Гипершторм - Сергей Челяев

— Ты прав, старина, — согласился Штурман. — Надеюсь, на этот раз портал не выкинет с нами очередную злую шутку.

— Теперь твоя змейка этого не допустит, — ответил Мизгирь. — Я верю, что пока она у тебя, ты сможешь сделать то, что сейчас кажется невозможным, — навести порядок в неэвклидовом пространстве. Все сталкеры Пятизонья ждут от тебя этого. Ждут окончания гипершторма.

Он произнес это обычным, ровным, будничным голосом, не выделив ни одного слова. Но Штурман почувствовал, что земля едва не рванулась из-под его ног.

— Что ты хочешь этим сказать, напарник? Что значит «пока она у тебя»?

— Я сказал ровно то, что сказал, — слегка пожал плечами крестоносец. — Ведь не всегда ты будешь владеть этой вещью?

Некоторое время Юл молча смотрел на крестоносца, пытаясь понять скрытый смысл его слов. Но он пока ускользал от его понимания, и тогда сталкер спросил напрямую:

— А кто еще, по-твоему, собирается завладеть моей вещью? — медленно проговорил он, глядя в упор на Мизгиря тяжелым, недобрым взглядом.

— Тот, кому она в действительности принадлежит, — ответил крестоносец, твердо выдержав взгляд сталкера. — Ты лучше моего знаешь его имя.

Штурман похолодел.

«Он знает все! — думал он сейчас, стоя перед Мизгирем. — Но кого именно он имеет в виду? Старика? Старик никогда не был в ладах с сердцем, он всегда полагался только лишь на разум. Патрика? Неужели он сейчас говорит о Патрике?!»

— Не хочешь ли ты сказать… — начал Штурман, но крестоносец его тут же довольно резко перебил:

— Я ничего не хочу сказать, командир. Но даже если бы и хотел — не сказал бы.

Он красноречиво покачал головой и с деланым нетерпением переступил с ноги на ногу.

— Почему не сказал бы? — еле слышно прошептал Штурман. — Почему я не могу знать, напарник?

— Потому что такими вещами, как твой Уроборос, распоряжаются не люди, — ледяным тоном ответил крестоносец и первым вошел в портал.

Но после секундной паузы все-таки обернулся и по-военному, с достоинством отдал честь.

— Как прошло? Да все супер. А где не супер, там зашибись, — заплетающимся от усталости языком отвечал Штурман, вяло намыливая грудь. — Все было по плану. Вначале взяли Тройку. Потом, преследуя Перси, запрыгнули в тоннель… А в тоннелях, как оказалось, штормит… В результате вынесло нас скорг знает куда… И понеслось.

— Боже мой… Я так волновалась! Все глаза выплакала! — всплеснула руками Пенни. — Ладно… Ты, наверное, вылезай уже. И давай вытирайся — у меня для тебя полная корзинка новостей!

Пенни бросила Юлу махровое полотенце, и он ловко поймал его на лету. Полотенце так по-домашнему пахло стиркой!

Юл погрузился в этот запах, как в сладкую грезу. Ему не верилось, что все закончилось. Казалось, это галлюцинация. Сон наяву.

— Я так счастлив, — вдруг сказал Юл, на глаза которого навернулись непрошеные слезы. — И это полотенце… Оно… чудесное!

Глаза молодой женщины, такие васильковые, такие лучистые, расширились до размеров двух очень удивленных галактик.

— Ю-у-у-ул! Я тебя просто не узнаю. С каких пор ты стал интересоваться банными полотенцами?

— Ну, я не то чтобы интересуюсь… Просто от этого полотенца пахнет… безопасностью… По-моему, замечательный запах.

— А по-моему, кое-кому надо бы поужинать… И ложиться спать! Пока шарики у него не заехали за ролики! — своим излюбленным безапелляционным тоном сообщила Пенни, иронически наблюдая за тем, как Юл пытается попасть здоровой ногой в нужное место трусов. — Постой-постой! Ты говоришь, пахнет безопасностью?!. Получается, там, где вы были, с тобой случилось что-то… опасное? Ю-у-у-ул! Ты опять что-то от меня скрываешь?

— Да нет. Все было штатно. Только…

— Что только?

— Только… Несколько ребят… в общем… царствие небесное, вечный покой, — Юл едва сдерживался, чтобы не разрыдаться. — Но я не хочу… Точнее, не могу сейчас об этом говорить.

— Тогда о чем ты… можешь говорить? — упавшим голосом спросила Пенни.

— Ты обещала рассказать мне новости.

— Новости? Пож-ж-ж-жалуйста! — нарочито браво прожужжала Пенни, сняла с вешалки пушистый банный халат и заботливо набросила его на плечи Юла.

Сталкер невольно залюбовался ее крохотной, с розовым маникюром ручкой, скользнувшей по его плечу. Он проследил эту ручку от кончиков коготков до самого округлого плечика на свете — даже сам того не желая.

Вот они, подсыхают на белоснежной коже Пенни, пузырьки мыльной пены… Юл против воли сглотнул.

От Пенни не укрылось внезапное волнение жениха.

— Э! Э! Я попросила бы! Это что еще за взгляды? Сам едва жив, а… туда же! Имей в виду, пока не выздоровеешь, чтобы мне никаких вольностей! Твое здоровье мне дороже всех этих услад плоти, — предупредила Пенни голосом учительницы Марьванны. И зачем-то показала Юлу свой розовый язычок. Язычок, к слову, у Пенни тоже был что надо — узкий, соблазнительный, зовущий к..

— М-м-м, — сладострастно простонал Юл.

— Немедленно перестань на меня пялиться! — сердито потребовала хозяйка «Итаки». — И, пожалуйста, оденься. У нас, между прочим, гости!

— Гости? Вот как? — нахмурился Штурман. — И кто же притащился сюда на этот раз? Мама римская? Глава Комитета Заднего Прохода? Господин Минеральный Секретарь Великих, Белых и Малых наций?

— Очень смешно, — Пенни поджала губки. — Пока у тебя там в тоннелях штормило, меня тут женихи осаждали!

— Женихи?

— Именно так! Разве ты забыл, что желающих занять твое место всегда много? Но ты не переживай! Когда я состарюсь, мы с тобой вместе прыгнем со скалы Ак-Хайван. Помнишь, такая есть в Казантипе, откуда мы привезли сюда эти чудесные сухопутные кораллы?

— Я бы воздержался, — пробурчал Штурман. — Мне сполна хватает и одной вывихнутой на Железных Полях ноги. Еще одну, сломанную, я точно не переживу, придется уволиться из сталкеров… Там что ты там сказала насчет женихов?

— Имели место четыре официальных делегации, — насмешливым тоном произнесла Пенни. — Относительно установления взаимовыгодных контактов с Комитетом Судного Дня, базой Коралловый Дом и лично эмиссаром ООН госпожой Квин. Хочешь знать, из каких кланов заходили молодцы?

— Лучше скажи, как ты их отшила, — попросил Штурман.

Одновременно он сделал попытку слегка приобнять Пенни за талию. Но все, что ему удалось, — лишь чуточку распахнуть ее пеньюарчик, так ловко она вывернулась из его неуклюжих объятий.

— Ты — неотесанный медведь, — сообщила Пенни, спешно приводя себя в порядок. — Я же тебе сказала: у нас гости!

— Ладно-ладно, не отвлекайся… Так что у нас с женихами?