Глеб Белозерский - Лев Демин

На этом разговор с великим князем, не слишком продолжительный, закончился. Он оставил впечатление какой-то незавершенности, недосказанности. Глеб Василькович и, особенно, Федор Ростиславич были не удовлетворены итогом. Вряд ли Александр Ярославич не знал, что бояре провоцируют своими действиями разоренное население на волнения и бунтарские выступления. А если жертвами таких выступлений становились ханские люди, то это могло иметь опасные последствия.

Уже находясь в Ярославле на обратном пути в свой удел, Глеб Василькович узнал последние новости. Великий князь Александр Ярославич изменил свое намерение дожидаться открытия навигации на Волге. Он решил отправиться в Орду немедленно, зимним путем. Причиной послужили известия, привезенные из Орды во Владимир людьми великого баскака Амрагана. В ханском окружении были встревожены бунтарскими выступлениями против сборщиков дани. Сторонники крутых мер готовили полки для карательного похода в русские земли и ждали согласия хана Берке на выступление.

- Отврати, Господи, от нас беду лихую, - произнес князь Глеб, выслушав тревожную новость и перекрестился.

Он поспешил к себе на Белоозеро. Погода стояла мягкая, зима подходила к концу. Днем на солнцепеке появлялись лужицы, подмерзавшие к ночи. Глеб Василькович не мог заснуть в санях из-за невеселых дум, одолевавших его. Если ордынцы решатся на карательный поход, избежит ли на этот раз Белоозеро опустошительного нашествия, останется ли в стороне от кровавых событий?

С такими мыслями князь Глеб достиг своего стольного города.

Княгиня Феодора, заметно округлившаяся, порывисто обняла мужа, не сдерживая слез радости.

- Ну, что расплакалась? Видишь, вернулся живым, здоровым, - утешал ее Глеб.

- Долго-то как пропадал. Уж я переволновалась. Всякое думалось.

- Дела серьезные были. Хоронили владыку, утверждали нового. Потом пришлось совершить поездку во Владимир, к великому князю. Он в Орду отправился. Татары грозят нам военным походом.

- Неужели и на нас обрушится беда великая?

- Будем надеяться, что Господь нас избавит. Случались на Руси беды великие, становились города пепелищами, угонялись русичи в полон. Но Белоозеро сие миновало. Край наш далекий от проезжих дорог, лесной. Ханские полчища не решались углубляться в наши леса и болота.

Потом состоялась встреча Глеба Васильковича с игуменом Иринеем. Обсуждали тревожные новости.

- Я верю в мудрость великого князя Александра Ярославича, на его умение влиять на хана и распутывать самые сложные узлы, - сказал убежденно Глеб. - Он великий политик. Но исключать худший исход не будем.

- Какой худший исход? О чем ты, князь?

- Представь, на Белоозеро пришла ханская рать…

- Ты в это веришь?

- Не очень. На Белозерскую землю еще ни разу не ступала нога ордынца, если не считать людей баскака. А все же меры предосторожности будут совсем не лишними.

- Я разошлю послание по приходам. Пусть пастыри молятся за предотвращение беды, - решил Ириней.

Глеб Василькович все же принял некоторые меры. Тиунов всех прибрежных сел, расположенных по реке Шексне, обязал вести зоркое наблюдение за южными подступами. Если появятся ордынские отряды, тиун должен был немедленно посылать донесение князю в стольный град. А местные жители при приближении ордынцев пусть уходят в леса, дабы избежать полона. Еще князь Глеб направил Григория Меркурьева с командой верных людей на крайний север Белозерской земли, на дальнее озеро Лаче, из которого вытекала северная река Онега. И поручил подготовить на всякий случай в сельце вблизи озера избы для княжеской семьи и для дружины. На всякий случай! Уж сюда-то ордынцы никогда не доберутся.

Но хлопоты князя Глеба оказались напрасными. Хан Берке не одобрил планы своих воинственно настроенных вельмож, и поход против Руси не состоялся. Под влиянием доводов Невского хан отказался от военного решения дел. Но об этом стало известно позже.

Ранней весной княгиня Феодора родила сына. На этот раз роды проходили легко, а младенец оказался крепким и здоровеньким. Через несколько дней после родов игумен Ириней окрестил его в домовой церкви. Новорожденный был назван Михаилом в честь прадеда, князя черниговского Михаила Всеволодовича.

На следующий день после крестин князь Глеб послал гонца в Ростов, чтобы сообщить матери Марье Михайловне о рождении внука, нареченного при крещении Михаилом. Пусть порадуется матушка: он выполнил ее пожелание и отдал дань памяти убиенного.

Долгожданное рождение сына стало для князя Глеба великой радостью. Он подолгу сидел рядом с люлькой, вглядываясь в черты младенца, и старался определить, в кого же уродился сын, в мать или отца. Что-то в ребенке было материнское, а что-то отцовское. Материнское - овал скуластого лица, отцовское - глаза, сине-голубые.

Княгиня Феодора не доверила младенца кормилице и взялась кормить его сама. Отец заказал столяру детскую колясочку и сам катал ее, выходя с женой на прогулку.

В разгар лета пришло известие из Ярославля от тамошнего князя Федора Ростиславича, что княгиня Марья родила дочку. Назвали ее Анастасией.

- Теперь у Михаила есть невеста, - весело сказал князь Глеб жене, вспоминая об уговоре с князем Федором.

А на исходе лета в Белоозеро пожаловали гости, ярославская княжеская чета с дочкой, которой пошел третий месяц.

- Скрепим наш сговор, Глебушка, - торжественно произнес Федор Ростиславич. - Прикажи людям, чтоб подали медовухи. По такому случаю и выпить не грех.

По случаю приезда гостей Глеб устроил пышное пиршество с гуслярами и сказителями.

- Как обстановка в Ярославской земле? Не утихомирились смутьяны? - поинтересовался он в разговоре.

- Главные смутьяны, в том числе Яшка Барсук, подались на север, - ответил Федор. - След их простыл. Остальные попритихли. Притих и Донат. Мужик он неглупый. Уразумел, что перегнул палку. Усадьбу стал восстанавливать, но без прежнего размаха.

Глеб приглашал Федора несколько раз поохотиться на уток и гусей. Вечерами толковали о поездке великого князя в Орду. Каких успехов добьется Александр Ярославич? С чем вернется на Русь?

Обе княгини уединялись в светелке и вели свои женские разговоры. Феодора уже довольно свободно изъяснялась по-русски, хотя и с акцентом и иногда путала окончания слов. Марья, казавшаяся в девичестве какой-то забитой, бессловесной, словно задавленной гнетом властной и деспотичной матери, теперь ожила. С князем Федором они жили дружно, в его спорах с боярами, иногда очень резкими, Марья всегда принимала сторону мужа.

Помолвку Михаила и Анастасии отметили молебном в домовой церкви. Маленький Михаил рос горластым и неугомонным ребенком. Когда подходило время кормления, начинал зычно реветь. Двухмесячная Анастасия, наоборот, была спокойна и сонлива.