Главное – любить - Наталия Веленская

А Лёша не хотел! Не хотел! Ты хоть можешь себе представить, как это, быть в разлуке с тем, без кого ты дышать не можешь? Когда тебя на год отправляют за тысячи километров «подлечить здоровье»… целый год просто вычёркивают из жизни! А ты здесь продолжала жить, как ни в чём не бывало! Вернула его, ещё и потом съехаться его заставила! Ты думаешь, мне приятно было наблюдать, как вы вместе получаете дипломы? Смотреть на фото, как он тебя обнимает, целует? Когда на твоём месте должна была быть я! Я!! Ни хрена ты ничего не знаешь! У тебя по жизни вечно всё легко и просто! Единственная драма, которая была в твоей жизни, это когда Лёшка тебя окончательно бросил, и то ты сразу сопли на кулак намотала!

Ника уже перешла на крик и откинув в сторону недокуренную сигарету, стала надвигаться на меня, направив прямо в область моего сердца указательный палец. И хотя женский маникюр не относился к категории колюще-режущих предметов, но почему-то в этот момент мне всё равно стало жутко. Инстинктивно я попятилась назад, пока не уперлась в капот чей-то машины.

— Как намотала, так и размотала. И сейчас прекрасно живу и без твоего любимого Гордеева, — уже начинаю огрызаться я. Пускай мне и некуда отступать, но просто так терпеть оскорбления от этой истерички я не намерена!

— Прекрасно живёшь? А не ты ли недавно тут в офисе на ступеньках прижималась к нему и целовала? — шипит Скворцова уже практически тыча в меня своим острым ногтем. — Что язык проглотила? Нечего сказать? А ты скажи спасибо, что ты отделалась лишь поломанным каблуком! Сука! Я еле сдержалась, чтобы не оттащить его от тебя прямо там, и не скинуть тебя с этой самой лестницы!

— Ник, мне кажется, нервы тебе до конца так и не вылечили, — тяжело вздыхаю и аккуратно, но решительно отодвигаю её руку от себя. Огрызаться и спорить со Скворцовой сейчас было подобно самоубийству, но я с каким-то отчаянием и упрямством шагала навстречу своей гибели. Потому что очень хотелось донести до этой ненормальной одну простую мысль — Гордеев мне не нужен. И во всей этой мести нет никакого смысла. — Я не отвечаю за действия Лёшки, к кому и зачем он приходит, и в кого пытается засунуть свой язык… Но если он решит провернуть подобное ещё раз со мной, то с этой самой лестницы полетит он. Потому что для меня — между нами всё кончено! Хочешь возвращать его — возвращай. Женитесь, рожайте детей, делайте что хотите. А меня оставьте в покое! Как ты правильно заметила, и сообщила всему офису — мне есть на кого тратить своё время.

— Это ты о Корсакове что ли? — смеётся Вероника, наконец перестав надо мной нависать. Не знаю, поверила ли она до конца моим словам, но выглядела Скворцова сейчас более расслабленной. — Я бы тебе не советовала особо сильно губу раскатывать.

— А я, Ник, обойдусь, пожалуй, без твоих советов.

— То, что ты к нему в койку залезла и получила контракт, ещё ничего не значит. Ты, конечно, можешь надеяться на «жили они долго и счастливо», но у нас есть общие знакомые и я знаю, что они про тебя говорят.

— Люди всегда что-нибудь да говорят, — пожимаю я плечами.

— Да? То есть тебя устраивает быть в роли цирковой собачки?

Скворцова одаривает меня снисходительно жалобной ухмылкой и продолжает:

— Ни для кого ни секрет, что он хочет позлить свою бывшую. А я думаю, ты знаешь, кем она была. Может ты и выучила какие-то навыки соблазнения и успешно их применяешь, раз он всё-таки обратил на тебя внимание, но согласись, где тебе тягаться-то с самой мисс Поволжья? Весь это ваш так называемый роман — не больше, чем кратковременный спектакль. Просто чтобы позлить Янку. Уж прости, Лизк, но я видела их вместе. Очень красивая пара! И вот там были настоящие чувства, а ты для него не более, чем проходной вариант. А может экзотики ему захотелось после череды моделей, хрен его знает… Вопрос времени, когда ты выполнишь свою роль и он помашет тебе ручкой. Я бы на твоём месте уже потихоньку готовилась, что карета в любой момент может стать тыквой.

— Я бы на твоём месте больше бы сосредоточилась на своей личной жизни, — нахожу в себе силы сказать я, смотря прямо в глаза Скворцовой. Но где-то в районе груди уже разрастается огромная болезненная чёрная дыра. Проходной вариант — я уже не первый раз слышу эту фразу… И если Ника хотела меня добить, то у неё это отлично получилось. — Тебе же нужно ещё Гордеева возвращать.

— О, не переживай. Люди обязательно будут вместе, если они созданы друг для друга. А мы с Лёшкой созданы. С тобой я уже разобралась, мои родители… тоже своё получат. И мы с ним будем вместе, вот увидишь, — Ника гордо вскидывает подбородок. — А вот сохранишь ли ты контракт, когда Корсаков тебя кинет, и звание лучшего продажника, вот это большой вопрос…

— Парковка предназначена для клиентов и работников офиса! — неожиданно раздаётся грозный возглас Ипатовой, как чудо свыше. Оборачиваюсь и вижу Настюху в компании Фары, которые решительным шагом направляются к нам с Никой. — Скворцова, ты вроде ни к первым, ни вторым больше не относишься! Поэтому давай, на выход!

Ну что ж, со всеми рабочими тайнами мы наконец-то разобрались. Осталось только Лизе найти в себе силы и откровенно поговорить с Сашей о споре. Как думаете, чего нам ждать, с учетом последних событий? Или героине вообще лучше остыть и отложить этот разговор на потом?

Глава 62

— О защитнички явились, — кивает в сторону моих друзей Вероника с презрительной ухмылкой.

Ипатова и Сафин встают по обе стороны от меня и выжидающе смотрят на Нику. Фара даже как будто вырос на пару сантиметров от переполняющей его серьёзности. Поддержка друзей сейчас очень кстати. Потому что после слов про нас с Корсаковым, у меня будто земля ушла из-под ног. И всё, на что я была сейчас способна, это сохранять лишь видимое спокойствие. Но стоило это мне каких-то неимоверных усилий. И силы мои уже были на исходе.

— Ник, можешь идти. Мы тебя не задерживаем, — говорит Фара. И вроде бы вежливо, но с удивлением, я отчетливо слышу в его голосе стальные нотки. Оказывается, в критические моменты Сафин даже на такое способен! С ума сойти!

— Держись от него подальше, — кидает мне напоследок Скворцова. —