Вольный ветер или история одного менестреля - Татьяна Засецкая

— Ты знаешь «Песню о странниках»? — спросил он, устраивая у себя в руках лютню.

— Да, — кивнула на его вопрос и стала вслушиваться в первые аккорды старой песни.

А кто ж её не знает? Эту песню странников.

Ты уходишь однажды. На час, на пол дня,

На неделю, на месяц: все в жизни бывает.

Исчезаешь под звуки собачьего лая,

Покидаешь свой дом, никого не виня.

Пусть другие зовут твой поступок капризом:

У тебя есть особые правда и ложь.

Разве можно остаться, когда теплый дождь

Голубиными лапами топчет карнизы?

Менестрель сделал небольшой проигрыш, а потом зазвучал уже мой голос:

Он зовет за собой в неизвестность рассветов,

Размывая надеждой привычек следы.

Ты бежишь не от счастья и не от беды,

Просто чувствуешь: надо.

А дальше опять пропел он:

Уйти.

И я:

От советов,

И снова мой голос сменяется его:

От сочувственных взглядов, от слез и лобзаний,

Хоть минуту побыть тем, кто есть, без игры.

Ты уходишь. До той неприметной поры,

Когда сдашь на «отлично» свой главный экзамен:

Я глубоко вздохнула и начала петь. И почувствовала на себе какой-то странный взгляд. Обведя глазами помещение, увидела Скирна, который сидел и улыбался, а потом встретилась с тёмными, как звёздное небо глазами из-под глубоко надвинутого капюшона.

Согласишься, что мир — божество во плоти,

Будешь верить в любовь и бессрочную дружбу,

Похоронишь ответы под грифом «не нужно»

И поймешь: не вернулся.

И не уходил.

Закончил менестрель и ободряюще мне подмигнул. Посетители зааплодировали, а я, спрыгнув на пол, направилась к Скирну. Менестрель спел ещё несколько песен, а потом ушёл наверх. Мы же с парнем направились в лес, по давно намеченному маршруту.

И пока я не вышла за двери таверны, я всё время ощущала на себе пристальный и пугающий взгляд глаз незнакомца.

По лесу мы шли в полном молчании. А сам же лес жил своей обычной ночной жизнью. Где-то ухала сова, ветер шелестел листвой спящих деревьев, ночные звери сновали туда-сюда, впрочем, не приближаясь к нам.

Тут откуда-то сбоку, куда не доставал свет факела, донеслось приглушённое рычание. Я медленно, не останавливаясь, повернула голову в ту сторону и всмотрелась в заросли, вытягивая зрачки. Но там никого не было, даже ветки не качались.

— Вот мы и пришли, — раздался голос парня, а мы и вправду вышли на полянку. Она была небольшой и покрытой пушистым ковром различных полевых трав. По краям стояла плотная стена леса, а над нею перемигивались далёкие звёздочки.

— Ндааа… — протянула я, проходя вслед за парнем на середину поляны. — Как же ты его сюда заманил то?

— А он у нас был падким на молодых парней, — сказал и осёкся, покосившись на меня.

— Да ладно уж, рассказывай! — усмехнулась я.

— Ну, я попросил Мэлласа подыграть мне. Он назначил «свидание» барону здесь неподалёку. Под дубом. Ну, а дальше… — он махнул рукой в сторону. Я машинально проследила за его движением и замерла, вглядываясь в налитые кровью глаза нежити.

— Оборотень, — прошептала я одними губами. Скирн услышал и резко обернулся.

Именно это послужило сигналом для нежити (а это была именно нежить — результат помешения рассудка у истинных и обращённых оборотней). Оборотень взвился в воздух, распластываясь в прыжке. Я резко толкнула парня, от чего он отлетел на самый край поляны, а сама откатилась в сторону. Оборотень проскользил по земле, пропахав в ней глубокие борозды огромными когтями. Он удивлённо помотал головой, обернулся на нас, сердито зарычал, показывая клыки в оскале, и рванулся на меня. Скирн издал предупреждающий крик, но я в нём не нуждалась. Когти оборотня вспороли воздух в паре сантиметров от моей груди, а я же рванула со всех ног к краю поляны. Оборотень бросился следом огромным прыжком. Я сделала несколько шагов по стволу дерева и, оттолкнувшись от него, с разворота врезала оборотню ногой прямо по оскаленной морде. Я вложила в этот удар всю имеющуюся у меня силу, и оборотень, взвизгнув, отлетел на другой конец поляны, ударившись спиной о ствол древней берёзы. Пока нежить приходила в себя, я на пару со Скирном бросилась на утёк сквозь заросли. По какой-то досадной случайности оборотень лежал как раз у тропки, по которой мы сюда пришли, поэтому нам с парнем пришлось бежать в совершенно другую сторону. Сначала впереди бежал Скирн, но после того, как он в очередной раз споткнулся обо что-то в темноте, я обогнала его, схватила за руку стальной хваткой и припустила, еле различая заросшую и петляющую тропку. Сзади уже слышалось утробное рычание и дыхание нежити, идущей по следам своей добычи, то бишь нас. Скирн бежал и не разговаривал, сберегая дыхание, а я тихо ругала свою непредусмотрительность — поддаться на уговоры и оставить всё оружие, не захватив с собой при этом даже кинжала!!!!

Демон!!!!!!!

Тут рычание прекратилось, да и вообще оборотня не стало слышно. Я остановилась и стала судорожно прислушиваться, напрягая свой слух. Но по-прежнему ничего. Была АБСОЛЮТНАЯ тишина. А такая тишина может быть только перед бурей.

Рядом тяжело дышал Скирн, приводя дыхание в порядок.

— Ты как? — отвлеклась, чтобы спросить.

И тут же послышался звук ломаемых веток. И оборотень бросился на парня. Я с содроганием поняла, что не успеваю, но всё равно бросилась вперёд.

И я не успела на какие-то жалкие секунды, нет, даже доли секунды. Скирн резко обернулся на звук, и тут же оборотень вцепился в него когтями, снеся в заросли папоротника. Я бросилась следом, забивая внутрь себя не к стати вырвавшиеся слёзы. Грудь сдавило, а в горле стал противный ком. Я на одном дыхании подлетела к оборотню, который забыл обо мне. Нежить запоздало обернулась, почуяв мой запах, но было поздно. Метнувшись к зверю, я схватила его голову руками и рванула в разные стороны. Хрустнули ломаемые позвонки, и туша убийцы моего друга безжизненно осела у моих ног. Я же, глотая всё-таки вырвавшиеся слёзы, подняла Скирна на руки и отправилась в деревню.

Когда хозяин таверны увидел меня с телом Скирна, он тут же всё понял и бросился ко мне, не забыв послать одного из слуг в замок. Через пять минут появился герцог и Лиодор. Я же тихо сидела у стойки, шальными глазами глядя перед собой и не замечая всё ещё капающих слёз. Было больно. Больно и пусто.

На лестнице стояли посетители таверны, выбравшиеся из своих комнат на громкие крики снизу. Среди них был тот эльф, по-прежнему в капюшоне, был и менестрель. Полуэльф стоял в самом низу и пристально смотрел в окно, сжимая кулаки.

Тут ко мне подошёл Лиодор. Когда я не откликнулась на его голос, он встряхнул меня за плечи так, что моя голова мотнулась, словно у придушённого лисицей цыплёнка. Моргнув, посмотрела на наставника. И ответила на его вопрос глухим безжизненным голосом: