Венера Челлини - Наталья Солнцева

Смирнов не выдержал и вышел встречать Еву. Он хотел заехать за ней, но она отказалась.

– Я должна прийти сама. Тогда мне будет понятнее, охотно я это делаю или нет. После Олега и Дениса я буду очень осторожна в проявлении чувств. Вам понадобится много терпения, если вы захотите, чтобы я была рядом, – мягко, но решительно сказала Ева. – Просто ждите. Если я захочу, то приду.

Всеславу ничего не оставалось, кроме как согласиться. Он не мог усидеть в квартире и отправился во двор. Рано утром встал и поехал на рынок за цветами. В комнате, где должна была жить Ева, он расставил их повсюду – на столе, на подоконнике, на полу… Ему хотелось сотворить что-то такое… необыкновенное, чтобы она поверила в искренность его чувств к ней! Он даже не смог толком придумать, что именно надо делать. Все казалось слишком обыденным и простым в сравнении с Евой.

Смирнов с превеликим удовольствием, почитая это за счастье, подхватил бы Еву на руки и внес по лестнице в свою квартиру… Он вдруг вспомнил, что ничего подобного ему не хотелось сделать для Жанны. Может быть, именно поэтому они, в конце концов, и разошлись? Ева права, что не торопится. Сам он в свое время поторопился – и что?

Он забыл, что Ева тоже наделала много ошибок. Она была для него единственной женщиной на земле. И даже имя у нее «знаковое» – Ева! Как до начала времен, у истоков сотворения всего сущего…

Во дворе белым ковром цвели дикие ромашки, чирикали и суетились воробьи. Соседская кошка, развалившись на лавочке, старательно вылизывала свое белое брюшко, лениво кося глазом на жирных голубей, сидящих напротив, на низком кусте сирени. Солнце заливало все вокруг прозрачным золотым светом, окрашивая жарким румянцем остатки облаков. На асфальте подсыхали огромные лужи, полные пыльцы и сбитых ливнем цветов акации, на их блестящей поверхности плавал тополиный пух.

Славка смотрел в глубину липовой аллеи, по которой должна была прийти Ева, и ощущал такую же чистую, ничем не омраченную радость, как в детстве, когда он, еще мальчишка, запустил в высокое синее небо своего первого воздушного змея. Над необъятными просторами зеленого цветущего луга летали и пели жаворонки, и сердце Славки пело и летало вместе с ними. А высоко-высоко, в прозрачно-голубом просторе, плыл величественный разноцветный змей…

С тех пор Смирнов ни разу не испытывал ничего подобного, хотя в его жизни происходило много значительных и важных событий, которые ни в какое сравнение не шли ни с тем цветущим лугом, ни с бумажным змеем, ни с плывущими по небу легкими облаками… В его жизнь пришли серьезность, военная муштра, суровая дисциплина, первые погоны, первая война, первая любовь, женитьба, развод, снова война, ярость, пот и кровь, тяжелые и жестокие мужские игры, беспощадный суд, месть, предательство и расплата… Но никакие самые сильные потрясения и испытания не смогли затмить в его памяти тот звенящий и светлый восторг, возникший в его детском сердце на том лугу, под синим небом, в котором пели жаворонки.

Наверное, Славка прятал даже от самого себя возникающее время от времени желание вновь вернуться к тому мальчику, которым он был, снова пережить то, что оказалось самым большим его богатством – способность испытывать радость, счастье и любовь ко всему миру и к себе в этом мире! И только сейчас, ожидая Еву, он снова превратился в того беззаботного, сияющего мальчишку, которого не смогли победить никакие жизненные бури, ни пролитая кровь, своя и чужая, ни разочарования, ни обман… Какие все это, в сущности, мелочи – по сравнению с величием жизни, с ее неистребимым стремлением к счастью и любви, к невиданным высотам духа, который суть – восторг, восхищение и радость!..

Внезапно Славка понял, в чем беда этих людей, таких вот «гениев», как Денис Матвеев: они вынуждены постоянно держать себя в определенных и жестких рамках. Скованная этими рамками и установленными границами, душа не может вырваться на вольный простор – ликующая и свободная – и воспарить в невообразимом пространстве, как воздушный змей. Оказывается, самая большая «гениальность» в этом мире – просто способность быть счастливым!..

Занятый своими мыслями, такими для него непривычными, Смирнов не заметил, как в глубине липовой аллеи, в ее теплой влажной тени, появилась Ева – в легком ситцевом платье, в босоножках, с небольшой сумкой в руках. Она шла, как будто не касаясь земли, в ореоле светлых волос, словно святая с рафаэлевских полотен, потому что единственное, что делает человека таким, это его способность любить, увлекаться, верить, отдаваться чувствам безоглядно, со всей страстью, умирать от нежности, сжигать мосты, бросаться с головой в бурный поток, принимать, понимать и прощать… не только кого-то, но в первую очередь себя.

Есть люди, беспощадные даже не столько к другим, сколько к самим себе. Это худший вид предательства. Ибо каждый из нас есть частичка общего – прекрасного и возвышенного бытия , которому все дают разные названия, подразумевая одно и то же – светлые сады наслаждений, чистых помыслов и взаимной любви… Пусть это будет Рай или что-то другое, суть не в названии, а в состоянии души, которого каждый может достигнуть только сам!

Трудна ли дорога? И стоит ли по ней идти?.. Пусть это тоже каждый решает для себя сам.

Бронзовая статуэтка Венеры странным образом исчезла. Из мамонтовского дома ее изъяли, как орудие убийства… потом она пылилась в сейфе у следователя, а потом… ее никто больше не видел. Поскольку наследников у Матвеева не оказалось, о ней не вспоминали.

Вероятно, оскорбленная подобной непочтительностью богиня разгневалась и покинула неблагодарных, чтобы вновь явить миру свою нетленную красоту на одном из престижных аукционов предметов искусства…