Орел стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

Шарп улыбнулся, поднял Орла так, что на его крыльях заиграли солнечные блики, и вдруг услышал топот копыт у себя за спиной. Ружье так и осталось лежать на земле, когда он метнулся в сторону, чтобы избежать клинка Гиббонса. Лейтенант, в глазах которого полыхал дикий огонь, вытащил свою кривую саблю и наклонился в седле; оружие просвистело над головой стрелка, тот упал на землю, откатился, а потом встал на колени и увидел, как Гиббонс натянул поводья, одной рукой развернул лошадь и пустил ее вперед. Лейтенант не дал Шарпу времени даже на то, чтобы вытащить саблю. Он выставил свое оружие, словно копье, и пришпорил коня; клинок должен был вонзиться прямо в живот его заклятого врага.

Шарп прижался к земле, и лошадь проскочила мимо, потом быстро развернулась, и вот уже Гиббонс навис над своим противником, направив саблю вниз. Никто из них не произнес ни слова. Лошадь заржала, встала на дыбы, забила копытами, и Шарп успел нырнуть в сторону. Потом он изо всех сил размахнулся Орлом и попытался попасть в голову лошади, но Гиббонс был умелым всадником и, уверенно повернув коня, легко избежал удара, а потом вновь занес саблю над Шарпом.

— Отдай мне Орла, Шарп!

Стрелок огляделся. Заряженное ружье лежало в пяти ярдах, и он бросился к нему, знал, что не успеет. Клинок ударил по ранцу на спине и сбил капитана с ног. Шарп упал на Орла, метнулся вправо, лошадь опустила копыто совсем рядом с его лицом, занесенная сабля сверкнула в лучах солнца. Шарп снова перекатился вправо, почувствовал, как копыто ударило в плечо, но ему все еще удавалось избегать клинка Гиббонса. Однако положение становилось все более и более безнадежным. В ноздри ударил терпкий запах травы, мелькали копыта, в любой момент острие сабли могло пригвоздить его к земле. Он был зол на себя за то, что забыл о Гиббонсе, который, вероятно, уже давно, скрываясь за завесой дыма, преследовал их с Харпером.

Шарп едва мог шевелить правой рукой, она почти совсем онемела после удара копытом, однако он еще раз отчаянно взмахнул Орлом, словно дубиной, пытаясь заставить лошадь отступить. Будь проклята эта сорока! Неужели Харпер ничего не слышит?

В следующий миг сабля оказалась возле его живота. Шарп поднял глаза и увидел улыбающееся лицо Гиббонса. Рука с саблей застыла в воздухе.

— Мне было хорошо с ней, Шарп. А теперь я еще и Орла получу.

Казалось, Гиббонс смеется над ним — рот лейтенанта расходился все шире и шире, но он медлил и не наносил последнего удара. Вдруг его глаза округлились, и Шарп начал откатываться подальше от сабли, вскочил на ноги и увидел, как, изо рта Гиббонса медленно, а потом все быстрее потекла кровь. Шарп продолжал двигаться, Орел описал широкую дугу, и крыло французского трофея угодило Гиббонсу в лицо, сломало зубы, отбросив назад голову. Впрочем, лейтенант был уже мертв. И, хотя Орел заставил его отклониться, тело в результате упало вниз, в сторону Шарпа, потому что спину лейтенанта пробил французский штык, вышедший наружу между ребер на груди. С противоположной стороны лошади стоял сержант и с веселой ухмылкой смотрел на Шарпа.

Тело Гиббонса соскользнуло на землю, и Шарп принялся разглядывать французский мушкет с примкнутым штыком, который насквозь пробил легкие и теперь торчал из груди.

Шарп поднял глаза на Харпера.

— Спасибо.

— Я и сам получил большое удовольствие. — Усмешка сержанта стала еще шире, словно ему понравилось наблюдать за тем, как Шарп борется за жизнь. — Ради таких моментов стоит служить в армии.

Капитан оперся о шест Орла, с трудом перевел дыхание. Еще никогда он не был так близок к смерти.

— Этот ублюдок чуть не покончил со мной! — покачав головой, негромко проговорил Шарп. Казалось, его это удивило, словно он и представить себе не мог, что Гиббонс окажется столь опасным противником.

— Ну, сначала ему пришлось бы покончить со мной, сэр.

Слова были сказаны в шутливом тоне, но Шарп знал, что это правда, и улыбнулся. Потом отошел в сторону и поднял ружье.

— Патрик?

— Сэр?

— Еще раз спасибо.

Харпер сделал небрежный жест рукой.

— Вы уж постарайтесь, чтобы они дали нам побольше ста гиней. Не каждый день удается захватить такие трофеи.

Вещей у Гиббонса оказалось совсем немного: горсть золотых монет, часы, разбившиеся при падении, и дорогая сабля, которую пришлось оставить. Шарп наклонился над телом и засунул руку за воротник Гиббонса — там он нашел то, что искал: золотую цепочку. Большинство солдат носили на шее что-нибудь ценное, и Шарп знал, что в случае его смерти какой-нибудь вражеский солдат найдет мешочек с монетами.

Харпер поднял глаза на капитана.

— Я эту штуку не заметил.

Внутри медальона они обнаружили портрет девушки. Блондинка, как и Гиббонс, но в отличие от него, у нее были полные губы. И, хотя портрет был совсем маленьким, казалось, глаза девушки смотрят на мир удивленно и радостно. Харпер наклонился к Шарпу.

— Что там написано, сэр?

Шарп прочитал слова, выгравированные на внутренней крышке медальона:

— "Да хранит тебя Бог. С любовью — Джейн". Харпер тихонько присвистнул.

— А она хорошенькая, сэр.

Шарп засунул медальон в сумку с патронами, а потом бросил взгляд на мертвого Гиббонса, худое лицо которого было залито кровью. Знала ли Джейн, каким человеком был ее брат?

— Пошли, сержант.

Они зашагали по сухой траве, сквозь тлеющие остатки пожара, и вскоре заметили одинокое желтое знамя Южного Эссекского.

Первым Шарпа и Харпера увидел лейтенант Ноулз. Он что-то закричал, и уже через несколько мгновений их окружила вся рота легкой пехоты, солдаты громко и восторженно вопили. Героев повели к группе всадников, стоящих возле знамени. Рядом с сияющим Форрестом Шарп увидел Лоуфорда.

— Сэр?

Лоуфорд рассмеялся, глядя на удивленное лицо Шарпа.

— Насколько я понимаю, вам принадлежит честь командовать моей ротой легкой пехоты?

— Вашей?

Лоуфорд приподнял брови. Он был, как всегда, исключительно элегантен.

— Вы этого не одобряете, капитан Шарп? Шарп ухмыльнулся и покачал головой.

— А сэр Генри?

Лоуфорд слегка повел плечами.

— Скажем так: сэр Генри вдруг ощутил необоримое желание вернуться к добропорядочным обитателям Паглшэма.

Шарпу ужасно захотелось рассмеяться. Он сдержал обещание, данное Ленноксу, но капитан прекрасно понимал, что истинная причина, по которой он добыл французского Орла, заключалась совсем в другом: он должен был спасать свою шкуру. И вдруг оказалось, что все это зря. Смерть Денни и многих других — только ради того, чтобы он не отправился в Вест-Индию?

Шарп поднял добытый такой дорогой ценой трофей, и позолоченный Орел засверкал на солнце.