Разносчик порнографии - Виктор Мельников

Я ухмыляюсь, разворачиваюсь и ухожу прочь в обратную сторону, откуда шёл.

– Зря ты так поступаешь, – говорит он мне. Я его пытаюсь не слышать. – Сумасшедший!

…всё предсказуемо. Наступает час – и я не могу материализовать водку! Стакан имеет дно! Это настоящее открытие, которое приводит в ужас.

Меня везде прогоняют. И горькое, настоящее горькое слово говорю я после. Но не в адрес тех, кто не хочет меня видеть. Себе говорю, что мои неудачи – моя судьба. И я ощущаю настоящий голод. Восполнить его обычной едой я не могу. И чувствую горький привкус во рту. Это лишь память, я понимаю, об утраченной способности – жить.

2011 год

От автора

Эта история была многим известна. Она появилась в интернете почти сразу после событий в Крымске. Удивительное спасение отца и дочери, маленькая заметка. Прочитав её, я подумал тогда, а я ведь верю этому человеку, но не верю СМИ, не верю официальной информации. И, мне кажется, пусть существует страшная правда, чем грязная ложь. Не надо бояться.

С яркого июльского солнца Анатолий резко въехал в сумрак. Показалось, что чёрные тучи скрыли светило в траурный абажур. Пошёл дождь. Затем – ливень. День катился к концу, но, казалось, природа проигнорировала вечер – сразу наступила ночь.

Дворники «Mercedes 310 bus» 1994 года выпуска не успевали убирать воду с лобового стекла. Анатолий снизил скорость, посмотрел на дочь. Ника забавлялась сотовым телефоном. Дочке семь лет. В этом году пойдёт в школу.

Анатолий улыбнулся, Ника была его единственным ребёнком. Анна не сможет больше родить. Так вышло. А хотелось ещё мальчика. И дело не в том, что за второго ребёнка давали материнский капитал. Нет, дело не в деньгах. Просто желали второго ребёнка. И обязательно мальчика.

– Не устала, Ник?

– Не, пап.

Сверкнула молния, ударил гром. Девочка оставила телефон в покое, всё её внимание теперь было направлено туда, где громыхнуло.

– Испугалась?

– Не, пап.

Ника часто так говорила.

Анатолий сказал:

– Надо говорить, нет, папа.

– Хорошо, пап, – она не отрывала взгляд от дороги.

– Плохой с меня учитель. В школу пойдёшь – быстрей научат.

– Да, пап.

Дождь усилился. Анатолий снизил скорость «буса» до сорока. Ехать быстро было невозможно.

– Не замёрзла? – на девочке были одеты шорты и лёгкая белоснежная футболка.

– Не, пап.

– Ладно, – сдался Анатолий, – «не, пап» твоё любимое словосочетание. Потому что ты любишь меня?

– Да, пап, – девочка снова включила телефон.

За окном автомобиля происходило светопреставление. Мигали молнии, гром гремел – да так, что оглушал как будто взрывной волной. Дождь лил сплошной стеной. Девочка как будто ничего этого не слышала. Анатолий подумал, так, видимо, лучше, пусть играет в свою игру.

А вообще, Ника у него была ребёнком с железным характером. Спокойная и уравновешенная. Её как будто ничего не трогало. Вся в маму. Та тоже такая. Непоколебимая. Уверенность в себе – залог будущего успеха. Вначале ей может быть любопытно, а после она переведёт всё своё внимание на более интересный для неё предмет. Сейчас это был телефон.

В поле зрение попал полицейский автомобиль. Он стоял с включенной мигалкой перед въездом в Нижний Абакан. Менты, видимо, не хотели мочиться. И это понятно… Мимо них проходили легковушки, фуры и автобусы. Трасса перегружена. Курортный сезон в самом разгаре.

За несколько десятков метров до въезда в Нижний Абакан, где горы образуют узкую горловину, перед самым выездом на равнину, дождь усилился. Воды, как показалось Анатолию, здесь было сантиметров тридцать.

Гроза почти прекратилась, но это не говорило совсем, что перестанет идти дождь.

Ника снова отложила телефон в сторону, спросила неожиданно:

– Папа, тебе не страшно? Не видно асфальта и дороги.

То, как сказала дочь слово «папа», насторожила Анатолия. Ребёнок чувствовал испуг. Она очень редко называла его «папа». Чаще – по принуждению мамы. Мол, сколько тебе повторять, Ника, папа, скажи – па-па… И она повторяла: па-па. Но тут же могла сказать, пап, я пойду, погуляю.

– Нет, милая, – ответил Анатолий. – Это – большая лужа.

– Лужа? Или потоп?

– Да брось ты, доча. Даже если так – МЧС России лучшее в мире, по телевизору – видела? Они кошек и собак спасают.

Анатолий общался с дочерью по-детски. Каким бы она умным дитём не была – она оставалась ещё совсем ребёнком, маленькой и наивной девочкой.

Образовывалась пробка, скорость упала до двадцати километров в час, как показывал спидометр.

Движения у воды как будто не было, но тут о «бус» слегка ударилась легковушка. Дочь была права: её отец не видел дороги и стоял прямо посредине потока. Ника испугалась, прижалась к нему. Он остановился совсем. И тут тридцатисантиметровая лужа, казалось, превратилась в метровый вал. Дочь заметила раньше то, что он увидел позже.

– Не бойся, я с тобой, – сказал он Нике, – армия пригонит лодки, понадобится – танки пригонит, нас обязательно спасут. А пока – всё в норме, – успокаивал ребёнка Анатолий. Девочка чувствовала голос, и её папа снова превращался в «пап».

– Да, пап.

– Вот и прекрасно.

Анатолий стоял на месте. Двигаться вперёд не имело смысла. Отдельные фуры продолжали движение, но вскоре останавливались тоже.

Ника неожиданно спросила:

– Папа, а маму я ещё увижу?

– Доченька, ты задаёшь странные вопросы – увидишь, конечно! И папа увидит маму, папа очень любит твою маму, но тебя любит больше всегда в два раза.

Девочка подняла бровки, лобик нахмурился.

– Не, пап, я маму люблю в два раза больше.

– А я в два раза больше, чем ты в два раза.

– Значит – я в три раза.

– А я в два раза больше твоих три раза…

Очередной удар легковушки о заднюю часть «буса» прервал спор. Это была «девятка». Вишнёвая. Как в песне. Её подбросило вверх – то ли волной, то ли проплывавшим бревном (самарские номера), – и она остановилась напротив «буса», слева от Анатолия.

Он открыл дверь – воды метра полтора, – помог перебраться семье к себе в салон.

Познакомились. Андрей и Лена. Слегка испуганы. Как и Ника. Анатолий же пока не чувствовал опасности.

– Неужели конец света наступил? – пошутила Лена. Дождь размазал косметику по её лицу, и она походила на Мальвину.

– Это большая лужа. Да, пап?

– Твой папа прав, – сказал Андрей. – Спасибо, что помогли.