Вкус одержимости - Елена Лабрус

Её грудь ходила ходуном. Глаза сверкали. Но от гнева она ничего даже не смогла сказать. Только круто развернулась.

— Что это? — крикнул я ей в след. — Что ты в меня кинула?

— То, что ты точно захочешь увидеть, — хлопнула она дверью.

Я сжал в ладони пластиковый прямоугольник, медленно сполз и, вытянувшись на грязном полу, закрыл глаза.

Я испортил всё, что только можно.

И если я всё это заслужил, то пусть я просто умру, господи.

Просто отпусти уже меня и всё.

Таким уродам как я не стоит жить.

Зачем я пытался что-то изменить, зачем старался быть нормальным, если всё равно в глазах других людей всегда буду сраным кровососом и всё.

Я пытался бороться. Я пытался найти выход.

Но всё было напрасно. И стало бессмысленно.

Бесполезно. Нелепо. Самонадеянно. И адски, чудовищно бессмысленно.

Я лежал на грязном полу и ждал, прислушиваясь к себе.

Чего? Смерти, а, может быть, озарения.

И получил.

Эта чёртова девчонка сейчас же обязательно натворит каких-нибудь глупостей!

Меня словно прострелило.

Я открыл глаза и резко сел.

Дьявол! Ведь она обязательно вляпается в какие-нибудь неприятности.

Я обречённо выдохнул, опёрся руками о пол и встал.

А кто, если не я?

Сангвинары. Кровососы. Вампиры.

Истинные. Медицинские. Хуецинские.

Я прочитала про них в сети всё, что нашла. И мне казалось, что я была готова. Казалось приму, научусь уважать его недуг, пойму. Но это было так ужасно, так грязно, пошло и отвратительно, что меня мутило от отвращения.

Очередной раз торопясь по длинной подземной галерее, я то и дело останавливалась, чтобы перевести дыхание. И в этот раз остановилась на развилке. Куда? Направо к Владу или налево к Ярику? Кого из них выпустить? Кому дать второй шанс?

А я дам! И пусть эта сволочь побесится.

Этот гад ещё посмел меня поцеловать!

Губы до сих пор горели от его грубой ласки. Я согнулась пополам, прижав руки к правому боку, в котором резко закололо. И очередной раз подумала, что мечтаю это развидеть: как сплелись их обнажённые тела, как…

Сука! Я разогнулась. Нет, меня мутило не от вида разреза и стекающей по спине Зои крови. Меня выворачивало от того, что он её трахал. Вот что кислотой въелось в сетчатку глаз и душило, не давая вздохнуть.

Он её трахал! Он…

Нет, он не клялся мне в верности. Не говорил, что любит. Не обещал, что будет только со мной. Так почему же я видела в этом предательство? Почему мне так больно? И невыносимо знать, что он так легко от меня отказался и уже воткнул свой чёртов член между ног этой…

Я закусила губу и побежала, чтобы заглушить боль в груди.

Налево. Всё же Ярик пытался мне помочь. Он раскаялся. Он сожалеет. И он меня убедил, что имеет право начать всё сначала.

Я ворвалась в комнату со стеклянной камерой. И то, с какой скоростью её узник поднялся мне навстречу приятно удивило. Даже поразило, что он был так рад меня видеть. Что он ждал. Значит, я не ошиблась.

— Ника! Слава богу! — затряслись его губы. — Слава богу, что ты вернулась!

Всё в том же чёрном костюме с иголочки и слегка мятой белоснежной рубашке, он выглядел безупречно и… обречённо. И слёзы отчаяния на его лице, и красные глаза… я не знала, что и думать.

— Что с тобой? — нахмурилась я.

— Спаси меня, Ник! Спаси, пожалуйста! Умоляю! — опустился он на колени и пополз ко мне, пока не упёрся в стекло. — Спаси!

Сорвал с себя пиджак, потом закатал рукав рубашки. Свежие бинты украшали браслетами оба запястья. Дрожащими пальцами он размотал одну повязку и протянул мне руку.

Тонкий разрез уже схватился корочкой и подсох.

— Это Алан? — тяжело выдохнула я.

— Это Феликс. Или Федэ, как они все его зовут.

— Кто? — не поняла я.

— Глава Семьи. Их Семьи. Семьи истинных вампиров, к которой они все принадлежат. Меня возили на встречу с ним.

— Зачем?! — вытаращила я глаза.

— Затем, чтобы я стал одним из них. Донором. А он будет трахать меня и пить кровь, — скривился Ярик и заплакал, свесив голову между колен. — Старый пидор, вот кто глава их семьи. А я должен стать его тёлкой, понимаешь?

— Понимаю, — кивнула я сухо. Ещё как понимаю. А ещё знаю, что не все они такие. Что большинство их них несчастные больные люди, страдающие от своего недуга, а только эти из Семьи такие, сраные гурманы. И я только что видела, как один из них это делал. Я оглянулась по сторонам. Ключ. Я знала: Алан держит его где-то здесь.

И тут же увидела тонкое металлическое колечко, блеснувшее между кирпичей.

— Что ты?.. — Ярик перестал рыдать и ошарашенно уставился на меня.

Я никак не могла попасть в маленькую замочную скважину. Но мольбы чёртова блондинчика тут ни при чём. Пусть бы из него сделали хоть пидора, хоть донора органов, мне то что, я просто решила дать ему второй шанс, потому что была зла на чёртова предателя! Я хотела сделать что-то, что ему тоже не понравится. Очень не понравится.

И я выбрала Ярика.

Пусть уходит! Пусть катится отсюда на все четыре стороны.

И пусть будет проклят, и он, и это место, и его чёртов хозяин.

— Вали! — распахнула я дверь.

Он встал, но застыл, не веря своим глазам.

— Ярик! — рявкнула я. — Я сказала: вали! Там в гараже ваш Форд, бери его и беги!

— Нет, — покачал он головой, пятясь, а потом решительно посмотрел на меня. — Только если ты поедешь со мной.

— Ты с ума сошёл? Я сказала: вали!

— А я сказал: нет! — подхватил он пиджак, натягивая его на ходу. — Или ты думаешь, я тебя здесь оставлю? Думаешь, тебе это сойдёт с рук? Что будет с тобой, когда он узнает?

— Ну, наверное, меня будут трахать вместо тебя в задницу всей Семьёй, — невесело пошутила я. Но это от растерянности. Я и не ожидала, что заплаканный блондинчик подумает обо мне в такой момент.

— Вот именно поэтому ты уезжаешь со мной, — вдруг обнял он меня за плечи и потянул к выходу. — Куда идти? Давай, давай показывай!

— Кажется… сюда, — отказавшись в коридоре, энергично указала я направление, заряжаясь от него азартом погони. Куда и от кого убегала я, чёрт его знает. Наверное, от себя. Но гори оно всё синим пламенем!

— За мной! — перехватил он меня за руку и потянул за собой.

Я послушно побежала, словно за нами гнались. И почему-то это было весело. Как мы повернули не туда и вдруг оказались на улице. Потом вернулись и, наконец, оказались в гараже.