьбы, она воспитала прекрасную семью, которую скрепляли узы нежной любви. Старшие сыновья – даже самый старший, девятнадцатилетний, – оставались рядом с ней в родительском доме, несмотря на множество отвлекающих факторов, возникавших вокруг них после окончания школы. Марше нравилось быть мамой. Именно поэтому она с радостью родила столько детей. Беременности седьмым ребенком она не ожидала и не хотела, но была готова любить его точно так же, как любила всех остальных до него.

К зиме положение в округе Болдуин выправилось. Жизнь вошла в колею, стали вновь появляться рабочие места, и Глен наконец нашел более стабильную работу. Семья по-прежнему испытывала финансовые трудности, но большинство детей вернулись к школьным занятиям, и казалось, что Колби пережили худшие и самые разрушительные времена.

Марша знала, что беременность в ее возрасте очень рискованна, но не могла себе позволить визиты к врачу. У нее попросту не было лишних денег. Пережив шесть родов, она представляла, что́ ее ждет, и полагала, что справится без дородового медицинского ухода. Она старалась не поддаваться тревоге, хотя и чувствовала с этой беременностью такие болезненные ощущения и проблемы, которых не помнила по прежним. У нее было кровотечение; если бы она могла позволить себе обследование, врач обнаружил бы признаки разрыва плаценты.