Призыв мертвых - Джеймс Баркли

На поле кучки легионеров рубились с теми, кого недавно знали как своих друзей, а порой просто бросались на каждого, кто, как им казалось, выглядел необычно. В результате ряды мертвых пополнялись за счет живых. Впрочем, некоторые солдаты просто стояли столбом, онемев от потрясения. Ну а большинство бежало: иные, сохранившие остатки мужества, старались унести раненых. Вверх, к кострам у подножия утеса!

— Здесь нам оборону не выстроить, — сказал Нунан центуриону. — Придется выводить отсюда людей. Возьми половину наших и отведи вверх по дороге. Там перегруппируйтесь. Необходимо организовать оборону раньше, чем цардиты отобьются от кавалерии и навалятся всей силой.

Центурион кивнул, хотя на его лице с расширившимися глазами было написано полное неверие в происходящее.

— Ступай.

— Есть, генерал. А как насчет… насчет мертвых, генерал?

Нунан вздохнул, поскольку ему было трудно принять собственные слова.

— Мертвых предоставь мне.

— Есть, генерал.

Центурион повернулся к легионерам.

— Слушай мою команду! Первые пятнадцать рядов с левого фланга идут со мной. Остальные остаются защищать генерала. Всех, кого сможем, собираем выше по дороге.

Нунан снова воззрился на поле боя. Сотни людей бежали, но сотни еще находились там, в сумятице и растерянности. По существу, ему оставалось только одно. Наступление цардитов серьезно замедлялось упорными, непрекращающимися атаками кавалерии Келл, однако это не могло продолжаться до бесконечности. В конце концов усталость возьмет свое, и тогда плотина прорвется.

— Я иду на выручку нашим. Надо постараться восстановить порядок. Раненых необходимо унести. В стычки с мертвыми не ввязываться, контакта избегать. При угрозе столкновения рассеиваться, двигаться быстрее — в этом наше преимущество. Выполняйте!

Нунан рванул вперед, где царила полнейшая неразбериха. На пыльной, залитой кровью земле, среди обломков снаряжения во множестве валялись тела, и этих людей, пока не подтвердилось иное, следовало считать живыми, хотя едва ли подобное допущение было верным. Впереди генерал увидел тесно сбившуюся группу примерно из тридцати пехотинцев, главным образом гастатов. Оставшись без командира, они походили на экипаж судна, терпящего крушение посреди бурного моря, и тут на них вышел отряд мертвецов, чуть ли не вдвое превосходивший их числом. Нунан истошно заорал, чтобы они не загораживали путь, а просто посторонились и пропустили мертвых, но его никто не услышал. Все вопили друг на друга и на безразличных к всему мертвецов, и, чтобы живые обратили на него внимание, генералу пришлось выбежать вперед и встать перед ними.

Находясь на поле боя, было легко увидеть, сколько народу попросту сбежало. Как может солдат выступить против своего друга? Как может он ударить его и как вместе с тем не нанести удар? Не сопротивляться мертвым нельзя, но и посылать людей против них тоже нельзя. Впрочем, посылать и не требовалось: мертвые сами были здесь, и при виде них у Нунана поникли плечи. Он знал некоторых из этих мужчин и женщин. Может быть…

— Вы уверены, что они мертвы? — спросил Нунан. — Они не нападают…

Они действительно не нападали. Сейчас они просто стояли и смотрели, словно чего-то ожидая.

— Конечно, они мертвые, генерал, — заявил с дрожью в голосе ближний гастат. — Посмотри, вот Дарий. Я был рядом с ним, когда он пал. Что же это такое, генерал? Бог обратился против нас.

— Не Бог, просто один из его сбившихся с пути чад, — ответил Нунан и возвысил голос: — Выходите из боя. Возвращайтесь назад к дороге. Найдите экстраординариев и присоединяйтесь к ним.

— Но, генерал, наши люди…

— И заберите с собой раненых. Это не наши люди. — Нунана передернуло. — Уже не наши.

Гастаты повернулись и побежали. Вокруг падали стрелы. Цардиты, пусть с трудом, дюйм за дюймом, но наступали. Кавалерия Келл разделилась и снова атаковала оба вражеских фланга. Мертвые тоже пришли в движение. Стали сбиваться в более крупные отряды и строиться.

Нунан как завороженный следил за их действиями. Те, у кого не было оружия, нагибались и поднимали его с земли. Мужчины и женщины не выказывали ни малейших признаков боли, страха или осознания своего положения. Его легионеры, покрытые смертельными ранами, исколотые сариссами, с пробитыми шлемами, располосованными лицами и телами, становились в строй, побуждаемые неведомой силой.

— Как можно сражаться с таким противником? — пробормотал Нунан себе под нос. — Что мы вообще можем сделать?

— Прошу прощения, генерал?

Он повернулся к своим экстраординариям.

— Ничего. Давайте займемся делом.

* * *

Келл бросила свою кавалерию в обход правого крыла цардитов и обрушилась на этот фланг с тыла. Они попытались развернуть пики, но это привело к ослаблению фронта. Ее лошадь с разбегу проломила ненадежную защиту — под напором конского корпуса щиты и людские тела раздались в стороны. Линия обороны была прорвана.

Она направила всадников в прорыв, с целью расширить брешь и зайти копейщикам в тыл, а главное, атаковать стрелявших из-за их спин лучников. Для рассеявшихся легионеров они сейчас представляли главную угрозу, однако надежда на успех была невелика. Келл не могла позволить себе терять людей.

Меч Келл обрушился на шлем одного врага, потом другого, однако троих всадников слева от нее выбило из седел стрелами. Кони, оставшиеся без седоков, повернули назад, атака начинала терять напор. Правда, ее лучники поддержали конный удар обстрелом. Стрелы ударяли в щиты, находили щели в доспехах, поражали незащищенные лица и шеи или, не попав в цель, вонзались в землю.

Увидев, что цардиты бросили на поддержу атакованного фланга большую часть резерва, Келл поворотила лошадь, ударила ее пятками в бока и, увертываясь от случайных ударов, устремилась прочь из свалки, на открытую местность. Промчавшись галопом ярдов пятьдесят, она остановилась и развернулась, собирая вокруг себя выходивших из боя кавалеристов. В трехстах ярдах дальше по фронту, на другой стороне поля цардиты быстро продвигались к дороге, и измотанная малочисленная кавалерия ничего не могла с этим поделать. Кони начали уставать, и при отсутствии прикрытия или подкрепления результат был предсказуем.

Фронт Медвежьих Когтей был разорван, солдаты бежали к дороге, куда следом за ними рвались и цардиты, которых она пыталась сдержать. А мертвые… Боже Всеобъемлющий! Мертвые формировали прямо на поле новую линию наступления, и преградить им путь было некому.

— Нам нужно обойти вокруг, зайти им в тыл, — крикнул ей в ухо капитан. — Мы должны заставить их повернуться.

Он указал на цардитов, имевших десятикратное численное превосходство над кавалерией. О победе и славе сегодня речи не шло. Все надежды сводились к тому, чтобы и самим не сложить головы, и выиграть время для пехотинцев, дать им подняться по тропе через скалы. При этой мысли у Келл едва не навернулись слезы на глаза. Подъем предстоял опасный и трудный, менее десяти дней назад они с Павлом проделали этот путь в свободное время для тренировки. Тогда это казалось развлечением, и вид сверху открывался потрясающий. Как же быстро все изменилось!