Дверь ВНИТУДА - Юлия Фирсанова

— Ключевое слово «казалось», — хмыкнула я, мысленно в очередной раз соглашаясь с разностью мужской и женской логики, равной несхождению Востока и Запада, объединение коим суждено лишь на Страшном суде. — Ваша дама, Сергей Денисович, не уяснила, что вы считаете отношения исчерпанными. Кстати… — Теперь уже намеренно подражая витиеватой манере выражения мыслей Ледникова, я осведомилась: — Не будет ли любезен многоуважаемый куратор пояснить, имеет ли Зоя Вадимовна непосредственное отношение к «Перекрестку»?

— Многоуважаемый? — съехидничал с вопросом Конрад, подходя и запросто притягивая меня к себе, чтобы взъерошить волосы.

— Мм, ну уважают же его другие привратники… наверное… — хитро предположила я.

— Другие? — доложив в голос еще пару тонн ехидства, уточнил вампир.

— Угу, — хихикнула я и прислушалась к краткому ответу Ледникова, кривящегося от наших невинных шуточек:

— Ковальская — куратор.

— Да-а, — протянула я и поскребла кончиками ноготков щеку, — за этот день я в полной мере прочувствовала значение старой поговорки «Все познается в сравнении». Вы себя берегите, Сергей Денисович, вашего больничного или отставки я не переживу. Один куратор жулик и хапуга, второй — ревнивая истеричка, нет уж, лучше ваше ехидство.

— Ваше ехидство — звучит как титул, — рассмеялся Конрад и, притиснув меня на пару секунд к себе, как плюшевую игрушку, заинтересованно спросил: — У тебя и впрямь такие связи среди стражей?

Невольная улыбка скользнула на губы от странного именования органов охраны правопорядка. Надо же, стражи… Хотелось бы, чтобы так было по-настоящему, пусть и получается не всегда. Я честно призналась:

— Участковый — да, начальник — нет. А про дядю с языка сорвалось на волне импровизации. Анекдот один припомнила, вот и решила немножко пугнуть слишком заносчивую женщину. Не люблю, когда на меня орут или права качают, беситься начинаю. Ее, конечно, тоже понять можно, отвергнутые чувства и все такое прочее… Если ваша, Сергей Денисович, Зоя рассчитывала на продолжение романа, а вы ее круто обломали, то дама будет злиться долго, может, даже пакостить начнет.

— Не волнуйтесь, Гелена, привратники от стороннего куратора, так же как и кураторы от кураторов, не зависят, она ни чем навредить не сможет, — объяснил ЛСД. Он вцепился обеими руками в створку шкафа так, словно она была спасательным кругом, удерживающим его в бурном море людей и событий или даже не дающим сотворить что-нибудь, о чем придется жалеть впоследствии. Странные меня ассоциации посетили, наверное, от психического перенапряжения дня текущего. Пожалуй, пора заняться чем-нибудь привычным. Белье, что ли, погладить? Да, пора, а то с этими чумовыми выходными вся стираная одежда так пересохнет, что не догладишься.

Итак, чужого куратора опасаться нет резона, кроме ядовитого шипения, она ничего сделать не сможет. Кстати о «может», каким талантом обладает эта особа? Неплохо бы выяснить, так, на всякий случай. Я, не откладывая на завтра то, что можно узнать сегодня, озвучила вопрос.

— Ковальская, как и все кураторы, обладает даром переноситься в пространстве, ограниченным рядом условий. Она может оказаться лишь там, где находится тот, кого касалась хоть однажды, или где находится предмет с аналогичными свойствами. При этом, если речь о предмете, ей нужно детально знать, где именно объект находится.

— Она тоже не местная?

— Напротив, она из России. Полтора десятка лет назад ей не посчастливилось оказаться соседкой одной из привратниц. Через открытые врата прошел умирающий маг и, прежде чем скончаться, умудрился не только случайно убить привратницу, но и передать свою силу зашедшей за солью к соседке Зое. Ее феномен всесторонне изучили в «Перекрестке» и предложили работу. Я был куратором соседки Ковальской, а потом стажировал ее саму.

— Понятно. Что-то привратники у вас мрут, как комары от фумитокса. Надеюсь, меня не постигнет сия участь в ближайшие лет семьдесят. Ладно, пойду-ка я к себе. — Я тяжело вздохнула, шаркнула ножкой в тапочке, подумала, что мокрый пол надо бы вытереть, да ни малейшего желания уборкой заниматься нет. Пусть сам сохнет, естественным путем. Прихватив опустевшую бутылку для полива растений и отвергнутых женщин, я вышла, посоветовав напоследок под смешок вампира: — Дверь запирайте лучше, чтобы к вам никакие безумные маги из моих хором не прорвались! Или очередная делегация ревнивых женщин, что, пожалуй, более скверно!

Я не успела закрыть дверь, как ЛСД рванулся следом с возгласом:

— Гелена!

— Что?

Похоже, он несся на своих фениксовых рефлексах, и теперь, озадаченный моим вопросом, отступил, не зная, что сказать или сделать. Ладони нервно дернулись, сжались в кулаки, одна раскрылась, захватила край рубашки и смяла его.

— У вас давно гостей не было, лучше пусть кто-то из нас подежурит в вашей квартире, — сказал куратор. И мне почему-то показалось, как бы верны и вполне логичны ни были его слова, сказал он совсем не то, о чем думал. Я еще кумекала на этот счет, когда ЛСД продолжил: — Мы не будем мешать встрече гостей, подключимся только в крайнем случае.

— Ну я не возражаю, тем паче что вам все равно в итоге у меня оставаться, — согласилась я, впуская ЛСД в квартиру.

Вот как так получается? Я несколько лет подряд радовалась возможности уединиться и тишине, даже друзья привыкли, что ходу в мою крепость нет, и что в итоге? Этого третий день как знакомого мужчину приглашаю без возражений. Почему? А Аллах его знает. Он и Конрад не мешают, не вторгаются в личное пространство без нужды. А если вторгаются (память услужливо нарисовала картинку — тискающего меня всего пару минут назад вампира), то это пространство становится не суженным, а расширенным на двоих. Странно, чудно, непривычно, но почему-то уместно, своевременно и удобно. Да, все это так. И какая, собственно, разница почему?

— У тебя что-то опять с той магией связующей неладно? — уточнила я, щелкая замком. Если ЛСД понадобится уйти, телепортируется без затей.

— Почему ты так решила?

— Интуиция? — пожала я плечами, двигаясь в сторону ванной, чтобы наполнить прихваченную бутылку.

Кстати сказать, или некстати, а какого лешего я сама таким переносом не пользуюсь? То ли не привыкла, то ли считаю его запасным выходом исключительно для пожарных ситуаций и без нужды предпочитаю не употреблять?

— Или ментальная связь крепнет, — пробормотал под нос ЛСД.

В ванную он за мной по пятам не пошел, остался в коридоре, а потом и вовсе подался в гостиную. На кухне делать нечего, мы сытые, в спальню его не звали, а гостиная — самое то для сидения в засаде на случай неадекватного вхожденца из-за дверей между мирами.

— Я, Конрад прав, мало знаю о тех узах, которыми просил предков связать себя с избранницей. Но чувствую, ваш метод бондингов и досадный инцидент с Ковальской послужили переходу на более высокий уровень связи. Хочется верить, что теперь мы сможем контролировать происходящее на сознательном уровне.