Темные огни. В 2 книгах. Книга 1. Джинни - Розмари Роджерс

— Теперь вы в безопасности, дитя мое, — промолвил граф, когда за кормой осталась гавань Золотые ворота. День перешел в вечер, а вечер сменился ночью. Вместе с угасающим днем тускнели и краски океанского простора: небо и водная гладь потемнели. Небо покрылось звездами, которые мерцали над бескрайним простором океана.

Джинни закуталась в плотную шелковую шаль. Соленые брызги пощипывали кожу на лице, особенно там, где остались порезы от разбитого в сердцах зеркала. Ей было на все наплевать. Даже на эти царапины, которые граф Черников заботливо протер спиртом, пообещав, что они скоро бесследно исчезнут. Да что там! Только это пощипывание и напоминало ей, что она все еще жива.

«Я в безопасности», — повторила Джинни, несколько удивившись тому, что эта мысль ничуть не избавила ее от печали. Она чувствовала полную опустошенность, словно была той фарфоровой куклой, которую разбила еще в детстве, после чего долго плакала.

Она даже не повернула головы, когда кто-то подошел к ней и стал рядом. Впрочем, Джинни знала, кто это, — конечно же, князь Иван. Неужели она когда-то боялась этого чужого для нее человека? Сейчас их связывало то, что они оба проиграли.

Иван, казалось, угадал ее мысли. Он вздохнул, а потом спокойно сказал:

— Итак, игра окончена. Но начинается другая. На этот раз…

— Начинается? — перебила его Джинни. — Ну что ж, пускай. Только увольте меня. По натуре я не игрок. Признаться, игры надоели мне до тошноты.

— На карту тогда была поставлена ты, дорогая, и я выиграл первый кон, помнишь? Как-никак ты дочь царя!

— А потом тебя обуяла алчность, и ты взлетел высоко, но стал зарываться, что часто бывает с импульсивными людьми, игроками по натуре. Ты забыл, что нет человека, который всегда выигрывает.

— С чего ты взяла, что я приглашаю принять участие в игре именно тебя? А если у меня есть другой, более опытный партнер? Учти, я, как и всякий настоящий игрок, никогда не сдаюсь. Кто знает, может, мне удастся вернуть хоть часть проигранного.

Джинни, уже жалея, что вступила в разговор с Иваном, передернула плечами:

— Мне это неинтересно. Не хочу возвращаться в прошлое.

— А как насчет будущего? Оно-то тебя интересует? Тебе бы следовало крепко о нем подумать, княгинюшка. Будущее предстанет перед тобой во всей своей красе, и я рад, что ты наконец поняла, чего могла лишиться. Неужели я и за это не заслужил благодарности? Неужели ты все еще сердишься на меня? — Иван улыбался. Джинни промолчала, и князь продолжал: — Не стоит, ладно? Ты должна признать, что с тобой я всегда был честен. И хочу быть честным и сейчас, поскольку ты снова, кажется, начинаешь расправлять крылья. Ты не должна корить меня за то, что временами мне приходилось тебя дурачить. Ты сама на это напрашивалась, согласись! Всякий раз, как я сжимал тебя в объятиях, ты напоминала мне холодную статую. Но большую часть времени ты проводила в грезах. Ты только подумай! Я женился на гордой, полудикой цыганке, твердо стоявшей на земле, а она вдруг превратилась в сомнамбулу, почти всегда погруженную в мечты. Ты провоцировала меня и на насилие. Иногда мне казалось, что тебе нравится, когда тебя унижают, подавляют и даже бьют, хотя, может, ты и не сознавала этого. Скажу больше, если бы все шло по-прежнему, ты стала бы получать удовольствие и от побоев.

Джинни с негодованием отвернулась от князя Ивана, но тот лишь рассмеялся:

— Да, да. Ты бы позволила мне и это, как позволяла мне наказывать тебя разными другими способами. Думаю, что бессознательно ты всегда хотела кому-то подчиняться. Эх, если бы ты только знала, какие удивительные фантазии появлялись у меня, но, увы, я слишком долго ждал момента, чтобы их воплотить. Опоздал! А вдруг нет? Вдруг тебе захочется пережить удивительные ощущения, когда сладкая боль и наслаждение идут рука об руку?

— А тебе? — Она в упор посмотрела на князя и заметила его удивление. Джинни торжествующе расхохоталась: — Если вы хотите предложить себя в качестве жертвы, князь Сарканов, то я помогу вам. Но у меня самой нет ни малейшей склонности к мазохизму. А сейчас, если позволите, я присоединюсь к графу.

Он не сделал даже попытки остановить Джинни, когда она, высоко подняв голову, пошла прочь. Однако Джинни чувствовала, что он смотрит ей вслед.

В каюте графа было тепло и уютно, особенно по контрасту с пронзительным ветром на палубе и после странной беседы с князем Иваном. Граф обещал ей защиту, но потребовал, чтобы она не принимала слишком много порошков. Джинни все же удалось уговорить графа, что он будет выдавать их ей через определенные промежутки времени.

— Опиум? Глупости, дитя мое. Разве что в ничтожном количестве, для успокоения. Уверяю вас, в моем препарате его слишком мало, так что вы не станете наркоманкой. Поскольку вы окрепли, я советую вам все же воздерживаться от них. Любой препарат теряет силу, если принимать его постоянно.

Джинни верила Черникову. А Стиву приписала еще одну ложь, считая его способным на любую подлость ради достижения цели. Да, она любила его когда-то, но теперь глаза у нее открылись и все, слава Богу, закончилось. Осталась только ненависть.

— Что случилось, дитя мое? Вы вся дрожите! Нельзя стоять на палубе ночью: вы можете простудиться. — Граф Черников говорил как всегда спокойно и уверенно, и Джинни благодарно улыбнулась ему. Он знал все про ее отношения с князем. Джинни сама ему рассказала. Граф ответил, что он кое-что слышал об этом и очень волновался по этому поводу.

Граф предложил ей выпить бокал отличного бренди. Джинни слушала рассказы графа об императоре, его семье и ближайших друзьях — обо всех людях, которым она, без сомнения, будет представлена. В России воля царя и его желания — закон для подданных. Франция и Англия — демократические монархии, но в России царь по-прежнему имеет неограниченную власть над людьми.

— А если я ему не понравлюсь? Вы знаете, я не слишком люблю подчиняться приказам, от кого бы они ни исходили. И, кроме того, я не хочу, чтобы меня выдали замуж.

— Ах, дитя мое! Подождите — и все увидите сами. Царь — человек прогрессивный и много путешествовал по разным странам. Он знает, что вы воспитывались во Франции и Америке, к тому же вы дочь Женевьевы. Так что не беспокойтесь. Я буду с вами и дам все необходимые объяснения его величеству.

«Что поделаешь», — устало подумала Джинни. Так или иначе, все решилось. Она плывет в Россию — и все старые привязанности остались в прошлом.

Облокотившись о поручни, Джинни наблюдала, как свежий ветер разгоняет туман над океанской гладью. Он надул паруса и разметал ее волосы. Корабль рассекал волны, оставляя за собой длинную пенистую дорожку. Джинни старалась ни о чем не думать, радуясь свежему солнечному утру.

— Надеюсь, вы хорошо спали?

— Спасибо, ваша микстура мне очень помогла. Сейчас я чувствую себя спокойной и отдохнувшей. Граф Черников улыбнулся: