Исповедь чекиста. Тайная война спецслужб СССР и США - Фёдор Жорин

Во всех регулярных армиях мира офицер, в отличие от солдата, является как бы величиной постоянной. Меняются призывные возрасты солдат. Рядовой, а отчасти и унтер-офицерский состав, обновляется, в роты и батальоны приходят новые люди, призванные под знамена, но офицеры остаются те же. Их профессия является пожизненной. Только для офицера военная служба остается поприщем постоянной деятельности. От его умения, как командира и воспитателя, зависит степень воинской и моральной подготовки рядовых солдат.

Офицерский корпус — костяк армии. Качества офицеров распространяются по всей воинской среде. Каковы офицеры, таковы и войска, — эта истина не раз подтверждалась военной историей.

Традиции офицерства имеют огромное значение для духа армии. Чем благороднее они, чем крепче связаны с национальным характером народа, чем больше в них запечатлелось боевого опыта армии, тем они жизненнее и плодотворнее.

Лучшие традиции русского офицерства образовались не сразу. Они не проникли в армию случайно, по мановению волшебной палочки, они не скопированы с готовых образцов. Нет, традиции эти рождались в течение многих десятилетий. Они выковывались в тяжелом военном труде, на полях сражений. Они коренятся в особенностях характера нашего народа.

Возникновение лучших традиций русского офицерства протекало не в оранжерейной обстановке придворных парадов, не в великосветских салонах. Эти традиции росли под кровавым солнцем Полтавы, Измаила, Бородина… Они пробивали себе дорогу, встречая противодействие косности, невежества, ложных военных теорий, социального самоослепления. Можно сказать одно: лучшие традиции русского офицерства неразрывно связаны с боевой и победной деятельностью войск. Поэтому нельзя говорить о традициях русского офицерства, не очертив предварительно хотя бы бегло основные этапы развития русской армии, наиболее важные этапы для формирования качества ее передового корпуса.

На каждой странице военной истории мы видим неблекнущие картины доблести русской армии и ее передового офицерства.

Перевернем страницы истории русской армии…

Во времена Петра I были образованы Преображенский и Семеновский полки — родоначальники нашей гвардейской силы. Первого русского солдата регулярной армии и в то же время гвардейца звали Сергей Бухвостов. 30 января 1683 года к царю Петру явился ладный парень — косая сажень в плечах. Был он конюхом, а мечтал о воинских подвигах и пришел добровольно служить. С него Петр и повел список регулярной армии и приказал впоследствии отлить в честь первого гвардейца его бронзовый бюст. С течением лет С. Бухвостов стал одним из деятельных петровских офицеров.

Туманной осенью 1700 года Преображенский и Семеновский полки спасли русские войска от разгрома под Нарвой. Прославленные драбанты Карла XII, создавшего сильнейшую регулярную армию в Европе, вынуждены были уступить мужеству первых русских гвардейцев.

Это было боевое крещение птенцов Петра, они показали себя орлами. Когда обрушился мост через реку Нарву, по которому должна была пройти русская армия, семеновцы и преображенцы встали у переправы стеной и не сдвинулись ни на шаг назад до тех пор, пока остальные войска не успели починить мост и перейти на противоположный берег. Карл ХII бросил большие силы на эти два полка. Он понимал, что именно в этот момент получает возможность разбить всю русскую армию, и потому сам примчался к месту переправы. Как ни силен был натиск неприятеля, как ни превосходил он гвардейцев численностью и военным опытом, они выдержали все атаки. Битва была отчаянной, кровь лилась рекой, но гвардейцы, «возлюбленные чада Петра», не дрогнули, сделали свое дело — прикрыли отступление русской армии. С той поры Петр повелел носить гвардейцам вместо зеленых красные чулки в знак того, что они дрались по колено в крови. Так русская регулярная армия выступила на поля сражений. Дело под Полтавой… Бои на берегах Прута… Штурм города Фридрихштадта — так начался победоносный путь гвардейцев — красы и гордости нашей армии.

Новые страницы военной истории Pyccкогo государства украшены подвигами знаменитых лейб-гренадеров в прусских походах Семилетней войны. Бой у деревни Гросс-Егерсдорф сбил спесь с чванливого Фридриха II. В сиянии гренадерских штыков померкла раздутая слава прусской кавалерии Зейдлина, считавшаяся в Европе непобедимой. Именно тогда начался закат «косой атаки» Фридриха, пугавшей современные ему армии своей неотвратимостью. Удар по одному из флангов неприятеля — «косая атака» в линейном боевом порядке — неизменно приносил пруссакам победу. Но в сражениях с русскими этот прием потерпел крах. У Гросс-Егерсдорфа на фланг, который был под угрозой, встали русские лейб-гренадеры, и об их стойкость разбилось вражеское наступление. Кавалерия Зейдлица — эскадрон, несущиеся полным ходом драгуны — поворачивала обратно под сосредоточенным огнем саженных гренадеров. Кони поднимались на дыбы и сбрасывали всадников. Только что сбитая в правильные ряды кавалерия противника рассыпалась и, опустошенная, в беспорядке мчалась назад. А ей вслед неумолимо двигались Российские гренадеры-исполины — усачи в голубых епанчах и черных кожаных шапках. Они шли, чтобы схватиться с прусской пехотой и подмять ее под себя.

Во главе испытанных полков гренадеры вступают в Кенигсберг. Стоит суровая зима, и население города восторженно встречает запорошенных снегом великанов — пехотинцев с оледеневшими усами. Русское командование доносило тогда в Петербург: «Прусские жители, видится, рады приближению гвардии, ибо ежедневно из всех мест и городов приходят магистраты и старшины просить, дабы предварительно были приняты в покровительство державы российской. Оное им не отказывается: да, конечно, и они к раскаянию о том причины иметь не будут».

Русская армия совершает свой победоносный поход в глубь Пруссии. Возле деревни Цорндорф происходит сражение, после которого сами офицеры Фридриха, скрепя сердце, признали непревзойденные достоинства и качества противника. Снова пруссаки идут в «косую атаку», снова, не желающая расставься с тенями былых побед, скачет кавалерия Зейллица на фланг русского боевого порядка. И опять гвардейцы вместе с гренадерами-кексгольцами, названными так по имени взятой ими финской крепости Кексгольм, ощетиниваются штыками. И опять сомкнутые каре гвардейцев извергают смертоносный огонь на врага. Не меньше половины русских гвардейцев полегло на поле битвы, грудью встретив около 50 эскадронов тяжело вооруженных неприятельских всадников. Фридрих мечется в отчаянии. Сквозь дым сражения он уже видит свою судьбу. Еще одна неудача окончательно подорвет его престиж в Европе и низвергнет в бездну. Он делает последнюю попытку спасти положение и переносит очаг боя на другой фланг. Но русская армия упреждает движения фридриховских батальонов. На этот раз удар наносит кавалерия.

Вихрем несутся вперед русские лейб-кирасиры. Они скрываются среди пламени разрывов прусских ядер, и, когда дымовые тучи, стелющиеся по земле, рассеиваются, король Фридрих уже не видит своей первой линии пехоты. Она как бы исчезла с поля боя, потоптанная и изрубленная русской гвардией. Прусское знамя волочит рослый кирасир, скачущий к палатке русского командующего. Бегом в наступление ринулась гвардейская пехота. Раздавленные пруссаки беспорядочно отступают.