Опасные добродетели - Элейн Барбьери
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему ты раньше ничего не рассказал мне? — спросила она.
— Как же мог я посвящать тебя в такое грязное дело? Ограбление банка, два трупа, затем еще одно преднамеренное убийство! Мне было стыдно, что я замешан во всем этом. — Чарльз вздохнул. — Я знал: если тебе станет известно о моем поступке, ты…
Прикрыв ладонью его губы, Джуэл тихо спросила:
— Ты любишь меня, Чарльз?
Ответ Чарльза, казалось, прозвучал из самой глубины души:
— Я полюбил тебя сразу, как увидел.
Прильнув к нему, Джуэл прошептала:
— Это главное.
Она обняла его за шею, и Чарльз привлек ее к себе еще ближе.
Онести оперлась на руки доктора Картера и выпила лекарство. На языке остался осадок. Она закрыла глаза и откинулась на подушку.
Джереми больше нет. Она никогда не увидит его улыбку… не услышит его… не почувствует его любовь. А теперь еще и Чарльз.
Уэс…
Она поверила ему, когда он говорил, что любит ее, а он отнял у нее тех, кого она любила. Надо уснуть и избавиться от мучений.
Вот оно… забвение.
Дыхание Онести стало медленным и ритмичным. Доктор Картер сжал руку Уэса, остановив его, когда тот хотел выйти из угла комнаты, где скрывался от взора девушки:
— Вам не следует находиться здесь.
Уэс молчал.
— Она не хочет вас видеть.
Уэс пристально посмотрел на Картера. Как ему объяснить, что он должен находиться рядом с Онести, чтобы попытаться разобраться в чувствах, охвативших его… понять, почему успешное завершение поиска, которому он посвятил семь долгих лет жизни, привело к такому печальному результату?
Уэс тихо ответил:
— Я останусь совсем ненадолго.
— Хорошо, но не будите ее.
Дверь за бородатым доктором закрылась, и Уэс присел у кровати Онести, взяв ее за руку.
Онести внезапно проснулась в полутьме своей комнаты. Она посмотрела в окно и увидела, что уже наступили сумерки.
Действительность вернулась к ней с болезненной внезапностью.
В комнате вдруг стало душно. Онести откинула покрывало и встала на ноги. Не обращая внимания на головокружение, она с отвращением откинула траурное платье. Джереми оно не понравилось бы. Он любил яркие цвета, так же как любил жизнь.
Эта мысль болью пронзила ее, и Онести, поддавшись импульсу, подошла к гардеробу, чтобы достать одежду для верховой езды.
Старые вещи Джереми…
Горькие воспоминания вызвали ярость. Она не хотела больше плакать и печалиться, не желала видеть скорбные лица и слышать сочувствующие голоса! Она должна бороться! Надо пойти куда-то и что-то делать, чтобы заглушить чувство беспомощности, которое примешивалось к ее горю.
Быстро спустившись по лестнице, Онести вышла на улицу и направилась к конюшне. Через несколько минут она оседлала лошадь и выехала за город. В лицо ей пахнул влажный ветер.
Колдуэлл остался далеко позади. Впереди были только серые облака, влажный ветер и бесконечная дикая местность, лишенная человеческого жилья.
Безумная ярость овладела девушкой, и Онести что есть силы пришпорила лошадь. Она крепко вцепилась в поводья и низко склонилась над седлом, когда та рванулась вперед внезапным броском. Онести пустила кобылу стремительным галопом, предоставив себя ветру, бьющему в лицо. Она скакала все быстрее и быстрее, как вдруг Джинджер неожиданно споткнулась. Онести едва удержалась, чтобы не вылететь из седла.
Увлеченная бешеной скачкой, девушка не обращала внимания на стук копыт за спиной. Она знала лишь одно: ей необходимо ускакать куда-нибудь подальше и побыть наедине с собой, чтобы избавиться от мучительных мыслей. Онести недовольно посмотрела на всадника, постепенно приблизившегося к ней сбоку и ухватившегося за поводья ее лошади. Глаза его пылали гневом, когда он попытался вырвать их из ее рук.
— Пусти! — сердито крикнула Онести. — Оставь меня в покое!
Завладев поводьями, Уэс натянул их и заставил лошадь остановиться, затем резко повернулся к Онести:
— Что ты делаешь?
— Какое право ты имеешь задавать вопросы? — крикнула рассвирепевшая Онести. — Ты мне никто!
— Это неправда.
— Неужели? Ты прибыл в Колдуэлл под ложным предлогом и вторгся в мою жизнь, используя меня. Убил Джереми и арестовал Чарльза лишь за то, что он пытался помочь любимому человеку!
— Забываешь, что он стал виновником гибели других людей!
— Чарльз не предполагал…
— Ему было все равно.
— Тебе легко судить, не так ли? — Онести пристально посмотрела ему в глаза. — Чарльз терял свою жену, женщину, которую любил. Он был бессилен помочь ей, и только деньги могли спасти ее, деньги, которых у него не было. Чарльз не мог допустить, чтобы она умерла! Что бы ты сделал на его месте?
Уэс не ответил, и Онести снова ухватилась за поводья. Взбешенная, когда Уэс отказался выпустить их, она крикнула:
— Ладно, пусть лошадь будет твоей!
Она спешилась, повернула в обратную сторону и пошла быстрым широким шагом. Сзади послышались тяжелые шаги Уэса. Лицо его было злым, когда он грубо развернул ее:
— Ты спросила, что бы я сделал на месте Чарльза, но не дождалась моего ответа.
— Я знаю, что ты ответишь!
— Нет, не знаешь, черт побери! — Уэс сверлил ее взглядом. — Не знаешь, потому что я сам не знаю, что бы сделал. — Он немного помолчал. — Если бы ты задала этот вопрос два месяца назад, мне легко было бы ответить на него. Я сказал бы, что никакая сила не могла заставить меня поступить так, как поступил Чарльз… Но сейчас я не уверен в этом, потому что знаю, каково ему было, когда он терял любимую женщину. Чарльз постоянно испытывал муки, страдая больше, чем она, ведь он не мог что-либо изменить. Знаю, потому что испытываю сейчас то же самое при мысли, что теряю тебя.
Онести собрала всю свою волю, чтобы не дать разжалобить себя под взглядом его темных глаз.
— Это только слова, за которыми ничего нет! — с горечью крикнула она. — Ты любишь только закон!
— Онести…
— Ты воспользовался мною! Я рассказала тебе о своем страхе за Джереми, о Биттерсе, и ты использовал это против Джереми!
— За Биттерсом числилось много убийств в Техасе. Он убивал прежде и снова хотел совершить убийство! Ты сама видела это!
— Джереми был в отчаянии. Если бы я… — Онести вздохнула, почувствовав боль внутри.
— Тебе нечего винить себя. Любовь к человеку не означает, что ты должна контролировать его жизнь,