Дневники вампира: Возвращение. Тьма наступает - Лиза Джейн Смит

Но как ей действовать? Вступить в контакт с духовными силами? Вступить в альянс со злом в надежде на то, что потом сумеет его уничтожить? Может быть. А может быть, ей надо сделать только одно – попросить о помощи.

Из-за перебоев с воздухом голова у нее шла кругом. Она ни за что не могла предположить, что Дамон сделает с ней все это, что Дамон позволит убить ее. Всего нельсколько дней назад Стефан обвинял его, а она защищала.

Дамон и малахи. Может быть, она была той жертвой, которую он должен был им принести. Они явно не разменивались на мелочи.

А может быть, Дамону просто хотелось, чтобы она умоляла его о помощи. Может быть, он затаился в темноте где-нибудь неподалеку и жадно ждет, когда она прошепчет: «Пожалуйста!»

Она попыталась зажечь остатки своей Силы. Она израсходовала почти все, но, ударив несколько раз Силой, как спичкой, она сумела произвести слабое белое сияние.

Потом она представила себе, как это пламя проникает в ее лоб. В голову. Внутрь. Сюда.

Вот так.

Превозмогая мучительную боль от удушья, она стала думать:

Бонни. Бонни. Услышь меня.

Нет ответа.

Бонни, Мэтт на поляне у дороги в Старом лесу. Ему может понадобиться переливание крови или какая-нибудь другая помощь. Найди его. Он в моей машине.

Обо мне не беспокойся. Моя песенка спета. Отыщи Мэтта.

Вот и все, что я могу сказать, устало подумала Елена. У нее было смутное грустное ощущение, что она все-таки не сумела докричаться до Бонни. Ее легкие были готовы взорваться. Жуткая смерть. Сейчас она выдохнет последний раз, а потом воздуха не останется совсем.

Будь ты проклят, Дамон, подумала она и сосредоточила все свои мысли, все свое сознание на воспоминаниях о Стефане. Она вспоминала, как Стефан держал ее на руках, она вспоминала его неожиданные мимолетные улыбки, она вспоминала, как он прикасался к ней.

Зеленые глаза, зеленые, как листья, листья, которые держишь против солнца…

И благородство, которое непонятно как сохранилось в нем нетронутым…

Стефан… я люблю тебя…

Я всегда буду тебя любить…

Я всегда тебя любила…

Я люблю…

Мэтт не имел никакого представления о том, сколько сейчас времени, но под деревьями царила кромешная тьма. Он лежал наискосок в новой машине Елены, как будто его бросили туда и забыли. Все тело болело.

Когда он проснулся, первой мыслью было: где Елена? Но белого пятна ее сорочки нигде не было видно, а позвав ее, сначала вполголоса, а потом во всю глотку, он не услышал ответа.

Поэтому теперь он на ощупь на четвереньках пробирался через поляну. Похоже, Дамон исчез, и это давало ему искру надежды и отвагу, которые озарили его разум, как маяк. Он обнаружил брошенную рубашку-пэндлтон – порядком истоптанную. Но после того, как он не нашел на поляне второго мягкого, теплого тела, его сердце упало куда-то в область ботинок.

Но потом Мэтт вспомнил о «ягуаре». Он стал яростно рыться в поисках ключей; карманы были пусты, но ключи каким-то чудом торчали в зажигании.

Пока машина не желала заводиться, Мэтт пережил пару мучительных мгновений, а потом был потрясен, когда фары осветили тьму. Он быстро поразмыслил, как развернуть машину и при этом не переехать Елену, возможно лежащую поблизости без чувств, потом стал рыться в бардачке и нашел там инструкции и темные очки. Угу – и кольцо с лазуритом. Кто-то держал здесь запасное кольцо – так, на всякий случай. Он надел его на палец, и оно пришлось ему впору.

В конце концов его рука наткнула на фонарик, и теперь у него была возможность осмотреть поляну так тщательно, как ему хотелось.

Елены нет.

«Феррари» тоже нет.

Дамон куда-то увез ее.

Ладно, подумал он. Значит, пойду по следу. Для этого придется бросить машину Елены здесь, но он уже видел, что эти чудовища делают с машинами, так что потеря невелика.

С фонариком придется поосторожнее. Кто знает, на сколько хватит батареек?

Просто так, для очистки совести он позвонил на мобильник Бонни, потом – на домашний номер, потом – на телефон общежития. Звонки не проходили, хотя дисплей мобильника показывал, что сигнал есть. Разбираться в этом было бессмысленно – это Старый лес, и тут всегда все не как у людей. Он даже не стал задаваться вопросом, почему он начал с Бонни, хотя осмысленней, пожалуй, было бы позвонить Мередит.

Мэтт легко нашел следы «феррари». Дамон рванул с поляны, как летучая мышь… Мэтт мрачно улыбнулся, закончив эту фразу про себя.

Потом он, кажется, стал выезжать из Старого леса. Было легко догадаться, что произошло дальше: очевидно, либо Дамон несся с такой скоростью, что едва справлялся с машиной, либо Елена пыталась вырваться, потому что во многих местах, особенно на поворотах, отпечатки шин были явственно различимы на мягкой поверхности обочины.

Мэтт внимательно следил за тем, чтобы не наступить на что-нибудь, что могло оказаться уликой. Может быть, в какой-то момент ему придется проделать этот путь еще раз. Кроме того, он старательно не обращал внимания на лесные шорохи. Да, он знал, что малахи где-то рядом, но не разрешал себе думать о них.

Он ни разу не задал себе вопрос, зачем он все это делает, зачем идет прямо навстречу опасности, вместо того чтобы спасаться от нее, вместо того чтобы садиться в «ягуар» и мчаться прочь из Старого леса. В конце концов, Стефан не назначал его телохранителем Елены.

Впрочем, ничему из того, что говорит Дамон, верить нельзя, подумал он.

А кроме того… он как-то всегда присматривал за Еленой, даже до того, как они впервые сходили на свидание. И пускай рядом с их нынешними врагами он неловок, неповоротлив и слаб, но он всегда будет стараться защитить ее.

Была уже кромешная тьма. С неба исчезли последние проблески сумеречного света, и, когда Мэтт поднимал голову, он видел облака и звезды – а с обеих сторон зловеще нависали деревья.

Он уже приближался к концу дороги. Совсем скоро справа покажется дом Дунстанов. Он спросит у них, не видели ли они…

Кровь.

Первое время его мозг подыскивал нелепые объяснения, что это может быть еще, – может быть темно-красная краска. Но при свете фонаря он увидел рыжевато-бурые пятна в том месте, где дорога делала резкий изгиб. Нет, на дороге кровь. И ее много.

Стараясь аккуратно обходить красно-коричневые отметины и вновь и вновь проводя фонариком по дальней стороне дороги, Мэтт пытался сообразить, что здесь могло случиться.

Елена выпрыгнула из машины.

Или она выпрыгнула сама, или Дамон выбросил ее на полном ходу – но после всего, что он сделал, чтобы заполучить ее, этот вариант казался абсурдным. Он, разумеется, мог пить ее кровь, пока не насытился, – Мэтт машинально дотронулся пальцами до своей больной шеи, – но зачем тогда было вообще затаскивать ее в машину?