Бульдог Драммонд (следствие ведет Хью Драммонд) - Герман Сирил Макнейл

– Невозможно! Почему невозможно? – с глупым видом уставился на него Джим.

– Давайте, Оскар, – сказал я, видя, что бармен заколебался. – Это должно было всплыть рано или поздно. Почему вы говорите, что это невозможно?

– Потому что, сэр, – только я предпочел бы, чтобы об этом не узнал управляющий, – мистер де Сильво всю ночь играл со мной в карты, – признался Оскар.

– Ну, будь я проклят, – пробормотал Уэзерби. – Это честный нокаут.

– Наш детектив зашел «не в ту степь» не так уж далеко, как ты думал, Джим, – усмехнулся я.

– Но часто ли он это делает, Оскар? – подал голос еще кто-то из нас.

– Почти каждый вечер, сэр, – ответил бармен. – Он обожает играть в азартные игры, и я думаю, он знает, что вы, джентльмены, не захотели бы играть с ним. Так что я беру его деньги, потому что он не может играть в карты… как бы это сказать… на орехи.

И снова Джим пробормотал: «Ну, будь я проклят!» – что, по-моему, выражало чувства всех присутствующих. Вина де Сильво казалась таким абсолютным, несомненным фактом – и вот в одну секунду у нашей уверенности было выбито дно. Это объясняло то, что он был в вечернем костюме, и его колебания, когда его спросили, где он был. И это неопровержимо доказывало его невиновность, так же как неопровержимо доказывало вину кого-то еще.

Кто? Кто убил Милтона Блейка? Теперь, когда предположение Джеффри было так триумфально доказано самим де Сильво, все нетерпеливо требовали вызвать сюда детектива. Чувствовалось, что ему, как эксперту, едва ли прилично было отсутствовать в такой момент, так что я вызвался пойти и попытаться привести его.

Я застал Синклера одевающимся. Он выслушал потрясающий рассказ Оскара почти что с нетерпением.

– Я рад за де Сильво, – сказал мой друг. – Иначе вся эта дурацкая болтовня непременно закончилась бы его арестом. Но что более важно, Питер, так это то, что на том кинжале нет отпечатков пальцев. С разрешения полиции я поднялся наверх и осмотрел его с помощью порошка и мощной лупы. Отпечатков нет, следовательно, убийца был в перчатках. Почему?

– Чтобы не появились отпечатки пальцев, – ответил я беспечно.

– Очень содержательный ответ, – заметил Джеффри. – И все же я удивлюсь, если окажется, что вы правы. Пойдемте вниз. Мне бы сейчас чашку чая…

Его появление было встречено градом вопросов, но он серьезно покачал головой.

– Вы ничего не слышали, я полагаю, миссис Дентон, – сказал Синклер, остановившись перед соседкой Блейка.

– Абсолютно ничего, – ответила она. – Я очень устала и заснула к одиннадцати часам.

– И вы заперли дверь?

– Да. Я всегда ее запираю.

– А вы, мисс Карпентер?

Берил покачала головой.

– Ни звука. Я натирала лыжи воском примерно до полуночи, а потом легла спать.

– И вы тоже заперли дверь?

Девушка кивнула, и Джим Уэзерби повернулся ко мне.

– К чему он теперь клонит, Питер? – пробормотал он. – Какое имеет значение, заперли они двери или нет?

– Спросите что-нибудь полегче, Джим, – сказал я. – Временами он слишком меня опережает.

И, разумеется, следующие два часа Джеффри пребывал в самом своем неприступном настроении. Выпив чаю, он снова уединился в своей комнате, и когда в восемь часов я поднялся к нему якобы для того, чтобы узнать, не хочет ли он позавтракать, а на самом деле чтобы посмотреть, не продвинулся ли он дальше в расследовании, он по-доброму и сердечно огрызнулся на меня.

– Извините, Питер, – извинился он затем, – но я чувствую себя полным глупцом. Проклятым глупцом к тому же. Где-то отсутствует связь, и все же этого не должно быть. Или я во всем ошибаюсь?

– Но если вы дошли до этого пункта, – воскликнул я, – вы должны кого-то подозревать! Кто это? Теперь, когда де Сильво не в счет, насколько я могу судить, это может быть кто угодно.

– Я молю небеса, чтобы вы были правы, Питер, – таков был его удивительный ответ. – Но я не могу оставить все как есть: я должен знать правду. Давайте снова поднимемся в комнату Блейка: я упустил что-то… Должен был упустить.

У стоявшего на страже жандарма не нашлось возражений против того, чтобы мы вошли. Мертвец, укрытый простыней, лежал на кровати, а больше в комнате ничего не передвигали. Но Джеффри направился прямо на балкон, где он долго стоял неподвижно.

Внезапно Синклер наклонился вперед, и на его лице возникло какое-то странное намерение. Затем он выхватил увеличительное стекло. Некоторое время сыщик изучал балконные перила, и я увидел, как он царапает дерево ногтем. Наконец, после того, как ожидание хоть какого-то результата от его действий стало невыносимым, он выпрямился.

– Так вот оно что, не так ли? – сказал он серьезно. – Глупо с моей стороны было не подумать об этом раньше. Но вам, Питер, я могу признаться: лучше бы я не думал об этом сейчас. И все же должна быть какая-то веская причина.

Синклер открыл дверь и, к моему крайнему изумлению, вместо того чтобы спуститься вниз, направился к комнате Берил Карпентер. Он постучал и, не получив ответа, сразу вошел внутрь, после чего снова двинулся прямо к балкону и поскреб перила, расположенные с ближайшей к комнате Блейка стороны.

– Для этого нужна смелость, – тихо заметил он. – Восхитительная смелость.

– Что вы забыли в моем номере? – Берил стояла в дверях и смотрела на нас с крайним изумлением.

– Входите, мисс Карпентер, – вежливо сказал Джеффри, – и, пожалуйста, считайте меня своим другом, так же как и Питера. А теперь – зачем вы это сделали?

– Боже правый! – чуть не закричал я. – Вы с ума сошли!

Но потом я посмотрел на Берил, и слова замерли у меня на губах, потому что ее лицо покинули все остатки красок, и она уставилась на Синклера, словно ее загипнотизировали.

– Позвольте мне рассказать вам, что произошло, – продолжил Джеффри все тем же вежливым тоном. – По той или иной причине вы решили зайти в комнату Блейка. Вы догадались, что его дверь заперта: возможно, вы подергали ее и обнаружили, что она не открывается. Тогда вы подумали о балконе. Возможно, вы могли перепрыгнуть с одного балкона на другой, но если бы у вас это не получилось, вы упали бы вниз и разбились насмерть, и даже если бы ваш прыжок был успешным, шум разбудил бы Блейка. И тут вы вспомнили о своих лыжах. Вы положили их рядом между двумя балконами, надев перчатки, потому что было холодно. Затем вы пересекли пропасть между балконами по лыжам и попали в комнату Блейка. Но дальше что-то произошло, и вы ударили его ножом. После этого вы отперли дверь, вернулись в свой собственный номер и забрали лыжи. Я прав?

Румянец вернулся на щеки девушки, и она спокойно посмотрела Джеффри в глаза.

– Совершенно верно, мистер Синклер, – сказала она. – Хотя откуда вы это узнали, для меня загадка.

– Не будем сейчас на это отвлекаться, – серьезно сказал Джеффри. – Я хочу услышать, почему вы это сделали.