Невыносимые. До порога чужих миров - Ирина Лазаренко

– Ничего, – приговаривал Тахар, с хищным травническим интересом изучая растения в палисадниках, – Дефара нас тоже впервые видит. Было б хуже, если бы она делала вид, что доверяет нам, как матери родной. Тогда бы я точно ждал подвоха. Гляди, это ж настоящий крыжовник! И где только взяли?

– Я тебе и так могу сказать, что подвох непременно будет, – проворчал эльф. – На бдыщевый хвост ночнице Кристалл?

Тахар пожал плечами. Друзья как раз отсчитали третий квартал, и ювелирная лавка призывно помахивала вывеской впереди.

– Ты скажи лучше, как мы узнаем, где он его держит?

Элай подкинул на ладони холщовый мешочек.

– Пойдем напролом и возьмем нахальством, разумеется. Должно получиться, только, знаешь, подожди здесь. По-моему, умнее по очереди мозолить глаза этому ювелиру.

– Ты что, упер у Алеры десятигранник? – поразился Тахар.

– Некромантский. Не упер, а попросил на время. Стой тут.

Элай уверенно поднялся по ступеням, рванул на себя дверь и исчез в лавке. Маг подумал, что с этого эльфа вполне станется просто спросить у ювелира, где тот хранит ценные вещи и каким способом их можно успешно стянуть.

Решив, что ожидание может быть долгим, Тахар купил пару пирожков у уличного торговца и принялся прохаживаться взад-вперед, разглядывая лавочки и дома. Место тут не очень оживленное, и привлекать внимание, маяча у лавки, маг не хотел: кто его знает, может, у ювелира пять детей, и все целыми днями в окна пялятся.

Эх, ведь стоило сначала узнать, зачем Дефаре Кристалл! Ну просто спросили бы – вдруг бы ответила? А то мало ли, для чего она там собирается его применять, может, для гадостей каких-нибудь, и тогда все они выйдут сопричастными не только к краже, которая, вообще-то, сама по себе…

Тьфу, мы что, всерьез соберемся обворовать лавку? Мы что, с ума сверзились? И почему мы не спросили, какой именно десятигранник нужен Дефаре? Чем мы думаем вообще?

«Мы не верим, что нам придется в самом деле воровать этот Кристалл, вот и все, потому что мы – не воры, и все это происходит как будто понарошку»…

Элай вышел на улицу.

– Так быстро? – удивился Тахар, спешно заталкивая в рот второй пирожок. – Он фебя ф фею фытолхал?

Эльф ухмыльнулся, огляделся.

– Никто меня не вытолкал, и я знаю, где Кристалл. Пойдем, найдем какую-нибудь трапезную, глотнем кваса.

Нужно придумать, что делать дальше. Ф-фух, почему такая жарища в этом Тамбо?

* * *

– Не кривись, – мирно сказала Дефара. – Это ненадолго. Я, знаешь, тоже не в большом восторге от этого места.

Алера кивнула. Сидеть в комнате – совершенно невыносимо. Кровать, сундук, три стула, стол и два брошенных на полу одеяла, на которых пришлось спать Элаю и Тахару – все как будто вырастало большим-большим, нависало над ней и спрашивало: «Ну как, тревожишься за них? А может, их уже стража сожрала!»

Внизу, в трактире, ничего не происходило. Подручный Фахота, запыленный старичок со щербатой улыбкой, подал обед и скрылся в кухне. За одним столиком пили сидр трое очень громких мужиков, за другим обедало семейство гномов, они поедали рагу из большого горшка, в который каждый гном поочередно запускал широкую деревянную ложку, причем ложки эти они явно принесли с собой. У окна сосредоточенно пережевывал творожник хмурый пожилой орк. В самом темном углу сидела ночница в плаще с капюшоном, и другие гости на этот капюшон косились, но без большого интереса. Алера подсела за стол ночницы, устроилась лицом к залу.

– Почему ты не ешь в своей комнате? Или где там Фахот тебя разместил?

Сберегательница улыбнулась уголком рта:

– На чердаке. Ненавижу спать при солнечном свете, от него рога хрустят. А сюда я спустилась потому же, почему и ты. Невозможно просто торчать среди стен и пялиться на них.

– Если кто-то узнает во мне человека, это не вызовет никаких бурлений.

Некоторое время ели молча. Суп из капусты с ложкой жидкой сметаны, каша, поджаренная морковь. Ничего особенного. Ничего такого, ради чего вообще стоило выползать из комнаты.

Между столов прошлась дневная подавальщица, большая тетка с ласковыми глазами, что-то спросила у мужиков, которые пили сидр, они разулыбались, ответили.

– Почему ты не вернешься в пещеру, если тут тебе неуютно?

– Ты что, дурная? Как я вас оставлю без присмотра? Пока я стою у вас над душой – вы хоть что-то будете делать, и чем меньше я вам нравлюсь, тем живее вы будете шевелиться. Я как раз размышляла, как понравиться вам меньше. Сей вздох кажется, мы стали быть в каких-то слишком добрых отношениях.

Ночница с презрением оглядела остатки каши в тарелке, будто не веря, что ей пришлось это съесть.

– И да, с конем вашим все в порядке будет, нашелся человек, который присмотрит за конюшими.

Алера кивнула: вчера собирались в спешке и не придумали ничего лучше, чем просто доплатить за Дымкин постой в деревенской конюшне, а с утра ломали головы: как убедиться, что с ним все будет в порядке, пока хозяева торчат в городе? А вдруг его продадут вместе с тележкой? Или начнут одалживать приезжим для всяких надобностей, или дрова на нем возить, да мало ли что! О том, чтобы носиться туда-сюда через леса и порталы, Дефара и слушать не захотела, а без хозяйки портал использовать нельзя. Вместо этого ночница пообещала подыскать человека, который бывает по своим делам в деревеньке и может приглядывать за конем. И надо же, нашла.

Связи с городом у этой сберегательницы явно попрочнее, чем она хочет показывать.

– Правда, – протянула Алера, – трудно поверить, что ты не нашла никого толковей нас, кто мог бы спереть камень у ювелира.

– Я же сказала, – поморщилась Дефара, – все эти толковые людишки связаны между собой и страшно болтливы. А Фахот – болтливей всех. Не сомневаюсь, он бы мне нашел человека, который может упереть Кристалл вместе с лавкой и первенцем ювелира, чтобы тот ничего не заметил, но мне совсем не нужно… чтобы весь ночной народец узнал, что «Это же ночница», и чтобы потом двести лет кряду мне тащили упертые отовсюду Кристаллы или чтобы Фахот потом сдал меня стражникам в обмен на какие-нибудь выгоды. Так-то он может. Да.

Алера помотала головой. Все это звучало слишком сложно. Может, и права ночница.

– Был бы ювелир не гномом – сам бы мне его отдал, это верно. Ну а так мои умения бесполезны, я не могу… как это, очаровать какого-нибудь горожанина и сделать его ловким и смелым, чтобы он сумел…

– А мне вчера казалось. На пару вздохов просто казалось. Что ты еще и не то можешь.

– Остынь. Сказала же. Ночь – мое время, а день – не мое, днем я спать хочу, а не препираться по пустякам. Твой эльф, вообще-то, прав. Я ничего такого не умею. Нет, я бы могла много чего сделать, к примеру, с твоими друзьями. Не рычи. Но это никак не связано с ювелирами и Кристаллами. А наутро они бы думали, что им просто привиделся сон. Что это лишь их бессовестная фантазия, то есть… как это сказать… выдумка.