Половецкий след - Евгений Красницкий

Впереди ехали Кайрана и Кариндэ-оглан, сразу за ними – сотник со своими, и лишь далеко позади угадывались силуэты всадников из шайки Кариндэ… или все-таки – Кайраны? Впрочем, муж и жена – одна сатана. Правда, эти-то еще не поженились. А вот интересно…

Кайрана вдруг обернулась и придержала коня – как будто подслушала мысли:

– Чего улыбаешься?

– Красиво как!

– О да! Степь привольна и прекрасна. Не понимаю, как можно вообще жить в городах – скученно, грязно, брр! Купцы рассказывали, будто в городах выливают дерьмо прямо на головы прохожим. Врут?

– Не врут, – тихонько засмеялся Михайла. – Правда, не про наши города, про европейские.

– Про какие?

– Ну, Париж там, Лондон…

– Про Париж я слыхала… А еще – про Царьград и про Буду. Часть моего рода кочует в мадьярской пуште! Может, и я когда-нибудь туда подамся. Просто посмотреть – интересно же!

Сотник все же полюбопытствовал:

– И мне интересно – когда же у вас свадьба? И примет ли твой отец…

– Примет! – громко расхохоталась девчонка. – Отец делает все не для себя и не для меня, а во благо всего нашего рода! Если Кариндэ станет богатым и властным…

– А он станет?

– Сделаю!

– Ого! Что это?

Травяные заросли кончились, впереди путь пересекала дорога – широкая желтая колея, потрескавшаяся от жара. Как-то очень удивительно было встретить это в степи…

– Залозный шлях, – Кайрана спешилась и, присев на корточки, окунула ладони в дорожную пыль.

Кариндэ-оглан тоже спрыгнул с коня, присел рядом…

Наконец, оба выпрямились, вновь уселись в седла…

– Совсем недавно здесь прошел большой караван, – пояснила степная принцесса. – Вон, кизяк еще свежий и земля пахнет мочой – шли волы или мулы. Из Тьмутаракани идут. Или из Грузинского царства. В Переяславль и дальше – в урусутские земли.

– Почему ты думаешь, что именно так, а не обратно? – удивленно переспросил Миша.

– Ну, это понятно! – девчонка фыркнула, рассмеялась. – Я почти не вижу здесь следов босых ног. А они обязательно были бы, если б караван шел из русских земель. Рабы! Невольники! Их обязательно вели бы.

– А туда, значит…

– Там хватает своих – людей много.

– Значит, этот караван – на Русь? – пустив коня рядом с ретивым скакуном Кайраны, уточнил сотник. – И как далеко от нас?

– День пути, – наклонившись, Кайрана погладила лошадь по гриве. – Для них – день. А мы коли захотим, так догоним быстро. Купеческие повозки медлительны. Ой…

Хмыкнув, девушка искоса взглянула на Мишу:

– Караван! Товары! Ты понимаешь, как нам теперь нужно серебро да злато? Эти чудесные сверкающие монеты – ромейские солиды. Ну или дирхемы поклонников Аллаха – они подойдут.

– Вы получите все у бродников! – заверил сотник.

– А вдруг у них мало?

– Тогда я вам доплачу! Из наших трофеев… Их будут делить прямо на днях.

Кайрана алчно сверкнула глазами:

– Слово?

– Слово.

– Вот и славно! Якши! Я знаю, ты – воин, твое слово крепкое.

Половцы и Миша со своими людьми заняли позицию невдалеке от Залозного шляха, возле старой купеческой стоянки. Именно здесь и должна была состояться встреча с бродниками, только немного позже. Остатки кострищ, длинные столы, сколоченные из толстых досок, вкопанные в землю лавки, кусты терновника, явно используемые в качестве коновязи. Странно, что столы и лавки до сих пор не утащили: дерево в степи – большая ценность, просто так валяться не будет.

– На торговом пути безобразничать никак нельзя, – спрыгнув с коня, пояснила Кайрана. – Тенгри будет недоволен. Устроить славный налет на торговцев – тут Тенгри всегда рад, а вот по мелочи пакостить негоже.

– Понятно, – Михайла покивал и подозвал своих. – Схоронимся пока за кустами.

– Подождите, я с вами… – улыбнувшись, взяла коня под уздцы степная принцесса. – У бродников только с Кариндэ встреча. Меня-то они не знают.

– Как же они общаются? – сотник обернулся.

– Их старший нашу речь знает.

Сотник скривился и хмыкнул: ишь ты, какой знающий! Недаром волхвом прикидывался.

Из кустов все просматривалось довольно неплохо: и сидящий за столом Кариндэ-оглан, и его люди, укрывшиеся за кусточками барбариса, и ведущая от торгового шляха дорожка, на которой вскоре показалось трое всадников верхом на неприхотливых степных скакунах. Лошадей такой породы разводили тогда повсеместно – никаких иноходцев и прочих першеронов еще не было.

– Ну что, парни, узнаете? – обернувшись, шепотом поинтересовался сотник.

– Тот, что слева, кособородый – Окунев Карась, – щурясь, Глузд отозвался за всех, так же тихо. – Крайний справа, косматый – Гончаров Забота. Плотник, говорят, неплохой, да уж больно неуживчив. Ну, и Завидко Косолап, вон тот, рыжеватый…

– М-да… – протянул Миша. – А где же Кочубар, интересно?

То же самое, похоже, спросил и предводитель степной шайки, едва бродники подъехали ближе.

– У Кочубара ныне дела, – спешившись, солидно пояснил Завидко Косолап. Для обельного холопа держался он на редкость самоуверенно и нахально, даже вот за стол уселся. Хотя кто он и кто Кариндэ? Завидко – раб, шпынь никому не надобный, а Кариндэ-оглан, хоть и разбойник, а все ж – степной витязь, человек пусть небогатый, но свободный.

– Зарядите ваши самострелы, – положив руку Михайле на плечо, тревожно прошептала степнячка.

Сотник скривил губу в улыбке:

– Уже!

– Тогда цельтесь… И будьте готовы послать стрелы!

Сама степная принцесса ловко вскинула лук, наложила на тетиву стрелу… правда, еще не натянула… Но готова была – дрожала, словно натянутая струна!

Что ж ее так встревожило-то?

Что? Да бродники вели себя напрочь неправильно, особенно Косолап!

Между прочим, он объяснялся по-русски, Кариндэ же русскую речь понимал плохо… Но все же, наверное, понял…

И, конечно же, понял, что его сейчас намеренно оскорбляют – непонятно кто вдруг уселся рядом с ними как равный, без всякого приглашения! Остальные даже не спешились… Просто подъехали ближе…

Э, Кариндэ-э, был бы ты один, покатилась бы твоя голова в траву, поскакала по кочкам!

Бродникам и не нужно было понимать половецкую речь, разговаривать они все равно не собирались. Собирались просто убить! Убить и ограбить. Конь, легкие кожаные доспехи, сабля, камча – все представляло ценность, что и подтвердил сейчас Косолап, бросив на своих подельников быстрый взгляд.