Капля яда. Бескрайнее зло. Смерть на склоне (сборник) - Джадсон Пентикост Филипс

– Будь он проклят, этот Мун! Пропади пропадом! Чтоб он сдох от рака печени, и пусть три черные собаки гадят на его могилу! – Она дрожала от ярости.

Джон с отвалившейся челюстью, не мигая, смотрел на нее. На фоне вспышки ее чувств голос Гамаэля показался сладким сиропом:

– Все очень ясно и просто, мистер Уилз. Обри много лет готовился к насильственной неожиданной смерти. И не умер потому, что многим из нас известно: как только он умрет, всплывет то, что должно быть скрыто под спудом тайны. Он устроил так, что ни один из нас не избежит наказания.

– Ящик ужасов Пандоры, – пробормотала миссис Хейвен. Всплеск эмоций ее утомил, она откинула голову на спинку кресла и закрыла подведенные темным веки.

– Вам трудно поверить, мистер Уилз? – Гамаэль улыбался, но от его голоса повеяло холодом. – Я, например, имею сейчас возможность принести пользу моей стране. Но не могу выступать открыто. Не смею. Если Мун узнает, он не откажет себе в дьявольском удовольствии погубить меня. Неделями я уговаривал его заключить что-то вроде сделки, окончательного соглашения. Он только рассмеялся, не желая отвечать даже по телефону. Если я хочу принести пользу своему народу, то должен делать это тайно, придумать, как уехать, чтобы он не узнал. Но, даже таясь, я постоянно боюсь, что он мне не по зубам – слишком хитер.

– Он нам всем не по зубам, – пробормотала миссис Хейвен.

– Мы обращаемся к вам, мистер Уилз, открыто, ничего не скрывая, поскольку нет времени, – продолжал Гамаэль. – Осталось менее ста часов. Возможно, убийство планируете вы, пусть даже подстрекаемый другим, тогда мы надеемся убедить вас, сколь много горя могут причинить ваши действия таким же неповинным в злодеяниях людям, как вы и ваш отец. Но если действуете по наущению того, кто заплатил мисс Прим, возможно, вы сами получили от него деньги? – Гамаэль закончил предложение с вопросительной интонацией.

Все предельно откровенно. На него давили, но не с той стороны. Принуждали к бездействию.

– Ну и что, если я на кого-то работаю?

– Вы можете указать путь, как найти патрона. – Речь Гамаэля внезапно лишилась плавности. Смуглый коротышка сразу сделался опасным.

– Я сочувствую вашему патрону. Его довели до такого состояния, когда он больше не в силах терпеть. Но он действует как безумный, не заботясь о других. И о вас тоже. Потому что вас наверняка предадут, как только вы выполните работу. Полиция должна получить жертву.

– Как вы поступите, узнав, кто этот человек? – спросил Джон.

– Убедим отказаться от своих планов, объяснив, что приключится с остальными в случае доведения дела до конца, – сказала миссис Хейвен.

– А если не сумеем убедить, остановим, – добавил Гамаэль, – с использованием даже силы. Видите, мистер Уилз, я рискую, открывая вам ничем не приукрашенную правду.

Жара стала невыносимой. Джон вытер лицо платком.

– Вы так много выяснили обо мне, мельчайшие детали. Должны были бы заподозрить, кто мой патрон.

– Картина не соответствует никому из тех, кто нам известен, – покачала головой миссис Хейвен. – Этот человек повредился рассудком, и мы не можем узнать его в безумии.

«Правда ли, что они говорят?» – спрашивал себя Джон. Или это игра: его хотят насквозь просветить, выяснить, как много он готов сказать и что ему известно о них.

– Вы не думали обратиться в полицию? – спросил он.

– С чем? – удивился Гамаэль. – Ни для кого не секрет, что очень многие ненавидят Обри Муна. Он получает удовольствие, рассказывая полицейским и газетчикам, что таких пропасть. И публично утверждает, что его страховка жизни – большое число врагов, которые пойдут на что угодно, только бы обеспечить ему безопасность. Мне нечего сообщить полиции, чего бы там уже не знали. Но если я приду, меня спросят: «Что такого у него есть на вас? Кто такие другие?» – Губы Гамаэля подергивались. – В случае обнародования своей истории, Уилз, в родной стране найдутся люди, которые упекут меня в такие казематы, откуда никто не услышит моих криков. Если назову другие имена, людей тоже обесчестят, разрушат семьи, лишат бизнеса. Поход в полицию ничего не даст, если мы не укажем того, кто хочет убить Муна.

– Но мы не знаем, на кого указать, – добавила миссис Хейвен.

Джон пытался понять, что могла сделать такого эта странная пожилая дама, горделивая, несмотря на окружающую невероятную обстановку, чтобы отдать себя во власть Обри Муну. Он почти им поверил, но не хотел рисковать и до конца открыться. Закурил новую сигарету и глубоко затянулся, чувствуя, что рубашка промокает насквозь от жары.

– Как вы знаете, Уилз, мне известно, что полиция присматривает за вами. Вы с ними говорили? – спросил Гамаэль.

– Скажем так: они говорили со мной, – ответил Джон. – Полицейские в курсе обо мне. Мун знает, что я в отеле. Как бы мне ни хотелось его убить, к нему не подобраться.

Пожилая дама с треском поставила стакан на столик подле ее кресла.

– Полицейские оберегают Муна всеми силами. Невозможно навредить ему и остаться безнаказанным. Наш неизвестный хочет выйти сухим из воды, препоручив дело Прим и, наверное, вам, Уилз. Но мы не уверены, что после очередного провала он сам не возьмется за дело и не будет арестован.

– Если не бояться ареста, можно было застрелить его сегодня во время ленча, и все дела, – возразил Гамаэль.

– Мы должны сохранить Обри жизнь, и помоги нам в этом Господь, – заключила миссис Хейвен.

Темная комната начала вращаться перед глазами Джона. Он едва сдерживал смех. Все они, включая Муна, словно свихнувшиеся дети – разыгрывают роли в безумной мелодраме. И это в «Бомонте» – самом фешенебельном отеле в мире, в Нью-Йорке, самом цивилизованном городе. Было что-то нереальное в этом абсурдном заговоре. Только несколько месяцев назад президент США заявил, что единственный миг безумия способен превратить всю планету в погребальный костер. Такую картину рисовали писатели-фантасты, и над ними смеялись, но кто станет отрицать, что в мире Муна, где правят деньги, потворство своим желаниям и, скажем прямо, каннибализм, уничтожение нескольких десятков людей из мести и злобы вещь невероятная?

– Я… я рад бы помочь. – Джон будто со стороны услышал свои слова. – Могу лишь догадываться, в каком вы затруднении, и сочувствую вам. Сам видел отца, который вышиб себе мозги, и они растеклись по ковру в номере дешевой гостиницы. Казалось бы, Мун достаточно сделал, но он все же продолжал нам вредить и после его смерти. Скажу вам чистую правду, миссис Хейвен и мистер Гамаэль: я не знаю человека, которого вы называете моим патроном. Понятия не имею, кем он мог бы быть. Полиция его ищет, но у них нет зацепок, в каком направлении двигаться.

Миссис Хейвен покачала головой:

– Не знаю почему, но я вам верю.

Джон выдавил улыбку:

– Не знаю почему, но я вам тоже верю.

Она отмахнулась: