Звонок за ваш счет. История адвоката, который спасал от смертной казни тех, кому никто не верил - Брайан Стивенсон

Уже через пару недель Тейлор и Коул усомнились в виновности Макмиллиана. Они не были связаны ни с одним из видных игроков в Южной Алабаме. Мы отдали им документы, меморандумы и даже некоторые свои оригинальные доказательства, потому что нам нечего было скрывать. Я нервничал, опасаясь, что, если мы добьемся отмены приговора и придется заново рассматривать дело в суде, мы можем оказаться в невыгодном положении, раскрыв столько важных сведений следователям штата – которые будут лучше подготовлены к тому, чтобы очернить или разрушить наши доказательства. Но меня не покидала уверенность, что любое разумное и честное расследование выявило бы абсурдность обвинений против Уолтера.

К январю миновали шесть месяцев с тех пор, как мы подали апелляцию в апелляционный суд по уголовным делам, и решение ожидалось со дня на день. Именно тогда Том Тейлор позвонил и сказал, что они с Коулом хотят снова с нами встретиться. Мы несколько раз беседовали за время этого расследования, но на сей раз предстояло обсуждать их находки. Когда они приехали, мы с Бернаром сели разговаривать с ними в моем кабинете, и они не стали терять времени.

– Уолтер Макмиллиан никак не мог убить Ронду Моррисон, – прямо и откровенно заговорил Том Тейлор. – Мы будем сообщать генеральному прокурору, окружному прокурору – в общем, любому, кто спросит, что Макмиллиан не имеет никакого отношения ни к одному из этих убийств и полностью невиновен.

– Это замечательно, – проговорил я, стараясь, чтобы в моем голосе не звучало удивление. – Я рад это слышать и должен сказать, что крайне благодарен за то, что вы тщательно и честно рассмотрели доказательства по нашему делу.

– Собственно, подтвердить, что Макмиллиан никак с этим делом не связан, было не так уж трудно, – отозвался Тейлор. – С чего бы наркокороль стал жить в таких условиях, в которых жил он, и вкалывать по пятнадцать часов в день, валя лес? То, что местные правоохранители сообщили нам о Макмиллиане, казалось довольно надуманным, а уж история, которую Майерс рассказал на суде, и вовсе была полной бессмыслицей. Да я вообще поверить не могу, что присяжные вынесли обвинительный вердикт.

Тут Коул вступил в разговор:

– Вам будет очень интересно узнать, что и Хукс, и Хайтауэр признали, что их показания на суде были ложными.

– Правда? – После этих слов я уже не смог скрыть изумления.

– Да! Когда нас попросили расследовать это дело, нам посоветовали заняться вами, поскольку Хукс сказал, что вы предлагали ему деньги и дом в Мексике, если он изменит свои показания. – Тейлор был совершенно серьезен.

– Дом в Мексике?!

– На пляже, кажется, – небрежно добавил Коул.

Я старался не показать всей меры своего восторга – не хотел спугнуть хорошую новость.

– Погодите-ка… Я?! Это я собирался подарить Биллу Хуксу дом на пляже в Мексике, если бы он изменил свои показания об Уолтере? – Мое потрясение наверняка отразилось на лице.

– Что ж, я понимаю, для вас это, должно быть, звучит как бред, – хмыкнул он, – но поверьте, здесь есть люди, которым не терпелось обвинить вас. Однако, когда мы побеседовали с Хуксом, он не только признал, что никогда с вами не разговаривал и вы не предлагали ему никаких взяток; он еще и признал, что его показания на суде против Макмиллиана были выдумкой от начала и до конца.

– Ну у нас-то никогда не было сомнений в том, что Хукс лжет!

Коул хохотнул.

– Мы стали допрашивать людей на полиграфе, и все эти состряпанные россказни быстро развалились.

Тогда Бернар задал очевидный вопрос:

– И что же будет теперь?

Тейлор взглянул на своего партнера, потом перевел взгляд на нас.

– Мы еще не закончили. Мы хотели бы раскрыть это преступление, и у нас есть подозреваемый. Мне пришло в голову: вдруг вы захотите нам помочь? Я знаю, вы не стараетесь никого подвести под смертную казнь, но мы подумали, что вы, возможно, захотите как минимум помочь в выявлении истинного убийцы. Люди с гораздо большей готовностью примут невиновность Макмиллиана, если будут знать, кто на самом деле совершил это преступление.

Хотя мысль о том, что свобода Уолтера зависит от ареста кого-то другого, была абсурдной, я представлял себе, что успешное расследование могло бы привести к такому результату. И было ясно, что даже если расследование ABI оправдает Макмиллиана, люди все равно будут думать, что он совершил убийство и вышел сухим из воды, пока не будет найден настоящий убийца. Мы уже давно пришли к выводу, что выявление настоящего убийцы могло быть наиболее эффективным способом освободить Уолтера, но, не имея ни силы, ни власти сотрудников правопорядка, были ограничены в возможностях расследовать это дело.

Однако у нас действительно была одна сильная версия. Несколько свидетелей говорили, что примерно в то время, когда было совершено это преступление, на выходе из химчистки видели какого-то белого мужчину. Мы узнали, что перед смертью Ронде Моррисон кто-то звонил с угрозами и что какой-то мужчина проявлял назойливые и недопустимые знаки внимания к ней: подолгу слонялся у химчистки, не заходя внутрь; может быть, даже следил за девушкой. Мы не могли сразу выяснить, кем был этот странный человек.

Но подозрения у нас были. Нам регулярно звонил белый мужчина, который, похоже, живо интересовался этим делом. Он всегда звонил с явным намерением обстоятельно поговорить о том, что мы успели расследовать. Намекал, что у него есть информация, которая могла бы помочь, но был уклончив и не хотел сообщать ничего конкретного. Несколько раз повторял, что точно знает о невиновности Макмиллиана и поможет нам ее доказать. Наконец, после нескольких звонков, вылившихся в целые часы разговоров, он заявил, что знает, где можно найти орудие убийства, которое не было обнаружено следствием.

Мы пытались выудить из него как можно больше информации. А заодно проверили его прошлое. Наш собеседник рассказывал, что у него были конфликты с другим жителем городка, и чем дальше, тем более уверенно обвинял этого другого мужчину в том, что именно он застрелил Моррисон. Расследовав эту теорию, мы в ней разочаровались. Тот другой мужчина не подходил под описание человека, которого видели выходившим из химчистки; в его прошлом не было, в отличие от нашего телефонного собеседника, случаев сталкинга, насилия в отношении женщин и чрезмерной озабоченности убийством Моррисон. Мы начали думать, что именно наш звонивший и был человеком, убившим Ронду. У нас состоялись десятки телефонных разговоров и даже несколько встреч с ним. И с каждым разом мы все больше сомневались в том, что человек, которого он обвинял в этом преступлении, действительно замешан. В какой-то момент мы стали задавать ему конкретные вопросы о том, где он сам был в день убийства. Это, должно быть, насторожило его, потому он стал звонить не так часто.