Целестиал. Адепт авантюристов - Рэд Кэррот

— Твоя жизнь едва не оборвалась. Если бы я не вмешался, после первой трепки на площади тебя бы выгнали из города взашей, кормить монстров.

— Я тебе благодарна за это, но это вовсе не значит, что ты…

— Нет, послушай ты, — вновь оборвали ее. Голос Зафиру буквально дрожал от злости на непослушную девчонку. — Мне хватило забот и проблем с твоим освобождением из-под стражи. Я дал тебе стол и кров. И теперь имею право на то, чтобы распоряжаться тем, что спас, если тебе угодно смотреть на это в таком ключе. Ты не способна жить здесь, Халль. Ты еще совсем ребенок. У тебя из активных умений всего одно, и то бесполезное. С чем ты сражаться собираешься? Думаешь, здесь все такие монстры, как минотры? Да ты глазом моргнуть не успеешь, как ноги протянешь.

— Проклятье, Зафиру, это моя жизнь! Какое ты к ней имеешь отношение? Чего ты лезешь? Сдохну и сдохну! — не выдержала натиска Халльвега, сорвавшись на крик. — Родители уже забили на меня болт. Тебе-то что понадобилось? Хочешь стать мне новым папочкой? Спасибо, обойдусь как-нибудь. Мне никто не нужен, разберусь со всем сама. Ясно тебе?!

— Отработаешь часть перелета обратно в Сал Нари Завал и можешь делать, что хочешь, — голос Зафиру наоборот угрожающе затих. В глазах — бешенство, которое едва оставалось запертым внутри. — Будь моя воля, отправил бы тебя туда прямо сейчас. Но таково условие твоего освобождения. Вернешься в Сал Нари Завал, дальше делай, что хочешь и как хочешь. Хочешь — возвращайся обратно. Хочешь — убивайся об монстров. Хочешь — бродяжничай по улицам. Слова тебе не скажу. Я сам не в восторге от происходящего. Но, как видишь, в истерике не бьюсь, что приходится помимо заботы о тебе, еще терпеть твои выходки.

От этих слов Халльвега задохнулась в возмущении.

— Рот закрой, — предостерег Зафиру ее от дальнейшего. — Не забывай, с кем ты говоришь. Сейчас ты — мой работник. Мне передали, что ты полагаешь, будто мне нечем на тебя повлиять? Это вовсе не так. Поэтому закрой рот и проваливай, пока не договорилась до плохих для себя последствий.

— За…

— Пошла вон, я сказал. И больше с таким поведением в мой дом не заходи. В рабочее время я тебя не жду, а вне его ты мне здесь не сдалась, не впустят. Свободна.

Прикусив язык, чтобы не начать орать дальше, Халльвега метнулась к дверям. Нашел себе девочку для битья! Да кто он такой?! Нужна ей его эта вынужденная доброта! Не хотел помочь, так чего влез, спрашивается?!

В конце коридора остановилась возле лестничной площадки.

«Правило четвертое: у авантюристов нет друзей.»

«Правило пятое: иногда из правил бывают исключения.»

Голос Ятрана сам собой всплыл в памяти, его почерк на небольшой записке и кулек зелий от Вегара.

Злость отступила, возникло чувство неловкости.

Халльвега фыркнула недовольно, потопталась на месте. В итоге развернулась и направилась обратно. Ну, быть может, в чем-то она не права была, когда влетела вот так, нахрапом к Зафиру сразу с ором и претензиями на какую-никакую, а заботу о совершенно постороннем авантюристе. Но можно же как-то по человечески, в конце-то концов?

Зайти в кабинет не смогла. Было немного стыдно. Ей в самом деле помогают, когда вовсе не обязаны этого делать. Вон, даже родители отказались помочь, когда была нужда в том. А кто для нее Зафиру? Совершенно посторонний человек.

Заглянула осторожно внутрь, стараясь не попасться на глаза. Опасалась вспышки за свое возвращение.

Зафиру по-прежнему сидел за столом. В правой руке исписанный лист бумаги, на который тот смотрел словно завороженный. Пока не скомкал его и не откинул в сторону. Уронил голову на руку и замер.

Халльвега поспешно спряталась обратно. Было стыдно за недавнюю вспышку со своей стороны. Что она сама знает о Зафиру? Чего ждет от него?

Он показался ей в этот момент ужасно одиноким. Не надо было на него кричать. Можно было просто поговорить. Может, не как друзья, но хотя бы знакомые.

Развернувшись, Халльвега беспрепятственно покинула дом. Ее никто не остановил, просто проводили взглядами, предпочитая не вмешиваться в отношения хозяина и его работников.

Всю дорогу до бани Халль и так, и эдак крутила в голове события вечера. Думала про Зафиру. И в конечном счете пришла к неутешительному выводу. Ну, да ладно. Ее ведь не столько отработка принудительная и затянувшаяся обеспокоила, а тот факт, что ее хотят принудительно вернуть обратно в Сал Нари Завал. Она не хотела возвращаться. Хотя и понимала, что в целом это единственный выход из ситуации. Допустим, она могла бы остаться здесь как та же Аюна, работать и позабыть про охоту на монстров. Но… Но сможет ли она без нее сама?

О, духи, как же все сложно в этой жизни! И ведь выбор все равно придется сделать: ругаться с Зафиру или принять его решение касательно собственной жизни. Совершенно чужое, которому противится все существо.

Халльвега обернулась, когда ей послышалось неясное шуршание совсем близко. В свете фонарей ничего подозрительного. Чуть поодаль прогуливается компания авантюристов, распивая веселящие напитки прямо из бутылок. Слева вдоль дома прошмыгнула явно женская фигура в плаще. У фонарного столба неподалеку еще один авантюрист, высокий, в темно-сером плаще с капюшоном. Наверное, заливает неудачную охоту. Такое случается сплошь и рядом.

Халльвега зашагала дальше, вернувшись к прерванным размышлениям. Возле бани те приняли некие чуть более четкие контуры.

— Аюна, госпожа Глашва еще не ушла домой? — переступив через порог и дождавшись, пока девушка проводит очередного клиента, подошла она ближе.

— Не видела, — всерьез призадумалась Аюна. За треугольными стеклами очков блестели задумчивые глаза, устремленные куда-то под потолок. — Нет, не уходила, кажется. Как с Зафиру поговорили?

— Ой, не напоминай, — отмахнулась Халльвега. — Разругались вдрызг. Хотя, ругалась только я. Он просто меня послал.

— Послал? Куда?

— Сюда, — вздохнула Халльвега. — Потом расскажу. Попробую Глашву отыскать, пока не ушла.

— Госпожу Глашву.

— Госпожу Глашву, — послушным болванчиком повторила Халльвега за подругой.

Обнаружила нужную авантюристку в женской раздевалке. От удивления застыла на манер столбика. Глашва впервые на ее памяти изменила собственным одеяниям. Вместо привычных обтягивающих платьев под горло, без рукавов и с разрезом от бедра, на женщине была светло-оранжевая рубашка, завязанная под грудью. Короткие черные шорты, высокие кожаные сапоги выше колена, украшенные ремешками. За спиной колчан со стрелами.

Глашва перевязывала лентой длинные волосы, убирая те в высокий хвост. Заколка была зажата в зубах, только поэтому