Невыносимые. До порога чужих миров - Ирина Лазаренко

Большая часть просторного зала тонула в полумраке. Почти за всеми столами кто-нибудь сидел, под некоторыми – уже лежали. Подавальщицы скользили меж столов с тарелками и кружками, временами старательно взвизгивая от звонких шлепков. Посетители на это радостно хохотали. В углу тренькал на лютне орк, со стен пахли вязанки чеснока, тускло блестели глиняными боками старые горшки.

– Это какой-то притон, – заключила Алера.

– Здорово, правда? – прошептала Дефара и решительно покинула убежище из винных бочек.

Ночница направилась прямиком к стойке, за которой стоял хитроглазый лысый мужичонка с морщинистым лицом. Он слушал, что рассказывает ему наперебой пара пьяненьких гномов, а взгляд его ползал по залу, как осторожный паучок.

– Я туда не пойду, – зашипела Алера. – И вы меня не заставите.

– На здравие, – шепнул Элай. – Возвращайся в подпол и сиди там под мешками, мы тебя заберем дней через пять. Или через десять.

Дефара уже уселась у стойки и оживленно беседовала о чем-то с хозяином. Не то чтобы он сиял от радости при виде ночницы, но и с воплями по залу тоже не бежал.

Тахар подпихнул Ал еру в спину:

– Пойдем. Чего ты боишься, съедят тебя тут, что ли?

– Быть может, это еще не самое страшное, – проворчала она, но деваться было уже некуда: спасительное убежище осталось позади и пришлось выбираться в зал, пока никто из посетителей не увидел новых гостей и не задался вопросом, откуда они взялись у винных бочек.

Хозяин наблюдал за приближением троицы не мигая. Алера, и так чувствовавшая себя крайне неуютно, совершенно смешалась, у стойки, едва не упершись животом в дубовую доску, покосилась на Дефару. Та глазами указала на стул, слегка нахмурилась.

Элай, едва удостоив хозяина «Еловой шишки» взглядом, плюхнулся на другой стул и затребовал эля. Тахар подхватил Алеру под локоть, посадил рядом с эльфом, уселся сам. Хозяин, не отводя глаз от опустившей голову девушки, подтолкнул к Элаю наполненную кружку. Тот махом отпил четверть, зажмурился.

Молчание затягивалось, и Алера, досадуя на внезапно охватившую ее робость, тихо выругалась, решительно развернула плечи и в упор уставилась на хозяина в ответ. Наверняка у этого неприятного типа есть где-нибудь нож и руки тоже есть, но и у Алеры они вполне себе найдутся.

– Добро, – заявил тот после пары вздохов игры в гляделки. – Верю: не одурманена.

Теперь вытаращились на трактирщика друзья, даже Элай перестал корчить из себя невозмутимого эллорца. Дефара, напротив, расслабленно откинулась на спинку стула и сосредоточила внимание на бутылках с винами, что выстроились в ряд на полке за спиной хозяина.

– Комнату дам, – продолжал тот как ни в чем не бывало. – Не Божиня весть какую, но у меня не постоялый двор, вообще-то, выбора нет. За комнату возьму десять медяков в день.

– Фа-ахот, – протянула Дефара.

– Со всех троих, – поспешил добавить он. Вышло так гладко, словно просто дух перевел перед завершением фразы. – Вообще-то, она дороже стоит. Хорошая комната, большая, окошки на двор и кровать здоровенная.

Элай поперхнулся элем и зашелся кашлем.

– Чего? – удивился Фахот. – Мне дела нет до ваших дел, вообще-то. Я тут всякого видел.

В зале с грохотом упала какая-то посудина, следом раздался взрыв смеха. На стойке задрожал и тут же снова ярко вспыхнул огонек в плошке.

– Ну а теперь, – Дефара звонко хлопнула в ладоши, – предлагаю поесть и разойтись до утра. День был сложный, а те, что впереди – еще сложнее.

Фахот пожал плечами, ушел к кухонной дверке и застучал там тарелками.

– Почему он думал, что я одурманена? – тихонько спросила Алера, указывая подбородком на Фахота. Сберегательница усмехнулась:

– Да кто ж поверит, что самка могла связаться с ночницей? Одно из двух: или одурманена, или ненормальная на всю башку!

* * *

Неподготовленных к городу Тамбо он поражал до глубины души, а подготовиться к такому зрелищу было решительно нельзя.

Дома – двух- и трехэтажные, узкие, с очень яркими резными наличниками, словно подпорками, окруженные колоннами, украшенные башенками, увешанные балконами. Крыши острые и высокие, если задрать голову и покрутиться на узкой улочке, то покажется, будто дома едят небо. Изящные крылечки, подле них стоят пузатые вазы и разбиты клумбы с цветами – желтыми, белыми, красными, и над ними повсюду жужжат шмели. Во многих дворах устроены садики, и на улицу через витые ограды свешиваются ветки с зелеными яблоками, наливающимися грушами, какими-то диковинными ягодами вроде мелкого винограда, но растущими на деревьях. Зелени невероятно много, словно это не город, а какое-то эльфийское поселение, но солнце все равно печет как-то особенно жарко.

А есть улицы немыслимо широкие, мощеные, по ним толпами ходят люди и кошки. Повсюду вывески, таблички, указатели, лавки, трактиры, лоточки. Фонтаны и статуи там и сям. Все живет, бурлит и шевелится.

Тахар все время ощущал отголоски магии – то ли защитный купол в самом деле существовал, то ли на каждом горожанине и на каждом доме висели какие-нибудь обереги и амулетики. Несколько раз перед глазами у мага мельтешила мошкара, как тогда, в пизлыкском лесу, когда оборотень напал на лошадей, но Тахар не понял, откуда в этот раз приходило тревожное ощущение. Едва ли в Тамбо жили оборотни!

И да, еще голуби. Повсюду! Они кружили над головами, сидели на балконах, курлыкали из распахнутых окон, мелькали, взмывали, закладывали виражи. Магическая Школа – не только место обучения, она еще и всекрайнее магическое сообщество, которое ведает назначениями обученных магов, сообщается с каждым гласником в городах и поселениях, отправляет соглядатаев в сопредельные края по разным надобностям. А если какому-нибудь магу, обученному или нет, случится использовать свой дар во зло, сделаться преступником – снова же Школа отправляет нарочные отряды, которые ловят таких негодяев и доставляют их на судилища.

На шесть краев Идориса – всего две Магические Школы, одна – в Ортае, в городе Тамбо, и одна – в Меравии. И куда только не доводится забираться их выпускникам! Если не в каждый уголок шести краев (насчет Недры мало что можно утверждать), то пяти-то уж – точно, в том числе – в лесной дриадский край Даэли и ту самую далекую Алонику, про которую ходит так много разных слухов. И все они шлют в школьную канцелярию весточки, а значит – летят и летят к Школе магически созданные вестники-птахи и обыкновенные почтовые голуби. И еще наверняка голубиной почтой пользуются ученики и жители города, и многочисленные маги, которые здесь живут. Если так подумать, не на всех и голубей-то напасешься!

Вот что выглядело истинным волшебством – так это совершенно чистые улицы и дома, которые, вообще-то, должны быть загажены птицами по самые подвалы.

Алера осталась с Дефарой. Ночница отказалась выпускать из поля зрения всех троих сразу, и друзья рассудили, что если у Дефары и есть какие-нибудь злобные планы, то у Алеры меньше вероятности пасть их жертвой. Ночь там или не ночь, а ну ее, сберегательницу эту!