Разведи меня, если сможешь - Ника Ёрш

— Я их снял, — заметив мое движение, подтвердил худшее Роджер. — Нам ведь не нужны свидетели, родная? Они всегда были лишними.

— Но зачем?! — я всхлипнула. — Для чего ты делаешь все это?! Что тебе нужно от меня? За что ты отнял у меня столько лет?!

— Тщ-щ, — он приставил указательный палец к своим губам. — Не надо истерик, малыш. Ты ведь знаешь, я не одобряю эти твои взбрыки. Вот так, спокойней. И тогда я отвечу. Хочешь знать, почему?

Я кивнула, обнимая себя за плечи и стараясь перестать дрожать.

— Расскажу. Только быстро, потому что медики в ментальной коме, и мне нужно вернуться до того, как они отойдут в иной мир. Алиби, знаешь ли, никто не отменял. Мы сейчас едем в медицинский центр, и мне только что залатали плечо. Но не будем отвлекаться. Так вот… Почему столько лет? И почему ты? Я и сам не знаю. Увлекся. Сначала ты чуть не сломала мне игру. Думаю, понимаешь, о чем я.

— Трой, — шепчу я, вспоминая инкуба, притворившегося моим бывшим возлюбленным.

— Он самый. Трой Фрэнчи… Ты была так одержима им. Помнишь? Нет? Значит, я хорошо поработал. Мне не нравилось, что придется тратить на тебя время. Очень не нравилось. Но, ты знаешь, я начал менять тебя и получил неожиданно сильный отпор. Это раззадорило, подстегнуло. Мне не хотелось ломать тебя, как других. С тобой я провел практически ювелирную работу, продвигаясь осторожно, шаг за шагом. Так увлекся, что не заметил, как пролетел первый год. Второй тоже оказался неплохим. Ты не мешала мне, не пыталась навязывать своего мнения…

— Потому что ты подавлял мою волю! — выкрикнула, забывшись.

И тут же сильная рука сжала мой подбородок.

— Ай-яй-яй, быть такой непослушной, — Роджер покачал головой, сдавил сильнее и отпустил, продолжая стоять очень близко. — Нужно было прикончить тебя раньше. Но я слишком щепетилен в этих вопросах, предпочитаю все делать продуманно, родная.

— Как это было на дирижабле? — вспомнила я. — Это ведь ты подослал инкуба.

Роджер снова скривился.

— Хапински не оправдал надежд. А те, кто меня разочаровывает, долго не живут.

— Что ты сделал? — я испуганно дернулась, ударившись головой о стену. Зашипела, из глаз брызнули слезы бессилия. — Он тоже мертв?

Роджер изогнул губы, притворяясь испуганным, а затем просто пожал плечами. “Одним больше, одним меньше — какая разница?” — говорили его глаза.

— Ты и Стэф подставил, — обвинила его я. — Мерзкое чудовище. Ты убил ее!

— А кто докажет? — Поук показал открытые ладони. — Я чист. Я — чертов гений, Кэти. И так жаль, что не с кем поделиться своими победами. Вот только ты и удостоилась чести.

— Поделись со своей матерью! — предложила и тут же сжалась в комок от пощечины, обжегшей щеку.

— Не смей говорить о маме, — недовольно прокомментировал свой поступок он. — Не вмешивай ее во все это.

— Хочешь сказать, Элен не знает, что ты есть? — я выпрямилась, вздернула подбородок. Пусть бьет снова — плевать. Лучше так, чем трястись у его ног.

Но Роджер только усмехнулся.

— В твоих глазах, она — демон во плоти. Но правда в том, что мать просто верит в меня, в мой дар мага-технолога, в мою удачливость. И я не стану ее разочаровывать.

— Готов убивать всех на своем пути, топтать чужие судьбы и, при этом, боишься разочаровать мамочку? — я горько рассмеялась. — Ты жалок, Роджер.

— Своенравничаешь? Мне даже нравится, — он коснулся костяшками пальцев моей скулы, и тело содрогнулось от неприязни. — Всегда нравилось, как ты сопротивляешься. Так сладко тебя ломать. Даже жаль будет прощаться. Не то что со Стэфани, она смертельно мне надоела. Бесконечные чувства вины за обман, стенания и недовольства… Бр— р. Я даже нож сам дал ей в руки. Так легко было внушить бедняге, что часы смогут вернуть время вспять и избавить от встречи со мной. Но ты и сама все слышала, как и полицейские, что вы с Боннером привели за собой. Она говорила то, во что верила. И сняла с меня вину. На этом роль мисс Кирк была окончена, и я ее списал.

— Кем ты себя возомнил?! — я ощерилась, сжала кулаки. — Ненавижу тебя! Достану тебя даже с того света! Слышишь?!

— Это будет забавно. Попробуй воплотить обещание в жизнь. Я буду ждать. Ну а теперь пришло время расходиться, Кэти. Мне на процедуры, а тебе сразу в мир иной.

— Адам допросит меня, и я все ему расскажу, — прошептала, понимая, что остановить Поука не в силах, даже если наброшусь на него. Борьба будет быстрой и неравной.

— Это если он найдет тело, — ответил Роджер. — И если на тебе не будет надета вот такая побрякушка. Кольцо-отражение. Душу найти не сможет никто, дорогая. Так что, не волнуйся, обеспечу тебе полный покой, ты заслужила.

Сердце стучало у меня в ушах, оглушая. Я собиралась закричать, попытавшись хоть так призвать на помощь. Последний шанс… Но меня прервал звонкий девичий голосок.

— Не надо.

Мы с Роджером одинаково удивленно уставились на тень, отделившуюся от стены. Невысокая хрупкая девочка с двумя длинными косичками, в черном форменном платье до колен, смотрела на нас с непередаваемым спокойствием.

— Мари? — Поук нахмурился, и это подарило мне надежду. Значит, что-то в его расчетах пошло не так. — Как ты здесь оказалась?

— Пришла, — пожала плечами она.

Роджер громко вздохнул.

— И давно ты здесь?

— Достаточно, чтобы понять, кто ты. Адам был прав.

Я вскинула брови. Девочка говорила так, словно была намного старше своего возраста. Вот только я помнила, что она — ребенок, и нуждается в защите. И если для собственного спасения я не сделала ничего, то теперь, глядя на Мари, приготовилась к борьбе.

В конце концов, вгрызусь в его шею зубами, но дам ей возможность бежать.

— Я все тебе объясню, — услышала голос Роджера и начала считать до трех. Один. — Ты поймешь, когда мы поговорим…

Два…

— Остановись! — вскрикнула Мари, и я подпрыгнула на месте от испуга.

Поук обернулся, увидел, как близко я подкралась со спины и, схватив за шею, швырнул о стену сбоку. Я нелепо кувыркнулась в воздухе, отчего пострадали в итоге бедро и колено. Разодралась юбка, на ней появились пятна крови…

— Ах, ты, дрянь! — кричал Поук, не давая мне опомнится, занося надо мной ботинок.

— Беги, Мари! — хрипела в это время я. Колено и бедро, ободранные о камни, жгло огнем. — Беги!

Еще немного, и ботинок Роджа закрыл бы мне рот. Я даже лицо спрятать за ладонями не успела, только зажмурилась. Но ничего не случилось.

Секунда, вторая. И снова ничего.

Медленно раскрыв глаза, увидела перед собой любопытное детское личико.

— Сильно ударилась? — спросила девочка, трогая припухшую от пощечины кожу. — Синяк будет. Адам расстроится.