Чрезвычайный и полномочный - Артем Тихомиров

– Кое-кто действительно заправляет, но не я. Если впустишь, мы все обсудим. Только скажи, Топорище не примкнул к этой вонючей старушенции?

– К кому?.. Нет. Я велел всем нашим уйти из города. На хуторах и здесь мы в боевой готовности, но, честно говоря, не знаем, что делать. Диккария ни с того ни с сего перевернулась вверх тормашками.

– Не поспоришь, – сказала Офигильда. – Вот что, кузен, я дам тебе один совет. Пошли гонцов на хутора и в деревни, пусть все немедленно подтягиваются сюда. Каждый, кто может держать оружие, пусть держит. Пускай разобьют лагерь прямо здесь…

– Зачем? – удивился Оторвун.

– Ты всегда был тупой, как лемминг! – Офигильда подбросила камень на ладони. – Ты можешь дать гарантию, что заговорщики не захотят расправиться с неугодными? Никто не может. Конечно, пока у них куча других дел, но зачем же ждать, когда можно быть во всеоружии?!

Оторвун почесал перевязанную голову. С той поры, как по ней съездили палицей, мысли потеряли былую, не такую уж и впечатляющую эластичность.

– Короче, кузен. Впусти меня, пока не поздно! – потребовала Офигильда, видя, что Оторвун тормозит, как платяной шкаф, съезжающий с каменистого склона. – Не то хуже будет. Сейчас решается судьба Диккарии.

– Но я тут старший.

– А я – королева, если ты не забыл. Сомневаешься, что я – это я?

Оторвун беспомощно переглянулся с охранниками, и те замотали головами: не надо, мол, пускать.

– Знаешь, пожалуй, нет… – только и успел промямлить Оторвун, как что-то врезалось ему в перевязанный лоб.

От потери целостности его черепушку спасла только плотная полотняная повязка. Варвар запрокинулся назад, подняв ноги вверх, и низвергся на покрытый исхоженной, словно ноздреватой грязью двор.

И затих, отправившись в путешествие на мягких волнах беспамятства.

– Упс! – сказал охранник, глядя вниз. – Кажись… и правда… она…

Новый камень настиг вторую жертву так же быстро. Велеречивый орк на собственной шкуре испытал, как может быть опасен гнев Офигильды, и свалился рядом с Оторвуном.

Двое других не стали испытывать судьбу и бросились наутек. Вскоре ворота заскрипели, точно двери древнего склепа.

– Вот так. Ларчик просто открывался, – сказала Офигильда, отряхивая ладони и поглядывая на посольских.

– Какая девушка, – восхищенно пробормотал один из орков. – Даже у нас таких нет.

Ольв Могучий посоветовал коллеге держать рот на замке.

– Ну, чего? Идем или нет? – спросила королева, обернувшись к чумазой компании. – Если будем вымораживать, нас скоро прикончат.

Беглецы с видом обреченных – многие в тот момент с ностальгией вспоминали Посольскую Слободу, погибшую в огне, – побрели к воротам поместья.

– И разбудите энта, – бросила Офигильда. – Это бревно ходячее нам еще пригодится.

Дрянелла была злой и мрачной.

Исчерпав свои силы и даже прибегнув к самому запретному колдовству, замешанному на невинной крови (несчастный младенец двух недель отроду даже не понял, что его принесли в жертву), она не смогла связаться с Гренделем.

Обожравшийся монстр спал в пещере, куда раньше его отправила старуха, и ухом не вел, невзирая ни на какие уловки.

Гад! Мерзавец! Остолоп! Тупица!

Теперь, кажется, план шел насмарку. Экспедиция Пнилла каким-то непостижимым образом двигалась именно в направлении нужной пещеры и имела все шансы застать чудовище спящим.

Отсюда вытекали весьма неприятные для Дрянеллы последствия. Мертвый Грендель ей не поможет, зато Пнилл, вернувшись с победой, в ярости от увиденного, способен сделать с ней такое… Нет, Дрянелла не хотела об этом даже думать.

Похоже, звезды отвернулись от нее. В какой-то момент все пошло наперекосяк, в ход дела вмешалась какая-то неучтенная величина, которая нарушила прогнозируемое течение событий. И величина эта не Офигильда, а некто другой. Также на эту роль не подходил и Говорун Кровожадный Чтец – он уже доказал, что его возможности имеют весьма четкую границу и до сих пор не слишком помогали Пниллу.

Итак, пришло время подбить бабки.

Чтобы оценить положение в городе и ближайшие перспективы, Лже-Офигильда явилась в тронный зал и разбудила своих союзников. Вожди кланов продрали глаза, далеко не сразу сообразив, что заседание Временного Совета уже в полном разгаре и они его непосредственные участники.

– Я слушаю, – с нажимом сказала колдунья, глядя на Валуна Неприседая. – Что докладывают разведчики?

– Э… Докладывают. – Помимо обсуждения обстановки на театре боевых действий, ночью вожди занимались поглощением вина и пива, так что Валун соображал с трудом. – В городе тишина. Все спят.

– Да знаю я! – заорала колдунья. – Я их сама усыпила… В общем, усыпили их силы могучие, которые уничтожения хотят врагов Диккарии и ее возрождения… Неважно, короче…

Вожди кланов не поняли и половины сказанного. Все эти чморлинги и бульклинги, в свое время бывшие у Пнилла не в фаворе из-за своей иррациональной злобности и тупости, еще не адаптировались в новой роли.

Когда они присягали королеве несколько часов назад, их привлекала перспектива безнаказанно грабить и резать всех подряд, однако сейчас «Офигильда» стала требовать чего-то большего. В частности, видимо, стать «государственными деятелями новой эпохи». Что это такое и с чем это едят, оставалось для дикарей тайной.

Из всего Временного Совета политическим опытом обладали немногие, а из обладавших только двое могли стоять на ногах и членораздельно разговаривать: Перхун Длинный Язык и Валун Неприседай. Остальные бывшие члены Королевского Совета, ставшие на сторону Лже-Офигильды, такие как Сверкан Селезенка, Умрих Большеногий и Хрясь Большестрашный, в данный момент лежали под столом, заваленном картами, залитыми пивом и вином. Принимать участие в судьбоносных событиях ввиду жестокого похмелья им представлялось затруднительным.

Два чморлинга и еще пять бульклингов ждали, что скажет королева.

– Значит, никто ничего не знает?

– Осмелюсь сказать, госпожа, – подал голос сизоносый бульклинг, хромой на левую ногу и носящий звонкое имя Шлеп Губа. Командовал он весьма паршивым кланом Бултыхаев и не пользовался при прежней власти любовью короля. Зато при нынешней, доказав свою кровожадность, – на совести его головорезов была гора трупов в Квартале Горшечников, – Шлеп пришелся к месту. – Скудность разведданных не самая большая проблема…

– Ага! Нашелся один, кто языком умеет ворочать! – Колдунья ткнула в его сторону пальцем. – Говори!

– Что мы будем делать с теми, кто убежал, госпожа? Беженцев много, мы не успели перебить всех, хотя старались. А еще вожди кланов, те, которые отказались признать вашу власть… Что с ними? Они могут объединиться.