Черная Луна - Дэвид Геммел

— Вы боитесь смерти! — кричал он. — Вашей жизнью правит страх! Вот почему вы ни с кем не можете ужиться! Высчитаете, что все другие народы такие же злобные себялюбцы, как вы сами. И на сей раз вы не ошиблись! Мы уничтожим вас! Мы загоним вас в западню и сотрем ваше чудовищное племя с лица земли!

На галерею выбежали еще три дарота. Сарино метнул в них бутылку, но они проворно пригнулись, и эта бутылка тоже разбилась, никому не причинив вреда. С высоты колонны Сарино видел, как Тарантио и Дуводас что есть силы мчатся по двору к воротам.

В этот миг копье ударило Сарино в живот, пригвоздив его к колонне. Сарино обмяк, навалившись на древко. Боль терзала его с немыслимой силой, изо рта струйкой текла кровь.

— Вы для нас ничуть не опасны! — со скрипучим смехом крикнул вожак даротов. — Ваша жалкая раса слаба и бесхребетна. Ваше оружие против нас бессильно. Мы изничтожили ваши армии, разрушили два ваших великих города! Ничто живое не может устоять против нас!

Кое-как стянув мешок с плеча, Сарино из последних сил швырнул его прямо в кострище. Прогремел оглушительный взрыв — и несколько даротов покатились по полу, объятые пламенем.

Второе копье ударило Сарино в грудь. И с ним пришло то, чего герцог Ромарк желал страстнее всех желанных благ мира.

Небытие.

Когда Дуводас вошел в таверну, Шира бросилась ему навстречу и обвила руками его шею.

— Я так боялась! — дрожащим голосом проговорила она. — Я уж думала, что больше тебя не увижу…

Дуводас притянул ее к себе и поцеловал в щеку.

— Я с тобой, — ласково сказал он. — И никогда больше тебя не покину.

Он погладил ее по длинным черным волосам. Шира подняла к нему сияющее лицо. Дуводас нежно поцеловал ее в губы, затем осторожно отстранился и присел у огня. Кефрин, отец Ширы, косолапя, подошел к ним и похлопал Дуво по плечу.

— Похоже, парень, ты совсем выбился из сил. Сейчас принесу тебе что-нибудь поесть.

Он ушел в кухню и вернулся с большой миской овсянки и кувшинчиком меда. Дуводас, однако, не притронулся к еде.

— Что с тобой было? Ты нашел ее? — жадно спросила Шира. Вместо ответа Дуводас развязал холщовый мешочек и вынул Жемчужину, ослепительно засиявшую в свете очага. С минуту никто из них не произнес ни слова. Теплая, точно живая Жемчужина покоилась в ладонях Дуво, и он всем существом ощущал тяжкий груз легшей на него ответственности. Шира смотрела то на Жемчужину, то на Дуво, и сердце ее разрывалось от любви к нему. Кефрин стоял поодаль. Он не мог постичь всей мощи Жемчужины, однако помнил, что ради нее семь лет сражались и гибли целые армии — и вот она здесь, в его таверне.

— О, — вздохнула наконец Шира, — как же она прекрасна! Словно луна, невзначай упавшая с неба.

— В ней сокрыты эльдеры, их города и земли. Все.

Подробно, не торопясь, Дуводас рассказал им о путешествии в горный монастырь и о гибели Сарино, герцога Ромарка.

— То, что произошло в монастыре, было поистине ужасно, — прибавил он. — Дароты перебили всех монахов постарше, а молодых пожрали.

Кефрин с неослабным вниманием слушал рассказ Дуво.

— Могу только представить, какой гнев тебя сейчас терзает, — проговорил он.

Дуво покачал головой.

— Эльдеры научили меня, как обуздать волну гнева — нужно лишь расслабиться и подождать, покуда она прокатится через тебя и схлынет. Это был нелегкий урок, но, думаю, я с ним справился. Гнев неизбежно приводит к ненависти, а ненависть порождает зло. Дароты таковы, каковы они есть. Они словно буря — жестокая и разрушительная. Я не стану ненавидеть их. Я никого не стану ненавидеть.

— Если хочешь знать мое мнение, — сказал Кефрин, — ты, сынок, избрал себе нелегкий путь. Человек рожден для любви и ненависти. Я не верю, чтобы нашлось учение, которое в силах это изменить.

— Ты ошибаешься, — мягко сказал Дуводас. — Я повидал в жизни немало зла во всех его проявлениях. И однако же это не переменило моих взглядов.

Кефрин улыбнулся.

— Хороший ты человек, Дуво. Можно мне потрогать Жемчужину?

Дуво не колеблясь протянул ему драгоценный шар. Кефрин обхватил Жемчужину своими могучими ладонями и загляделся в ее перламутровые глубины.

— Я не вижу там городов, — заметил он.

— И тем не менее, — сказал Дуводас, — они там есть. Я должен отнести Жемчужину на самую высокую гору Эльдера. Тогда эльдеры вернутся.

— И помогут нам уничтожить даротов? — спросил Кефрин.

— Нет, не думаю, что они на это согласятся.

— Тогда зачем их возвращать?

— Отец! — ахнула Шира. — Как ты можешь говорить такое? Разве эльдеры не заслужили того, чтобы просто вернуться к жизни?

— Да я не это имел в виду, — краснея, пробормотал Кефрин. — Я только хотел сказать вот что: если эльдеры предпочли укрыться от людских армий в Жемчужину, потому что не хотели сражаться, зачем же возвращать их только для того, чтобы они снова столкнулись с армией даротов?

— Хороший вопрос, — признал Дуводас. — На это я могу сказать одно: эльдеры мудрый народ и наверняка сумеют предложить иной выход, чем война. Одно их возвращение заставит даротов присмиреть.

— Надеюсь, что ты прав, — вздохнул Кефрин, возвращая ему Жемчужину. — Что же, мне пора идти на кухню. Нужно заняться стряпней, принести из погреба пиво и все такое… — Он снова глянул на Жемчужину и покачал головой. — Даже странно думать о всяких обыденных делишках в такой-то день!

— Жизнь продолжается, друг мой, — сказал Дуводас и не без усилия встал.

Шира взяла его за руку.

— Тебе нужно поспать, — сказала она. — Пойдем. В спальне тепло, и на кровати постелены чистые простыни.

Рука об руку они поднялись в спальню. Дуводас положил арфу на стол и стянул с себя заляпанную дорожной грязью одежду.

— Полежи со мной немного, — попросил он, нырнув под одеяло.

— У меня есть дела, — ответила Шира. — И если я лягу с тобой, ты вовсе не заснешь!

Приподнявшись на локте, Дуводас посмотрел на жену. Живот ее за последнее время изрядно вырос и округлился.

— Тебя все еще тошнит по утрам? — спросил он.

— Нет, зато появились самые невероятные причуды в еде. Медовые коржики с паштетом! Представляешь?

— По счастью, нет, — хмыкнул Дуводас. Потом опустил голову на подушку и закрыл глаза. Тотчас же его, словно лодку, подхватила и мягко убаюкала теплая дремотная волна. Он еще ощутил, что Шира поцеловала его в щеку, и погрузился в крепкий сон.

Когда он проснулся, время уже близилось к полуночи. Рядом с ним спала Шира. Дуводас бережно обнял ее, привлек к себе. Через десять дней они присоединятся к первому каравану беженцев, который отправится в Лоретели. Как только Шира окажется в безопасности, он, Дуводас, двинется прямиком на юго-запад, в земли эльдеров.