Опасные союзники - Алекс Орлов

Стрелы продолжали сыпаться, войско двигалось дальше. Но вдруг впереди стали расступаться солдаты, пропуская кого-то, кто, пригнувшись, двигался навстречу Мартину. Это был помощник Птюц.

– Ага, вот вы где! – обрадовался он, приподнимая забрало шлема. – Командир решил запустить вас в порядки!

– Куда?

– Идите за мной, а то время дорого, по дороге расскажу!

Мартин пригнулся и засеменил вслед за Птюцем, за ним двинулись Рони, Бурраш и Ламтак.

– Мы сейчас в копье пойдем! – начал объяснять Птюц, следуя в туннеле, образованном солдатами, и поминутно оглядываясь. – В боевом порядке без разрыва строя!

– Ага, – ответил Мартин.

– Они тоже разрываться не могут, иначе мы их сомнем! Потому начнем бодаться, силы друг у друга выдавливать. Затем мы сойдемся ближе, пустим свежую смену, и, как только разорвем их строй, вы в него сразу запрыгнете, понятно?

– Понятней некуда.

– Вам с вашим дыханием там будет не работа, а увеселение!..

– Да уж, – вздохнул Мартин, волоча за собой щит и прикидывая, как драться в такой толчее, да еще со щитом.

– Щиты оставьте, они там не нужны будут.

– Хорошо.

– И, кстати… – тут Птюц снова обернулся. – Они вас повсюду ищут.

– Зачем? – не понял Мартин.

– Опасаются! Думают, откуда вы выйдете. А ваших вчерашних знакомцев поставили на свой левый фланг, чтобы закрыться от вас, когда появитесь.

– И они там будут стоять?

– Нет, они… Ну-ка, подвинься! Офицер идет – подвинься!

Замешкавшийся солдат торопливо посторонился, и в щитах наверху появилась брешь. В нее тут же влетела стрела и ударила солдата в наплечник.

– Держать плотнее! Плотнее держать! – закричал Птюц. Потом обернулся и спросил: – Вы не ранены, господин Мартин?

– Нет, все в порядке. А что будут делать рамбосы, когда мы начнем действовать?

– Скорее всего войско по команде откроет им коридор, и они побегут к вам.

– Не очень бы этого хотелось…

– Я понимаю. Нам тоже. Поэтому… Вы не отстаете?

– Нет, не отстаю.

– А другие, они идут следом?

– Идут вроде…

– Идем мы, идем! – крикнул Ламтак, замыкающий в этой процессии.

Вдруг вместо размеренного постукивания стрел, больше похожего здесь на стук крупного града, по щитам загрохотали камни – дистанция до катапульт немного сократилась, и расчеты начали стрельбу каменной дробью.

– Так что с рамбосами?

– Мы отвлечем их атакой сержанта Ардольта и его лучников!..

– Лучников они сомнут!

– Это не простые лучники, они достаточно проворны и могут хорошо драться кривыми ассагаями.

– И не жалко их вам, раз они так хороши?

Птюц ответил не сразу, обдумывая вопрос.

– Нам всех жалко, но вы же гости, и мы не имеем права распоряжаться вами как собственными солдатами.

– А как вы раньше с этими рамбосами справлялись, они же могут половину вашего войска изрубить?

– Да, могут, но раньше их не было – вчера появились первый раз.

– Откуда же?

– Прицепы купили. Вонунсаги с острова Дюзю недешевы, так что им наверняка пришлось крепко потратиться.

– А ваше войско может купить таких воинов?

– Нет, они не из нашего края, но у нас раньше были похожие.

На щиты снова обрушились тяжелые камни, которые пробивали порядки, попадая между щитов. Пара кусков гранита упала рядом с Мартином, и он перешагнул через них. Где-то уже кричали, прося помощи, раненые, но войско двигалось без остановки.

– У нас были не хуже, но потом их решили продать, они слишком дорого обходились в содержании. Только продали, а тут война. Не ко времени продали. Ну, вот мы уже и пришли. Приготовьтесь! Через минуту пойдем в копья, не отставайте от передних рядов!..

В какой-то момент Мартин ощутил себя внутри большой повозки, которая столкнулась с другой повозкой. Возницы ругались, били друг друга тяжелыми плетьми и пытались столкнуть с дороги экипажи друг друга, но это им не удавалось, они лишь сдвигались плотнее друг к другу, а их лошади сопели все громче и временами переходили на храп.

Короткое наваждение ушло, и Мартин встряхнул головой, чувствуя, как колыхнулся на нем тяжелый шлем.

Взаимный натиск усилился, несколько вражеских копий пробили щиты, и один из стоявших перед Мартином солдат был пронзен насквозь.

На мгновение показался трехгранный наконечник, а затем копье выдернули, и солдат упал, однако его место тотчас занял другой.

Мартин старался не смотреть на упавшего, сейчас было не до этого.

– Ты бы оставил арбалет, Рони! – предложил Бурраш, стоя согнувшись и приготовив меч и кинжал.

– А ты оставь свою бандуру!

– Не могу, она может затеряться.

– Вот и я не могу! Ничего, я его на спине хорошо привесил, если что – прикроет от удара.

– А-а-а!.. – взревывали первые шеренги обеих сторон и сомкнулись еще плотнее, протыкая друг друга отточенными копьями.

– Вперед!.. – скомандовал Птюц, отбрасывая раненого солдата из первого ряда, и первым на штурм вражеских порядков бросился Ламтак.

Он ворвался в построения глостеров, словно секач в кусты орешника, а затем заработал мечом, заставляя оседать ничего не подозревавших солдат.

Не останавливаясь, он ринулся в глубь порядков, и Бурраш последовал за ним, расширяя просеку и рубя, коля и сбивая ногами опешившего противника.

Мартин бросился следом, подчищая справа от Бурраша, Рони тоже не отставал, держась слева от орка. Мартин с Рони споро работали дубинками, которые для драки в тесноте подходили как нельзя лучше. По мере продвижения в глубь порядков противник приходил в себя, и сопротивление нарастало. Глостеры скалились, шипели, пуча глаза с почти прозрачными зрачками, хватали атаковавших за руки и пытались достать мечами.

Но брешь все расширялась благодаря тому, что сзади в нее вламывались солдаты-морлинги. Противники хрипели из-за сбивающегося дыхания, однако вцеплялись друг в друга мертвой схваткой и, не видя другой возможности атаковать, пытались кусаться и бить головами.

Порядки тех и других в передней линии распались, и началась свалка. Новые ряды атакующих бросались поверх уже поверженных и просто упавших, стоял дикий шум, вой и лязг оружия.

Мартин ни на чем не мог сосредоточиться, так часто приходилось колотить дубинкой и колоть кинжалом. Горячий пот и коричневая кровь глостеров заливали ему лицо, но останавливаться было нельзя, он понимал, что даже короткая передышка приведет к тому, что его захлестнет эта ревущая и скалящаяся толпа.