Разоблачение - Дженнифер МакМахон

Генри почувствовал укол мигрени, начинающейся за левым глазом.

– Ты уверена? – спросил он.

– Насчет сожжения лося? Разумеется, это нужно сделать. Если Сьюзи действительно вернулась, тогда я думаю, это поможет ей двигаться дальше.

– Нет, – он закрыл глаз ладонью, пытаясь унять растущую боль. – Ты уверена, что должна уехать?

Доверительные беседы с Уинни, когда они делились секретами и планировали сжечь лося на озере, вернули его в те дни, когда Сьюзи планировала и осуществляла свои разоблачительные миссии. Это напоминало ему, кем он был когда-то, и заставляло его чувствовать себя по-настоящему живым. Он уже долго, очень долго не испытывал этого чувства.

– Генри… я много думала над твоими словами. О том, что сообщения от Сьюзи выглядят так, словно они написаны моим почерком. Что, если это я? Что, если я, – не представляю, каким образом, – транслирую желания и намерения Сьюзи и возвращаюсь в то время, когда мы были вместе? Я могла сделать что угодно. Отправиться куда угодно. Сегодня утром я встала и не смогла найти мои ключи. Мне пришлось пешком отправиться в город и купить стекло, чтобы починить разбитое окно. Наконец я нашла ключи в автомобиле. Они торчали в замке зажигания.

– Значит, ты оставила их там и забыла об этом, – сказал Генри.

– Нет. Я никогда не оставляю ключи в автомобиле. Так или иначе, бак опустел почти наполовину, а в пепельнице остались сигаретные окурки. Кроме той сигареты, которой ты недавно меня угостил, я не курила после окончания колледжа.

Генри обдумал ее слова.

– Ты принимаешь какие-нибудь медицинские препараты? – спросил он. – Я слышал истории о людях, которые принимали лекарства от бессонницы и поступали таким образом.

– Нет, Генри, я ничего не принимаю. Я даже больше не пью.

– Значит, ты думаешь, что могла водить автомобиль в помраченном состоянии?

– Не знаю. Но что бы ни происходило, это пугает меня до смерти. Поэтому я думаю, что мне будет лучше уехать отсюда.

– Это не похоже на тебя, Уинни. Ты никогда не убегала от опасности.

Он представил ее в образе «Сердобольного Разоблачителя»: сильная и храбрая, неустрашимая, с винтовкой в руках. Никаких компромиссов.

– Иногда ты сталкиваешься с чем-то посильнее тебя, – немного дрожащим голосом произнесла Уинни. – И тогда высшим проявлением мужества будет капитуляция.

Время близилось к полуночи. Тесс закончила тренировку, приняла душ и посмотрела вечерние новости, а теперь ворочалась в своей постели. Ее рука до сих пор болела от удара в челюсть Уинни. После возвращения из хижины Генри избегал ее общества. Она была уверена, что Уинни позвонила ему и рассказала о случившемся. Теперь Генри делал вид, что боится ее, как будто они непримиримые враги. Проклятье!

Тесс позвонила педиатру и договорилась, что он осмотрит Эмму завтра во второй половине дня. Она решила ничего не говорить Генри и просто взять Эмму с собой. Когда появится какой-то план, она поделится с Генри, и ему придется принять ее решение независимо от результата.

Хуже всего то обстоятельство, что, несмотря на все беспокойства и хлопоты, Тесс не могла отделаться от воспоминаний о Клэр. Ей казалось, что теперь она знает, что чувствуют наркоманы. Ей нужна была очередная доза. Все ее тело требовало этого.

Клэр. Она нуждалась в Клэр.

«Перетерпи это, – внушила она себе. – Вспомни обещание, которое ты дала».

Она медленно поднялась с кровати, посмотрела в окно на амбар Генри и увидела полоски света, проникающего из-за окон, закрытых черным пластиком. Она должна была объяснить ему, как обстоят дела. Рассказать, почему она отправилась в хижину и ударила Уинни. Заставить его понять, что за всеми недавними событиями стоит Уинни, больше просто некому.

Когда-то Генри и Тесс были союзниками. Они вдвоем выступали против всего мира. И она верила, действительно верила, что у них все будет хорошо.

Она тихо прошла по коридору, спустилась по лестнице и направилась на кухню, где собиралась заварить чай и позвонить Генри, чтобы он присоединился к ней. Когда они устроятся за столом, она скажет: «Помнишь тот сон, о котором ты рассказал в тот день, когда мы познакомились, – насчет коровы, которая паслась на лугу? Ты до сих пор думаешь об этом? Ты представляешь какую-то другую жизнь, где у нас все сложилось хорошо?»

Но Тесс поступила по-другому. Она сняла со стены беспроводной телефон и набрала номер Клэр.

– Алло? – сказала Клэр.

Тесс хотела заговорить, но она пообещала отказаться от своей любовницы. Дала обещание перед Богом. С другой стороны, разве она на самом деле верит в Бога? Сможет ли Он простить все ужасные вещи, которые она сделала?

Она дышала в микрофон, сжимая трубку в ноющей руке.

Нет, она не хотела Божьего прощения.

– Тесс, это ты? – спросила Клэр.

– Я… я не могу этого сделать, – сказала Тесс.

– Мне тебя не хватает, – сказала Клэр. – Мое тело тоскует по тебе. Ты понимаешь, что я имею в виду, Тесс?

– Что мне делать? – Тесс еще крепче схватилась за телефонную трубку.

– А чего ты хочешь, Тесс?

– Тебя, – просто ответила она. – Я хочу тебя.

– Иногда я думаю, что все имеет свою причину, – сказала Клэр. – От колибри, которая привлекает твое внимание поутру, до того, как двое почти незнакомых и совершенно разных людей оказываются вместе потом, что только вдвоем они могут спасти друг друга. Ты понимаешь, Тесс?

– Да, – прошептала она. Слезинка медленно поползла по ее щеке, словно в замедленной съемке, и упала на кафельный пол.

– Ты хочешь спастись, Тесс?

– Да, – слово прозвучало как судорожный вдох. Еще одна слезинка упала на пол.

– Тогда приезжай ко мне. Прямо сейчас.

– Но Эмма…

– Я буду ждать, Тесс. – Клэр повесила трубку.

Целую минуту Тесс стояла с телефоном в руке и слушала сигнал отбоя. Потом она позвонила в амбар.

– Это я, – сказала она, когда Генри ответил на звонок. – Послушай, мне нужно уехать. Я вернусь к завтраку. Ты можешь прийти сюда и поспать на диване – просто для того, чтобы находиться рядом с Эммой?

– Само собой.

Тесс ожидала, что Генри начнет забрасывать ее вопросами, но напоследок он лишь сказал: «Я буду через десять минут».

В доме было слишком тихо. Генри устроился на диване и включил телевизор. Он выбрал метеорологический канал и приглушил звук, чтобы не разбудить Эмму. В комнате оказалось довольно зябко. Он поднялся по лестнице и взял одеяло из бельевого шкафа, потом тихо прошел по коридору, чтобы посмотреть на Эмму. Приоткрыв дверь, он посмотрел на свою спящую дочь. Она была одна в постели, куклы Дэннер нигде не было видно. Слава богу. Ее глаза двигались за бледными веками, губы плотно были сжаты. Она вздохнула и задрыгала ногами под одеялом. Генри наклонился и поцеловал ее влажный лоб, потом вышел из комнаты и закрыл дверь за собой.