Черчилль. Династия на вершине мира - Джон Ли

Ввиду военной ситуации либералы и консерваторы объединили свои политические силы и 26 мая 1915 года образовали коалиционное правительство под руководством премьер-министра от либеральной партии – Герберта Асквита. Во время перестановки кабинета коалиционного правительства Уинстон потерял свое место в Адмиралтействе из-за провала операции в Галлиполи, так как эта кампания была его идеей и он отстаивал ее в Палате общин. В результате этого семья Черчиллей потеряла право жить в Адмиралтейском доме, предоставляемое только на время работы в Адмиралтействе. Так как их лондонский дом на Экклестон-сквер был сдан в аренду, то им пришлось временно поселиться в лондонском доме тети Уинстона, леди Уимборн, по адресу: 21 Арлингтон-стрит. Сокращение жалованья Джека фирмой, в которой он работал, означало необходимость еще большей экономии для Гуни, и она тоже поселилась в этом лондонском доме. Жить двум семьям с пятью детьми и нянями под одной крышей было тесно. Поэтому Уинстон немедленно переехал в дом своей матери. К октябрю 1915 года они опять все вместе переехали в дом Гуни и Джека по адресу: 41 Кромвель-роуд. Впоследствии к ним присоединилась Дженни, которая помогала им вести это хаотичное и шумное хозяйство.

В июне Клемми занялась важной военной работой, вступив во Вспомогательный комитет рабочих военных заводов, образованный Христианской ассоциацией молодых людей. Ллойд-Джордж был назначен главой нового Министерства военной промышленности, и женщины активно взялись за работу на военных заводах, оставленную мужчинами, призванными на военную службу. Чтобы увеличить производство амуниции, на заводах были организованы столовые для питания рабочих. В обязанности Клемми входило организовать девять таких столовых на севере и северо-востоке Лондона, подобрать для них работников и следить за работой этих столовых, обеспечивающих пищей около пятисот рабочих. Ее задача заключалась в том, чтобы осматривать эти столовые, привлечь к работе девяносто добровольных помощников и обеспечивать связь и координацию между рабочими и руководством заводов.

Уинстон, лишившийся той решающей роли, которую он ранее играл, руководя военными действиями на высшем уровне, часто был в подавленном настроении и испытывал так называемую «черную меланхолию». В конце лета 1915 года он занялся масляной живописью, что помогало его спокойствию и размышлению над жизнью. Толчком к его занятиям живописью была Гуни, когда однажды во время летнего отдыха в усадьбе Хое в графстве Суррей, которую они снимали в том году, Уинстон застал Гуни за рисованием в саду.

Уинстон так сильно стремился к активной работе и мечтал вернуться в армию, что 30 октября он ушел в отставку с поста министра. Он тщетно пытался получить пост командующего британскими войсками в Восточной Африке, но ему дали понять, что, возможно, сэр Джон Френч сможет дать ему позицию командира бригады во Франции. В ноябре он решил опять вступить в полк Оксфордширских гусар во Франции. Утром в день отъезда Уинстона в их доме присутствовал генеральный прокурор и большой друг семьи Черчиллей сэр Ф.И. Смит. Он вспоминал тревогу, испытываемую Дженни за Уинстона, и сказанные ему слова:

В декабре сэр Дуглас Хейг сменил сэра Джона Френча на посту главнокомандующего войсками британской экспедиционной армии во Франции, и Уинстону было сказано, что вакансии на пост командира бригады больше не существует и ему придется довольствоваться командованием батальоном. Таким образом, получилось, что 5 января 1916 года Уинстон стал командовать в должности подполковника 6-м Королевским шотландским фузилерным полком. Закаленный в боях батальон не знал, как обращаться с этим подполковником-политиком, но благодаря упорному труду и пристальному вниманию к военным делам Уинстон завоевал их доверие. В том месяце они отправились на боевые позиции в лесу Плогстеерт (который британские солдаты называли Плагстрит), расположенном в секторе Западного фронта во Фландрии, Бельгии[459]. Это был тихий участок фронта, и в зимние месяцы там не было никаких боев. Уинстон заставлял своих людей усердно трудиться на линии обороны, но он никогда не был рьяным сторонником строгой дисциплины. Однажды он получил выговор от старшего начальства за чрезмерную снисходительность. Он никогда не избегал опасности и участвовал в работах на боевых позициях и в патрулировании. Но к марту 1916 года он загорелся желанием вернуться в Палату общин, так как, по его мнению, именно там он мог бы вносить значимый вклад в победный исход этой войны.

В марте того года Джек тоже отплыл вместе с анзаками (австралийско-новозеландским армейским корпусом) из Египта во Францию, высадился с ними на берег в Марселе и на поезде добрался до линии фронта. После учений они направились к участку фронта в районе Арментиерес. Этот район был всего в нескольких милях к югу от того места, где служил Уинстон, и братья имели возможность иногда встречаться за обедом. В обязанности Джека входила организация безупречной работы штабного офиса. Он был доволен своей работой, но скучал по жене и детям.

Похоже, что Уинстон пожаловался брату насчет своего положения, потому что в письмах к матери, начиная с апреля 1916 года, Джек сетовал о том, как жаль, что Уинстона держат в этой дыре, когда он мог бы выполнять более важную работу дома. В мае, узнав, что его недостаточно сильный батальон должны были слить с другим, Уинстон оставил свое назначение и вернулся в Англию.

Дженни была глубоко погружена в военную работу и в мае она дала интервью репортеру американской газеты New York Times о роли женщин в военное время. Дженни особо подчеркнула, насколько женщины понимают тот факт, что общечеловеческие ценности находятся под угрозой и их нельзя потерять из-за «грубого внешнего насилия», подразумевая, очевидно, немецкую агрессию. Она видела вклад женщин в военную работу и взятие на себя ответственности за эту работу как знак продвижения их положения в обществе и помощи суфражистскому движению. Она считала, что многие женщины не захотят вновь испытать «ощущение непригодности» или вернуться к «увеселительному» времяпровождению после окончания войны. По словам Дженни, наблюдалось резкое изменение в отношении британского правительства к работе женщин во время войны. В самом начале женщинам даже не хотели разрешить организацию столовых. Но они продемонстрировали свою компетенцию во многих областях, что привело к их всеобщему признанию. В качестве примера Дженни рассказала об одной женщине, работающей в производственном комплексе Вулвич-Арсенал и отвечающей там за автомобильный парк. По прогнозам Дженни, такая перемена в отношении к роли женщин гарантирует им право голосовать после войны: «Десятки мужчин, которые ранее были против этой идеи, согласны со мной в этом отношении». Дженни завершила интервью словами надежды о том, что эта война поможет сблизить отношения между Великобританией и Соединенными Штатами Америки[460].